С горячей благодарностью Юрию Мануиловичу за тот летний подарок 1996 года я, пожалуй, приведу этот самый фрагмент и в настоящем обзоре. Приведу не только потому, что он никогда не печатался, но и потому, что за словами Корнея Ивановича встает, как я слышу (и вижу, набирая этот текст), очень живой, неуспокоенный, влюбленный в поэзию (и чтение ее вслух) человек. Известный своими звонкими сказками миллионам читателей и только-только открываемый многими из них в сегодняшние дни — в полноте своей далеко не легкой жизненной и литературной судьбы.

Вот радиожурналист Юрий Гальперин спрашивает Корнея Ивановича о грядущем дне рождения (запись сделана в середине 60-х годов, цитирую дословно):

“ — Корней Иванович, а что вы будете делать в день рождения?

— В день рождения я хотел бы, конечно, удрать потихонечку — так, чтобы вообще больше никогда не рождаться (смеется) … на свет. Я думаю запрячь машину и куда-нибудь дергануть.

Но у меня такой назрел план. У меня случайно собрались девушки и юноши лет семнадцати, и я им сказал — давайте читать те стихи, которые „я знаю наизусть”. Каждый из нас знает наизусть… ну, так… ну, я вам могу „Евгения Онегина” читать наизусть. И даже выходит так, что это вовсе не самые любимые мои стихи, но — вот, которые запомнились наизусть.

Я прочитал им Пушкина „Стамбул гяуры нынче славят…” — объяснивши, в чем дело это. Потом я взял Полонского, сказал им: вот стихотворение, которое найдено в бумагах у Гоголя. Гоголь переписал это стихотворение, до такой степени оно ему понравилось.

— Это какое стихотворение, Корней Иванович?

— „Пришли и стали тени ночи на страже у моих дверей…” Словом, свидание с женщиной, которой он, несомненно, уже воспользовался, так сказать. „Ты, время, дряхлою рукою свои часы останови!” Словом, любовное стихотворение.

Потом я говорю — вот, у Полонского есть одно, которое обожал Достоевский и даже привел в одном из своих романов8. Читаю вот этот кусочек… Потом, у него есть по поводу Веры Фигнер: „Что мне она! — не жена, не любовница и не родная мне дочь! Так отчего ж ее доля проклятая спать не дает мне всю ночь?..” Вот такое. И несколько слов сказал.

Это их феноменально заинтересовало. Они уже стали требовать, приходят, чтоб я им еще почитал — именно из Полонского. Существует ведь масса любовных стихов, которая лучше вот этой вот дребедени, которую приходится и вам передавать по этому…

И я хотел так сказать: вот стихотворение Боратынского есть тоже9. Он отказывается… он хочет сообщить женщине, что он ее больше не любит. Причем ему нужно ей сообщить, что он уже любит другую женщину. Это очень такая трудная миссия — даже в прозе. И вот как он гениально говорит это в стихах… что… „Мы не сердца под брачными венцами, мы жребии свои соединим…” — когда он уже с той, с другой. „И не вступай, молю, в напрасный суд со мною…” — я говорю это не то, что алименты и что-нибудь такое. Я это читаю с такими комментариями.

Мне кажется, что наряду с этим нужно прочитать несколько хороших стихотворений, написанных нашими молодыми поэтами. Но это очень трудно… Вот мы сейчас с моим внуком выбирали из „Дня поэзии”, из новой книжки „Нового мира”. Я готовился прочитать, даже у <…>10 нашел что-то хорошее. Понимаете? Как вы думаете об этом? Нет?

— Это мы сделаем, Корней Иванович.

— Можно позвать этих людей сюда, но я заметил, что они хуже, чем я, читают свои стихи. Ведь правда? Я, когда брал, например, Винокурова… Винокуров здесь прочитал так плохо свое стихотворение, что он его погубил…

И я недавно читал в день Восьмого марта „Бабушки” Корнилова — было очень много откликов… А Корнилов когда это читал — ничего не выходило.

Так что я думаю, я — не потому, что я — лучше… Но я доходчивее по этому самому инструменту. Я делаю какие-то логические ударения, какие-то… вот так. Но — не всегда [смогу]. Я буду и не в голосе, может, голос вернется, буду поменьше пива пить… (смеются) ”.

…В переделкинском доме К. Ч. висит фотоколлаж “Путаница”, сделанный и подаренный внуками Чуковского к его 80-летию. В центре композиции — Чуковский с Некрасовым пьют водку, играют в карты, а во рту у Корнея Ивановича дымится трубка, совсем как у его знаменитого Крокодила. На экскурсиях я обычно говорю, что принцип путаницы тут применим только к виновнику торжества, с которым спиртное, карты и табак никогда не были совместимы.

1 Выпущенного более чем полуторамиллионным тиражом в издательстве “Правда”, куда вошли все сказки, книга о детской психологии “От двух до пяти”, исследование о языке и знаковые критические работы, многие десятилетия недоступные читателю (второй том так и был назван “Критические рассказы” — по изданию 1911 года).

2 Как всегда, см. книгу Льва Шилова “Голоса, зазвучавшие вновь” (М., 2004) и предыдущие ее варианты. В своем мемуаре Шилов подробно рассказывает и об истории того или иного аудиосюжета, называет имена коллег: звукорежиссеров, журналистов, коллекционеров, — чьи записи вошли в собрание; говорит об особенностях авторского (в том числе и импровизационного) чтения Чуковского.

3 В самом первом — пока еще не опубликованном — письме Солженицына к Чуковскому, после благодарственных слов за первый в мире отзыв на рукопись того, что стало называться впоследствии “Одним днем Ивана Денисовича”, А. И. пишет, что “в тумане младенчества” он не вспоминает никакой другой книги прежде “Крокодила”. “<...> Она отпечаталась раньше всех и сильнее всех”. В раннем детстве, выходя за калитку, он, оказывается, нередко спрашивал у взрослых, не идет ли откуда-то Крокодил, нет ли уже массового нашествия животных, и в том же письме добавил, что пацифистское окончание сказки запечатлелось у него в те годы — гораздо меньше.

4 Она, кстати, выходит отдельным изданием в “Русском пути”.

5 Подступом к нему пока остается статья того же Шилова “Корней Чуковский на эстраде и на трибуне” (см. сборник “Мастера красноречия”, М., “Знание”, 1991) и его же аналогичные работы.

6 М., “Советский писатель”, 1991.

7 Это было сделано при технической и творческой поддержке кураторов интернетовского “Литературного радио” <www.litradio.ru> Юрия Ракиты и Дениса Сибельдина, спасибо им.

8 Стихотворение “Колокольчик” цитируется в “Униженных и оскорбленных”.

9 К. Ч. говорит о стихотворении Боратынского “Признание” (1823), строки из которого цитирует по памяти, с маленькой неточностью.

10 Это имя я, пожалуй, опущу: известный автор жив-здоров, а кроме того, в дневнике Чуковского есть и весьма одобрительные оценки его стихотворений.

Маргиналы на тропе гражданской войны

На диске с записью новой картины режиссера Дмитрия Месхиева “Семь кабинок” есть аннотация, вот она: “Что, казалось бы, может быть невиннее, чем женский туалет на ремонте? В его кабинках можно прятаться от суеты большого города, обсуждать любовников, пить, плакать, спать, курить и заниматься сексом… А также в нем можно прятать то, что никто не должен найти. Неизвестная красотка оставляет в туалете диск с информацией. Два гангстера приходят забрать свое, и 7 кабинок в туалете модного ночного клуба становятся сценой для одного из самых неожиданных сюжетов современности”.

На лицевой стороне DVD-коробки есть подзаголовок: “Антигламурная комедия”. Однако на видеомониторе, в меню, подзаголовок несколько иной: “Гламурно-криминальная комедия”.

Выбрал DVD с этой картиной единственно потому, что в магазине не было ничего другого свежего. Думал, погляжу-побрезгую на промоте и сдержанно-корректно обругаю. Однако фильм оказался весьма и весьма любопытным. Смотреть его было не противно, ругать его особенно не за что, зато мысли роились и удовольствие особого рода присутствовало с первой до последней минуты.