– Ко всем незамужним. Хлопцам приперло жениться, да и вам зимой делать особенно неча… Выберут, какая кому понравится. Вы, надеюсь, не против? – толпа еще раз охнула и бросилась врассыпную.

– Что с ними? – не понял Волков, – я их только уговаривать собрался…

– Прихорашиваться поперли, – отозвался староста, – что их уговаривать! Бабы, они ведь завсегда готовы на это дело.

Андрей обалдело замотал головой.

– Во, блин! Наверняка, мой идиотский план удастся! Представляешь, старина, наш Худавый тоже жениться придет! Вот теперь я понимаю, что такое личный пример младших политруков! А где Ильинична?

– Сегодня ее смена. Готовит на караул. А что?

– Пожевать охота. Через час приедут женихи, а я с утра мотаюсь голодный.

– Заморим червячка, – широко улыбнулся Ратибор.

Червяка морили долго всякой всячиной: филе леща, «оливье», котлеты, картофель и оладьи. Ратибор слазил в подпол и достал маслят. Оттуда же появилась на свет запотевшая емкость той конфигурации, которая редко встречалась в этом мире. «Хрусталь с Большой Земли» в Бобровке ценилась на вес золота.

– Скоромимся? – обрадовался Андрей.

– Сегодня пошла седьмая зима, как не стало моей Варвары, – скорбно признался хозяин. Андрей сделал приличествующее случаю лицо, – помянем старушку! Надо отметить, что она меня так не кормила!

Андрей разливал «по-булькам», а Ратибор продолжал погружаться в воспоминания.

– Как дивно она грибочки солила, как хорошо пела! Пусть земля ей будет пухом!

– Аминь! – поддакнул зять, опрокидывая стопку в рот.

Так, невинно резвясь, они и не заметили, как прошли полтора часа. За окном все отчетливей стал слышен гул женских голосов. Андрей наконец глянул на часы и, поспешно сунув в рот котлету, встал из-за стола.

– Пойдем, батенька, а не то наши невесты бузить начинают, – Ратибор тупо посмотрел на него. Махнув рукой, лейтенант оделся и вышел на улицу.

Там было шумно и весело. В воздухе носились женские гормоны, жаждущие воссоединения с гормонами мужскими, и Андрею показалось, будто он попал в общую баню.

– Андрюша! – закричала издалека Мара, разодетая павлином, – иди сюда!

– Что ты тут делаешь? – недоуменно спросил он, подходя.

– Женихаюсь, – ответила жеманница.

– Тебе ведь всего пятнадцать!

– Ну и что? Много кому пятнадцать!

– Ты же моему Косте в жены годишься! – фыркнул Андрей.

– Обижаешь, братец!

– Ни в коем разе. Вместе бы в песочке играли, а не то он там свою тетку обрюхатит.

– Я не играю в песочке и знаю, что такое инцест, как вы однажды изволили выразиться, папочка, – перед ним стояло собственное чадо, напоминая о грехах отрочества. Рядом весело переминалась Анастасия.

– Салют, папаша! – улыбнулась жена, – я тут подумала, не составить ли тебе компанию.

– Кто вас привез?

– Константин Константинович. Он приехал посмотреть на твои успехи.

Действительно, недалеко от них стоял полковник и о чем-то оживленно беседовал с Алексием – братом Ратибора. Андрей повернулся к сыну.

– Костя, нравится тебе эта кукла? – он указал на Мару, – кровь с молоком, не правда ли?

– Ничего, – протянул Костик, беззастенчиво рассматривая девушку с ног до головы, – правда, великовата…

– Вы что, серьезно? – попятилась Мара.

– Вполне, – отозвался Костя, – будешь мне памперсы менять. А писаюсь я часто!

– Но ведь он еще совсем маленький! – протянула девчонка. На нее было жалко смотреть.

– А ты уже большая! – хмыкнула Настя, – ты его старше всего на шесть зим; настолько же тебя старше любой из этих женихов. Зато потом тебе все бабы завидовать будут: муж-то молоденький!

– Но Настя…

– Погуляешь еще немного, – безапелляционно заявила жестокая кузина, – мы тебя в девках не оставим, правда, Костя?

– А она такая же мягкая, как и Полина? – малыш задумался, – любопытно…

– Можешь потрогать, – разрешила мачеха, – думаю, она куда мягче!

Мара издала громкий вопль и скрылась среди домов. Андрею стоило громадных трудов не расхохотаться, но Анастасия грозно глянула на него.

– Пойдем, муж, пошепчемся! – сказала она, взяв его под локоть и отводя в сторонку.

– Вообще-то, твое дело, но лучшей подруги для малыша мы не найдем, – Волков остолбенело глянул на нее:

– Ты шутишь, родная! В его возрасте только о девках думать! Куда ему теперь жена, да еще подобная твоей двоюродной сестре! Она полгарнизона опробует с познавательной целью, пока Костя войдет в фазу полового созревания!

– Я за ней прослежу, – пообещала супруга, – твой сын будет великим человеком. А судьбу великого человека планируют заранее, даже еще до рождения. Так мой дедушка говорит.

У Андрея при воспоминании о старом волхве пробежал мороз по коже. Он машинально кивнул, а Настя продолжала:

– Лучшей жены ни у кого не будет – я свою сестру знаю.

– Кроме меня, – связал два слова Волков, – дай-кось, поцелую!

Завершить разговор не удалось по причине прибытия сватов. Все потонуло в восторженном гуле. План, предложенный Андреем смазался в самом начале, когда тридцатилетняя вдова Маришка с криком д`Артаньяна «А этот – мой!» повисла на шее у майора Худавого. Особист был смят в физическом и моральном смысле и отправился обговаривать условия сдачи к Маришке «на хату».

Вдовы вообще, первыми нашли себе мужей. С решительными лицами они быстро разобрали приглянувшихся парней, растащили их по домам, и этим самым заставили более молодую часть женского населения Бобровки проявить несвойственную им до сих пор поспешность.

Утром на стол Норвегова легло пятьдесят шесть заявлений о вступлении в брак. На них размашистым почерком отца Афанасия стояло «Благословляю».

– Ну и ловкач! – восхитился Константин Константинович, – тебе бы, сынок, свахой работать! Не лейтенант-силовик, а баба-Ханума! За один день пятьдесят шесть брачных контрактов!

– Почти пятьдесят семь, – скромно сказал Андрей.

– Что значит «почти», не въехал? – насторожился полковник. Стоящий рядом с отцом Костя провозгласил:

– Имею честь, дед, сообщить о нашей с Марой помолвке! – Норвегов, в этот момент потягивающий из бутылки компот, поперхнулся.

– Захотели устроить мне инфаркт? – спросил он откашлявшись.

– Все на полном серьезе, – произнес Андрей.

– Кто такая эта Мара? – раздраженно спросил полковник. Он не любил, когда что-то не укладывалось в рамки его мировоззрения.

– Двоюродная сестра Анастасии. Анастасия – моя жена.

– Спасибо за напоминание, – сардонистически скривился хозяин кабинета.

– Пожалуйста.

– Да вы, лейтенант, кажется, издеваетесь над отцом и командиром? – глаза сына озорно блеснули. Норвегова озарило:

– Ну-ка, что ты там еще отмочил? Признавайся, черт бы тебя побрал!

Андрей подошел к стопке заявлений и начал их перебирать. Найдя нужное, протянул его отцу. Тот быстро пробежал глазами текст на листе и положил обратно. Затем снова глянул на сына, потянул задумчиво из бутылки.

– Да это же компот! – недвусмысленно объявил он, встал и подошел к холодильнику.

В результате трехминутных манипуляций на столе возник потный пузырь водки и тарелочка с колбасой домашнего копчения. Полковник чуть замешкался, а затем выудил из стола другой стакан и молча протер его салфеткой. Затем налив в оба стакана грамм по сто прозрачной холодной жидкости, увлеченно тяпнул свою порцию. Андрей последовал его примеру. Положив в рот аппетитно пахнущий чесноком кружок, он глянул на Константина Константиновича.

Тот развел руками, собираясь что-то сказать, но передумал. Разлил по второй, оприходовав которую осведомился:

– Небось, доволен собой?

– А ты?

– У меня нет слов, – полковник снова развел руками, – как ты обработал Худавого? Как это получилось?

– В приказном порядке, – серьезно ответил Андрей. Норвегов хрюкнул и снова потянулся за бутылкой. Отойдя после третьей, он лукаво глянул на отпрыска.

– Только не надо заливать! – поднял он указательный палец правой руки. Вмешался Костя. Оторвавшись от созерцания секретной карты КБВО, внук произнес: