Он преспокойно вытащил самую короткую рыбину, отсек голову и бросил ее в реку, отрубил кус килограммов на пять. В дороге пригодится, мясцо питательное, не зря его во все времена обожали цари, генсеки и президенты…
Вернулась Джен. Мазур к тому времени уже осмотрел резиновую лодку и разыскал в палатке коротенькие весла. Лодка оказалась импортная, большая, могла вместить и четверых.
Встал, держа весла в левой руке, окинул напарницу пытливым взглядом. Нет, не похоже, что ее выворачивало, – бушлат чистый. Некоторые, случается, после своего первого блюют…
– Почему они с тобой так… – сказала она вялым голосом.
Мазур показал на двух оставшихся осетров, тяжело лежавших на песчаном дне под тонким слоем прозрачной воды:
– Незаконная ловля. Огромные доходы. У вас, насколько я помню, за подобное спрашивают серьезно?
– Вплоть до тюрьмы, – машинально кивнула она. – И скорее тюрьма, чем штраф.
– Вот видишь. Запаниковали сдуру, а могли бы и жить… – Мазур мягко коснулся ее плеча. – Пошли?
Она оглянулась на трупы:
– Надо же что-то сделать…
– Протокол составить? Или молитву прочитать? Садись в лодку…
Он привычно заработал веслами. Глубина начиналась неподалеку от берега, вода сразу стала темно-зеленой, непрозрачной. Сильное течение чуть сносило легкую лодку, и Мазур приналег, ободряюще улыбнулся девушке:
– Будем считать, я дважды твой должник…
Она даже не пыталась улыбнуться в ответ, сидела, ссутулившись, с самым несчастным видом. Вся прошлая бравада куда-то улетучилась – положительно, это у девки первые… Напоить бы спиртиком вволю и дать денек отлежаться, но времени нет. Ничего, оклемается – это многих славный путь…
Мазур вслушивался в окружающую тишину, никак не мог сообразить – в самом деле слышно далекое жужжанье мотора или мерещится?
– Ничего не слышишь? – спросил он.
– Нет, – вяло ответила Джен с таким видом, что сразу было ясно: на нее сейчас рассчитывать нечего.
– На нет и суда нет… – проворчал он под нос по-русски, что есть сил налегая на весла.
Как он ни старался, нормальной шлюпочной скорости выжать не удавалось. Весла – коротышки, а сама лодчонка для гонок никак не приспособлена. Плыла проворно, но не так быстро, как ему бы хотелось, противоположный берег приближался чересчур медленно.
Лодка вдруг рыскнула, правое весло Мазур едва не упустил – его прямо-таки рванула за борт неведомая сила. Ощущение было такое, словно под водой к ним ухитрился подобраться боевой пловец, – на тренировках выкидывают шуточки и почище…
Лодку бросило вправо. Мазур уже понял, что случилось: поперек реки был натянут самолов, толстенная леса со множеством крючков, в которых осетр и запутывается. Крючки здоровенные, леска как раз и рассчитана на то, чтобы ее не порвала жаждущая избавления рыбина. Обычно самолов ставят глубоко – но, скорее всего, одна как минимум рыбина уже попалась и, начав биться, намотала на себя изрядно лесы, самолов стал гораздо короче, его подтянуло ближе к поверхности…
Лодка остановилась – Мазур обеими руками держал запутавшееся в лесе весло, несколько крючков впились в ярко-красную дощечку. Ничего страшного, быстренько перерубить ножом…
– Достань у меня нож из ножен, – сказал он Джен. – Руби леску… Да шевелись ты!
Она почти справилась, когда Мазур услышал тоненькое шипение. И похолодел. Крючки заточены и направлены на совесть, так, чтобы глубоко вошли в бок рыбе, проколов прочную кожу, – что для них тонкая резина?! До берега метров сто, должны успеть…
Он греб, как ошалелый, уже понимая, что ему не чудится, и катер довольно близко. Лодка состояла из нескольких изолированных отсеков, это давало лишний шанс, но все равно – тот, проколотый, уже наполнился водой и работал наподобие тормоза, хлипкое суденышко накренилось, а катер грохотал совсем близко… И над его надстройкой блеснул солнечный зайчик – бинокль!
Метрах в двадцати от лодки вода словно вскипела – картечь! Выстрел прозвучал сухим несерьезным хлопком. Видимо, те, на катере, соображали быстро и сомнениями не мучились – увидев чужих в своей лодке, моментально схватились за ружья…
Второй выстрел – на сей раз из карабина, пуля вжикнула над головой. Катер несся на полной скорости, вспенивая воду, задрав острый нос с золотой короной на синем, над плоской крышей надстройки чернели две фигуры, и некогда было меняться местами – лодка еще сильнее накренилась…
– Автомат! – рявкнул Мазур. – Пониже ватерлинии! Шевелись, мать твою!
Привстав – лодку качнуло так, что она едва не черпнула воду чисто символическим бортом – Джен сняла у него с шеи автомат, чуть ли не у самых глаз Мазура глушитель озарился тускло-желтыми вспышками… Она лупила длинными, и Мазур, загребая, как бешеный, видел, что на голубом корпусе катера потянулись черные строчки пробоин. Люди на нем то ли увидели автомат, то ли не могли не почувствовать удары пуль в борта. Оба присели, прячась за надстройкой, катер заложил широкий вираж и метнулся к противоположному берегу – уже отяжелело, грузно, потеряв прежнюю резвость, вода струилась в пробоины…
О многом успеваешь передумать в доли секунды. Мазур, видя, что прямой опасности нет, что стрелять они больше не собираются, лихорадочно пытался прикинуть: сколько времени пройдет, прежде чем информация о них с Джен (или просто о «двух мужиках в камуфляже», если на катере не разглядели девушку) распространится настолько широко, что достигнет ушей погони? Предположим, в милицию люди с катера не побегут. А если и побегут, ручаться можно, будут повествовать крайне уклончиво, упоминая лишь о «двух неизвестных». Или не двух, а, скажем, полудюжине беглых зэков, вовсе даже не в пятнистых бушлатах. Им самим вовсе не интересно, чтобы нападавших нашли и устроили очную ставку, – они же представления не имеют, что произошло на бивуаке, кто вдруг столь профессионально наехал на Короля, будут подозревать кого-то знакомого, сведение неких старых счетов…
Все равно, если только компаньоны усопшего Короля не решат объявить его пропавшим без вести, трупы пойдут на экспертизу. Пули будут извлечены и должным образом описаны. Предположим, в такой глухомани плоховато со специальной техникой и хорошими специалистами… Три дня в запасе? Четыре? Когда информация попадет к «соседям»? Точнее, тому у них, кто быстренько сопоставит этот случай кое с чем предшествующим…
И потом, среди своих ребятки с катера непременно проболтаются. Пойдут слухи, сплетни, пересуды… при этом варианте информация, конечно, будет распространяться медленнее – откуда у «соседей» стукачи в столь специфическом бомонде, в такой глуши? Но все же разойдется, как круги по воде.
Короче, как ни крути, а что им не удастся выйти из тайги раньше, чем слухи о них достигнут тех, с кем не хочется встречаться…
– Стой! – отчаянно вскрикнула Джен.
– Что такое? – встрепенулся Мазур, продолжая работать веслами, поднимая тучу брызг. Окинул взором реку. Катер стоял рядом с плоскодонкой, и трое спешили вытащить его на берег, что у них получалось плохо – не хватало людей для такой работы.
– Приехали же!
Мазур опомнился, бросил весла – лодка уже стояла, уткнувшись носом в берег, подошвы, промяв тонкий резиновый пол, упирались в дно…
Глава семнадцатая
Друзья человека
«Дерринджер» Мазур выбросил в воду, все равно патронов к нему больше не было, а на роль пугача не годился из-за непривычного вида. Лодку издырявил ножом, отпихнул от берега, и она тихонько поплыла по течению. За все это время с того берега их не побеспокоили, хотя на бивуаке виднелись суетившиеся фигурки, доносились едва слышные яростные проклятья. Но браконьеры, по всему видно, решили не связываться с неизвестной опасностью. Справедливо рассудив, должно быть, что автомат с глушителем случайный человек таскать не будет, и лучше не рыпаться…
Когда они углубились в тайгу, Мазур достал из рюкзака револьвер и молча сунул Джен.
– Растрогана доверием, сэр. А запасные патроны?
