— Так ты чего — завалить его меня посылаешь? — Серёге заметно не нравился такой расклад.

— Зачем сразу — завалить. Он нам очень может быть полезен. А то, что свой спецназ хочет сделать, так это от киношной дурости — пусть поиграет. Ты только следи, чтобы он нас в какой мутняк не окунул, — Анисим налил ещё по рюмочке и, махнув, поднялся из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

Растерянный от обрушившейся на него информации Серый тоже встал, но не спешил уходить, ожидая дальнейших инструкций.

— Ну, чего смотришь, как будто я тебе приговор зачитал. Будешь себе в Робин Гудов играть за те же деньги — поди плохо! Он тебе завтра позвонит, — Анисим потрепал Серёгу по плечу. — Смотри только, чтобы всё по понятиям было — ты по-прежнему подо мной ходишь.

Уезжал Серый совсем не тем беззаботным парнем, каким приехал сюда. Для него — человека, привыкшего смотреть в лицо опасности, — подобная неопределённость была хуже, чем нож у горла. Натура требовала действия, а нужно было ждать.

Понимая всю неуютность его положения, я решил не тянуть кота за хвост и позвонил ему на мобильник.

— Добрый день, Сергей Андреевич! Звонит вам давешний ваш знакомый по бомбоубежищу. Хотел ещё раз поблагодарить за костюм. У нас назначено на завтра. А не желаете ли встретиться прямо сейчас?

Мой вопрос, как и звонок, застал его врасплох. Нахлынувшие мысли нагнали на его лоб кучу морщин; он оглянулся вокруг, как бы надеясь увидеть собеседника, потом распрямился, отбрасывая все сомнения, и чётким голосом спросил:

— Где?

Я назвал ресторанчик недалеко от его дома.

— Буду минут через сорок, — в нём заговорил военный, для которого время, даже приблизительное, измеряется в минутах и секундах, но не в часах. И действительно (снимаю шляпу), через тридцать восемь минут стоял в дверях ресторана, обводя внимательным взглядом зал.

Я привстал за столиком и помахал ему рукой.

Когда он подошёл, мы с ним почему-то приветствовали друг друга, как два белогвардейских офицера — молча кивнув головами, стоя навытяжку. Потом, преодолевая непонятное смущение, оттягивали время, долго совещаясь с официантом по поводу заказа.

Сложилась патовая ситуация: разговор не завязывался — надо было хоть чуть выпить, чтобы разрядить атмосферу, но водка не шла из-за висевшей в воздухе напряжённости.

Зная о Сергее достаточно много, я понимал, что взаимопонимание придёт, поэтому решил сделать первый осторожный шаг в налаживании отношений.

— Как ты думаешь, Сергей, кто сейчас войдёт в ресторан — мужчина или женщина?

Он посмотрел на меня, как на ненормального, но всё же ответил наугад:

— Мужчина.

— Нет, две женщины.

Через пару секунд входная дверь распахнулась, и на пороге появились две смеющиеся девушки (как я мог ошибиться, если видел всю улицу).

Потом были мужчина с женщиной, ещё женщина и два мужчины подряд. Сергей смотрел на это шоу со всё возрастающим вниманием, а когда я семь раз подряд угадал в орёл — решка, он не выдержал:

— Как ты это делаешь?!

— Вот об этом я и хочу с тобой поговорить.

И вдруг Сергей расхохотался — я, только что так довольный своей хитростью, ничего не мог понять.

— Извини, — задыхаясь от еле сдерживаемого смеха, просипел он, — ты меня развёл точно, как в анекдоте, где опытный учитель показывает студентке, как завладеть вниманием класса. Он достаёт презерватив и спрашивает учеников: «Кто может натянуть его на глобус?» Все молчат. «Тогда я сначала расскажу вам, что такое глобус».

До меня тоже дошёл весь юмор ситуации: и мы, два здоровых мужика, давились от смеха, повторяя: «Вот об этом я и хочу с тобой поговорить», вызывая недоумённые взгляды посетителей и официантов.

Насмеявшись до слёз, мы уже совершенно свободно, как будто знакомы много лет, разлили водку по рюмкам и начали неспешно обсуждать свои дела.

Надо признать, что я был с ним не до конца откровенен: так фокусы я объяснил тем, что обладаю некоторыми экстрасенсорными способностями, во что мой собеседник не очень поверил, но не подал виду. А вот основной вопрос он понял очень хорошо, помня мои недавние приключения, в которых и сам принимал участие.

Поэтому, когда я сказал, что мне нужны, кроме него, ещё два человека для охраны, это было ясно и так. А вот когда я попросил его найти пару человек, согласных пожить в глухой деревне для обеспечения безопасности заповедника и проживающего там директора фонда «Истоки», он опять посмотрел на меня очень внимательно, но лишь согласно качнул головой.

Слава богу, Поспелов был мужик неглупый и отлично понимал, что это только первое знакомство и ещё не время раскрывать мне перед ним карты.

Так или иначе — ужин прошёл, как говорят дипломаты, в тёплой и сердечной обстановке, при полном (ну почти полном) взаимопонимании сторон.

Когда мы уже расставались, я дал Сергею новый мобильник, в который уже был записан и мой номер, и попросил его связаться со мной, когда у него будут первые результаты.

— Может, тебя подвести, — предложил мне мой новый начальник охраны.

— Да нет. Зачем тебе уезжать от дома. Тут легко поймать тачку.

И точно — машина подкатила, как по заказу. Перед тем как сесть в неё, я наклонился к Сергею и тихонечко сказал, что ничего из наших разговоров нет необходимости скрывать от Анисима.

Серый вспыхнул, но сдержался и, молча, кивнул головой. На том мы и расстались.

Сергей позвонил мне уже на следующий день. По тому, как он мнётся, я понял, что мне предстоит услышать что-то необычное. И угадал.

— Есть у меня парень, который один всю твою деревню защитит, — начал он.

— Говори «но» — я слушаю.

— Лечился он от наркотиков. Ему теперь чем глуше место — тем лучше.

Услышав в голосе Сергея боль и сострадание, я готов был согласиться, но, с другой стороны, так не хотелось вносить в деревенский покой этот элемент нестабильности. На помощь мне пришёл комб.

— Соглашайся, — сказал он. — От наркозависимости я его вылечу, а хороший профессионал нам совсем не помешает.

— Хорошо, пусть приезжает, — согласился я. — А что решил ты?

— Раз такое дело, то и я в деле, — ответил Серый. — Завтра мы к тебе вместе с ним приедем. Объясняй, как добраться.

Я рассказал, на какой станции им сходить, и дал номер нашего микроавтобуса. А назавтра встречал уже троих. Сергей прихватил уже без спросу выписавшегося одновременно с его другом из госпиталя лейтенанта разведчика с той же проблемой, правда, ничего не обещал.

Так в нашей деревне появились Миша и Шурик, которые, опасаясь самих себя, боялись и нос высунуть за околицу. О том, что они вылечились, не знал никто, кроме меня, а я вынужден был молчать — ну не рассказывать же им, что их исцелил инопланетный компьютер.

Новые охранники заняли пустующий дом справа от дороги на въезде в деревню и, не дожидаясь ремонтников, сами привели его в порядок.

Был занят уже второй из пустующих домов: в середине марта в Веретье перебрались Игорь с Пелагеей.

После событий конца февраля я еле дождался встречи с Прохором, который единственный из семьи посетил сестру на новом месте.

Он с удовольствием воспользовался мной как перевозочным средством. А на обратном пути не стал возражать, когда я предложил последние пару километров перед мельницей пройтись пешком.

Не рассчитывая на Пелкину откровенность, я решил разговорить её братца.

— Так чего у вас там случилось? — спросил я прямо.

— Дарья хотела у Пелки ребёнка украсть, — сходу ошарашил он меня.

— Какого ребёнка? Разве у неё есть ребёнок? — новость была из ряда вон…

— Ребёнок токо завязался. Потому и украсть его можно. У ей детей быть не может, так она на пелкиного и позарилась.

Я хотел было спросить, как можно украсть зародыша и пересадить его (в себя!), проделав всё это на деревенской кухне, но вовремя опомнился: тут возможно и не такое.

— Зачем ей с Пелагеей связываться. Если она у любой другой женщины может без проблем забрать. Да некоторые только рады будут — аборт делать не надо.