Я думаю, в таком отдалённом районе гостиницу строят потому, что нельзя все гостиницы сосредоточить в центре, или в Западном, или в Южном округах. Есть соответствующая программа, и они распределены по всей Москве более-менее пропорционально.

А вот для кого гостиница: недорогой отель для туристов или общежитие для гастарбайтеров – имеет значение. Если жители против, то профиль нужно менять. Возражали и против строительства стадиона «Спартак», жители действительно были правы в некоторых вопросах. И сделали так, чтобы поток людей, идущих на стадион, никому не мешал. Это правильно. Если гостиница мешает конкретному дому, то нужно разбираться. (По словам М. Хуснуллина, строительство апартаментов в районе Новокосино – это обычный инвестпроект, гостиницу для мигрантов здесь никто никогда не планировал.) – Прим. ред.

Юрий ПОЛЯКОВ:

– Своё детище, строительный комплекс, которому отдано столько сил, передавать преемнику всегда тревожно. Как вы относитесь к Марату Хуснуллину, как оцениваете его работу?

– Мне очень повезло с преемником. Не я его воспитывал, готовил, за это большая благодарность М. Шаймиеву. Но Москве повезло, что такая личность, как он, возглавляет строительный комплекс в довольно-таки сложное время. Я был в Казани в 1960-е годы, на меня тогда только могила Василия Сталина произвела впечатление. И что я сейчас увидел! Особенно стадион и нефтеперерабатывающий завод. И я понял, почему Сергей Семёнович остановил свой выбор на Марате Хуснуллине.

Первый год он работал параллельно со мной (я был первым замом Собянина). Он не только сохранил ту планку, которая была задана, по метростроению, по дорожному строительству, он её поднимает выше. Это нельзя только к нему отнести. Как и то, что строилось в Москве, относится не только ко мне, а ещё и к Лужкову, правительству Москвы и ко всему моему окружению, так и заслуги Марата надо отнести и к Собянину, и к его окружению. Они взяли такой темп строительства метро, что если его удержат, то в ближайшие пять лет сделают больше, чем за все годы начиная с 1930-х. По дорожной ситуации они приняли у нас Москву в сложном положении (пробки и т.п.). По жилью наша главная задача была выполнена, поэтому объёмы строительства сократили. Но одной рукой за всё ухватиться невозможно.

Алесь КОЖЕДУБ,  заместитель главного редактора :

– Вы москвич с трёх лет, но родились в Минске, а более дальние ваши корни из Речицы. Мой отец тоже из Речицы, я прекрасно знаю этот городок. Вам приходилось бывать там?

– Когда я курировал строительство Дома Москвы в Минске, президент Белоруссии организовал поездку туда. Я был на кладбище, где похоронены убитые немцами дедушка и бабушка; нашли дом, где жила моя мать и её родители. На меня Речица произвела хорошее впечатление. Думал, посмотрю на деревню, а увидел цветущий город.

Дом родителей сохранился с позапрошлых веков. Сейчас его реставрируют, там будет Музей старой Речицы.

Юрий ПОЛЯКОВ:

– Прежде чем прозвучит последний вопрос, я задам ещё один, очень важный. Возвращаясь к программе строительства двухсот православных храмов… В своё время, ещё при царе-батюшке, Синод разработал несколько типовых проектов храмов. Когда плывёшь по Волге, видно, что некоторые храмы как близнецы. Может, они цветом чуть-чуть отличаются, куполом, но в целом похожи. А эти 200 проектов будут на особинку или какие-то типовые?

– Некоторые вообще индивидуальны. Типовых нет. Большинство храмов конструктивно модульные. Внутри похожие каркасные конструкции. А снаружи все они разные, во всех отношениях. И те, что уже построены, один на другой не похожи ни по вместимости, ни по облику, ни по куполам: где-то пять, где-то один, где-то три. Вообще 18 храмов уже построены – можете съездить, посмотреть своими глазами. Например, на Ключевой улице и на Полярной – шатровые храмы, один на 500 прихожан, а другой на 250. На въезде в Митино очень красивый храм в стиле владимирско-суздальского зодчества. А в Некрасовке вообще уникальный проект в византийском стиле. Ещё 16 храмов планируем закончить в этом году.

Сейчас мы не строим просто храм, строится храмовой комплекс. То есть, помимо храма, помещение, где размещаются воскресная школа, крестильня, трапезная. Служители ведут большую просветительскую работу: храм ещё не достроен, а там уже класс – 40 детей. Дети из соседних домов занимаются рисованием, и не только. Чтобы поскорее формировалась жизнь общины, начинались службы, рядом со стройкой (а иногда даже ещё раньше стройки) на участках возводятся временные часовни – на сегодняшний день их уже более 60.

Изменился и сам священнослужитель… Некоторые – ваши коллеги журналисты, есть и бывшие профессора МГУ, кто-то имел чин выше майора, знаю одного такого десантника. Ректор Православного университета отец Владимир – бывший профессор МГУ. Выросла целая плеяда очень образованных людей.

Тянется к церкви и молодёжь. Недавно мой 31-летний внук попросил познакомить его со священнослужителем, чтобы поговорить, посоветоваться. Я его хотел познакомить с владыкой Тихоном, настоятелем храма в Хамовниках, но того на месте не было. Внук побеседовал с его помощником и сказал, что было очень интересно.

Анастасия ЕРМАКОВА,  обозреватель:

– На фоне элитного жилья особенно убого выглядят пятиэтажки. Одно время активно действовала программа переселения, сейчас как будто приостановлена. Как в дальнейшем планируется её завершить?

– Сейчас нашли ресурсы, и программа возобновилась. В 2015 году планируется расселить практически все дома сносимых серий, их немного осталось – на сегодняшний день всего 286 домов из 1722. Около сотни планируется снести в этом году. Я хоть и не отвечаю уже за эту программу, но стараюсь быть в курсе – болею душой за это дело. Хочется увидеть Москву без ветхого жилья, как мы мечтали, когда разрабатывали 15 лет назад механизмы этой программы. Пятиэтажки несносимых серий тоже в дальнейшем планируется расселять, но не кирпичные. Их могут или реконструировать, или, если выгодно, снести и на этом месте построить новые здания.

Юрий ПОЛЯКОВ:

– Владимир Иосифович, спасибо за интересную, откровенную беседу. Всегда рады вас видеть.

– «Литературку» не зря так давно создали. Она все времена переживёт. И при царе была, и при советской власти, и при перестройке, есть и всегда будет. Желаю успехов, удачи и всегда оставаться такими, как есть!

Теги: Владимир Ресин , строительство

Фото: РИА "Новости"

Считающий себя лауреатом, победителем, как правило, сообщает, кому он обязан новым статусом. Пришедшие к власти в Киеве будут ритуально благодарить Бога и Народ, однако наверняка забудут о главной победной силе. Речь не о западных инструкторах, местных боевиках. Речь об интеллигенции, большей частью русскоязычной. Без них эта победа была бы невозможна.

Вот они, приятные в общении гуманитарии - журналисты, артисты, блогеры, поэты, философы. Пользуются дезодорантом, красноречивы, одеваются со вкусом. Белый айфон, беглый английский. Настоящая удача попасть с ними в одно купе. Страшная трагедия, если их исторический выбор не совпадает с вашим.

Переворот на Украине сделали именно эти ребята. Покуда одни наполняли бутылки зажигательной смесью, другие наполняли сакральным смыслом убийства. Они заставляли молчать совесть народа с помощью ярких поэтических уловок. Они виртуозно манипулировали смыслами, и не столько даже за деньги, а скорее, от души.

Журналист Мустафа Найем, собственно, и собрал людей на площади, организовал "евромайдан" с помощью обычного фейсбука. Позже его Hromadske TV (созданное на американские гранты) стало рупором и штабом восстания. Канал, который называют ещё «Адське ТВ», координировал действия радикалов, поддерживал боевой дух солдат Дмитрия Яроша – филолога, кстати сказать. Здесь (как, и на большинстве украинских каналов) репортёрами и ведущими работали, по сути, участники переворота. Статус журналистов давал им неприкосновенность и привилегии, а обременять себя профессиональными кодексами никто не собирался, ибо – «революция». На «Адськом» много молодёжи. Приятные украинские девчата особенно впечатляют целевую аудиторию. У журналисток выработалась особая интонация беззащитной хрупкости, заставляющей парней идти на майдан. Вот худенькая интеллигентка приносит в студию снимки мертвецов, комментирует, кого убили «беркуты», описывает обстоятельства смерти, подытоживает: «Я считаю, борьбу надо продолжать».