— Брат Гиллес? — встрепенулся Алан в надежде.

— Нет, мальчик мой, Гиллес Фишер. Он не видел кораблей, они подошли слишком быстро, одновременно с этим проклятым штормом, и быстро ушли. Монастырь сожжен и монахи зарублены. Все мертвы. Но мы Божьим чудом остались целы. Дикарей нет… Мы в безопасности. Уверена, Генри цел и плывет на юг. Они прибыли с севера…

— Я никогда не уходил дальше монастыря, — прошептал он, но видеть мог только этих раскрашенных варваров, жгущих и убивающих… вытаскивающих корабль на моле у деревни. Но не стал говорить о видении — если это, конечно, было видение.

— Не что иное, как чудо Господне, — продолжала тетушка. — Наказание Его монастырю за противление воле Его… Ладно, не будем плохо говорить о мертвых. Наши люди уже пошли их хоронить.

— Надо посмотреть кое-что. — Алан поднялся. Тетушка Бела вопросительно на него взглянула, но он опередил ее вопросы и оказался у двери. Он побежал к причалу, где рыбаки и купцы, приплывшие в Осну торговать, оставили свои лодки в поисках укрытия от бури.

Немного времени потребовалось, чтобы найти длинный глубокий след, где причалил и был вытащен на берег низкобортный корабль. На берегу виднелись следы ступней, ведущие вверх и… обрывавшиеся. На песке осталось небольшое пятнышко крови… и все.

Пока он поднимался в гору, утро оставалось ясным и солнечным. С Драконьего Хребта ни на прозрачной глади залива, ни дальше, у стального морского горизонта, не было видно и следа кораблей. Пройдя еще, он нашел возвышенность, откуда лес не мешал видеть окрестности. Монастырь лежал в руинах. В воздухе кружило несколько падальщиков. К северу от колокольни была вырыта большая яма. Люди стаскивали тела монахов в общую могилу. Он побежал туда, но подоспел к месту, где раньше был монастырь, когда диакониса кастелянши Дуоды уже дочитывала заупокойную службу, а мужчины засыпали тела землей.

— Ты тот юноша, — сказала Дуода, увидев его, — что должен был сегодня поступить на послушание, не так ли? Ты уже взрослый? Тебе шестнадцать? Да ты ладный, высокий парень, как я вижу. — Под ее взглядом он чувствовал себя не то лошадью, не то рабом из северных земель, выставленным на продажу. — Теперь тебе нечего здесь делать. А графу Лавастину нужно много крепких рук. Таких, как твои. Я поговорю с твоей тетей, но в любом случае мое право — забрать тебя на службу. Ты пойдешь с нами, когда мы отправимся. Завтра.

Он не знал, что сказать. Обрадованный тем, что представился шанс уйти, он боялся все же, что своим нежеланием идти в монахи послужил невольной причиной гибели монастыря. Но, как говорил отец, было гордыней думать, что его желания и поступки могли столь сильно влиять на происходящее в мире. Все в руках Божьих. Смерть несли безбожные варвары, а не он.

Дуода нетерпеливо смотрела, ожидая ответа. Он кивнул головой, и она отвернулась, отпуская его. Отороченное мехом платье развевалось, когда она легким шагом подходила к диаконисе, совершившей обряд.

Алан дотронулся до пояса, вспомнив о розе. Она была цела и свежа. Будто только что сорванная с куста. Он держал ее в руке весь долгий путь в Осну, а она так и осталась цветущей и свежей.

Утром он бережно прикрепил цветок к кожаному шнурку и повесил на шею между рубахой и кафтаном, где никто не мог его видеть. На шнурке потолще висел деревянный Круг Единства, который тетя дала ему в напоминание о том, что отцом Алан обещан церкви.

После долгих прощаний юноша закинул за спину сумку и вслед за кастеляншей и ее свитой двинулся из деревни. Перед ним лежал весь мир.

Взглянув на карту, мы увидим на севере королевства Вендар небольшое скопление городов и деревушек — местность под названием Хартс-Рест. Здешний народ говорит на своеобразном вендийском наречии, пересыпанном архаизмами и неудобопроизносимыми звуками.

Странствующие монахи недовольно отмечали, что в здешних деревянных церквях с изображением Круга Единства странным образом соседствует некое Древо языческого и поганого вида. Епископ Хартс-Реста вечно была занята чем-то, участившиеся набеги с севера заботили ее куда больше, чем чистота веры. Но она не препятствовала ревностным братьям отправлять на юг отчеты об этих варварских извращениях обряда.

Последствий у отчетов не было. Хартс-Рест лежал слишком далеко на севере, малонаселенный и недостаточно богатый, чтобы привлечь внимание короля или иерарха, тихий полуостров не входил в основные интересы Вендара. Люди занимались здесь не крамолой, а собственными делишками. И так же спокойно отнеслись к случайному чужаку, высадившемуся на их берега, как епископ относилась к языческим символам в их храмах.

Пусть все идет как идет. Так говорили здешние люди. И беженцы, приходившие сюда в поисках мира, могли на время найти здесь покой и убежище. Зависело, от чего и от кого они бежали и насколько далеко готов был гнать их преследователь.

— Смотри, вон там, — сказал отец, — на западе за деревьями. Звезда Розы, известная старым бабахаршанским магам как Зухья, Солнце ночи, магов и ученых. Что ты мне можешь о ней рассказать?

— Даррийские астрономы прозвали Звезду Розы по имени Атурны, Красного Мага. Она менее яркая, чем Звезда Крови, но более высокая. Атурна — одна из путешествующих звезд, известных под названием блуждающих или так называемых планет. Она правит седьмой сферой, чья верхняя плоскость касается орбиты неподвижных звезд, по ту сторону где лежат Покои Света. Нижняя плоскость касается шестой сферы, которой правит планета Мок. Путешествие Атурны по пути двенадцати Домов Ночи занимает двадцать восемь лет.

Они стояли на чистой, лишенной деревьев каменной горной вершине. Трава, буйно разросшаяся с приходом весны, касалась их колен. Позади на небольшой земляной террасе стоял дом, черный издалека, но при красноватом свете заката сквозь открытые двери и окна был виден огонь камина. Отличная ночь для наблюдения за звездами на безоблачном небе.

— Назови все семь сфер и их порядок, — сказал отец.

— Сфера, ближайшая к Земле, повелеваема Луной. Вторая сфера принадлежит планете Ерекес, третья — планете Соморхас, также известной как Владычица Света. Четвертая сфера — Солнце, затем идет пятая сфера, управляемая Джеду, Ангелом Войн. Шестая — Мок, седьмая же, последняя, — Атурна. За Атурной лежит бескрайнее поле звезд, каждая из которых — огонь, горящий перед Покоями Света.

— И семь сфер, известных магам, по которым посвященный может подняться как через семь сфер в место мудрости и господства? — Он перевернул книгу, которую держал в руках, но не открыл ее. Подстреленные Лиат три куропатки на веревке свисали с его плеча. Когда они охотились, то возвращались поздно, но поскольку постоянно носили с собой книгу и астролябию, можно было заняться наблюдениями.

Лиат колебалась, меняя местами лук и колчан на спине. Все это было ново. Они с отцом наблюдали за звездами, а с тех пор как она достаточно выросла, чтобы что-то понимать, записывали путешествия. Но только в последние месяцы он вдруг начал ее учить тайным знаниям магов. В последний месяц в день святой Ойи, покровительницы тайн и мистерий, он вспомнил вдруг, как будто крутящееся колесо звезд в небесах и течение дней на Земле получили неожиданный толчок вперед, о том, что в первый день нового года ей исполнилось шестнадцать. Шестнадцатый день святой Ойи, встреченный под луной, для каждой девушки в самом деле был праздником, и отец в этот раз повел ее в таверну, где собирались деревенские.

Лиат понравился праздник и песни, которые там пели, но никаких перемен в жизни совершеннолетие не принесло. Разве что отец стал обращаться с ней по-иному: заставлял чаще читать и зубрить и требовал куда больше, чем раньше.

Вчера, путем подсчитывания дней и лет, чему она научилась в раннем детстве, Лиат вычислила, что наступил первый день нового года. Ей уже минуло шестнадцать. И в тот день они с отцом пошли в деревенскую церковь на празднество Мариансмасс — имя, которое церковь дала дню весеннего равноденствия, — теперь она как взрослая девушка пела со взрослыми, а не там, где стояли дети.