- Умойся. - Скомандовал Артуари, довольно глядя на шмыгающего носом Кейко.

Подкидыш завертел головой.

- Позвольте мне, хозяин? - Зик говорил чуть слышно, не поднимая головы от пола.

- Действуй.

Раб встал, отодвинул гобелен, и перед ошарашенным Кейко открылась ванная комната - та же самая, что совсем недавно повергла в радостное удивление Сотеки. Ванна объединяла обе гостевые комнаты, открываясь с двух сторон.

- Вот хитрец! - Пробормотал Артуари, имея в виду братца, - Ведь знал, а ничего не сказал. То-то у него голова была мокрая.

- Раб, ты тоже приведи себя в порядок.

Блондин вскочил и, слегка покачивая бедрами, отправился вслед за Кейко. На скуле у него алела яркая царапина. Кружевной воротник был надорван с одной стороны, прическа слегка растрепалась. Он поднял на Артуари полные слез глаза и со вздохом исчез в ванной, из которой тотчас выскочил Кейко. Он успел вымыть лицо и поправить одежду. Переплетать косу парнишка не стал, не рискуя оставаться наедине со своим врагом. Артуари развалился в кресле, с усмешкой наблюдая за Кейко, который постарался стать так, чтобы прижаться спиной к стене.

- Как ты устроился?

- Нормально, милорд, только... - он смущенно замолчал.

- Говори, разрешаю.

- Там ужасно тесно и воняет. Они все спят в одежде на полу, на ковриках из соломы. - Он понизил голос и с ужасом в глазах добавил, - и там тараканы и клопы, милорд!

- Я дам тебе порошок от насекомых.

- Спасибо, милорд! - В голосе Кейко явно слышалось огромное облегчение.

- Зик!

- Да, благородный яр.

- Ты переходишь в собственность милорда Сотеки, как только появится его рабыня.

- Как прикажите, благородный яр.

Артуари скривился, и Кейко решил проявить инициативу.

- Называй их высочества милордами. - Важно заявил он с превосходством в голосе.

Неужели и правда ревнует? Артуари хмыкнул. Дитя уже освоилось и считает себя незаменимым. Появился блондин. Он успел привести себя в порядок и сиял слегка застенчивой улыбкой. Кейко сразу сник.

- Как твое имя, красавчик? - Мягко поинтересовался рэквау.

- Жанет, ваше высочество, - раб склонился в глубоком поклоне.

Глаза Артуари весело блеснули, зато взгляд Кейко выражал безграничное презрение. Зик безучастно стоял в стороне. Его большие темно-серые глаза не выражали ничего. Полное безразличие. Никаких эмоций, словно не человек, а призрак находился в комнате. Артуари с интересом посмотрел на парня.

- Раб, подойди ко мне.

Когда Зик подошел, рэквау пристально всмотрелся в его глаза. Сломленный. А ведь красивый парень для человека. Смыть с него косметику, подстричь, одеть в более подобающую одежду, а не в эти рюшечки-оборочки. Раб со спокойным безразличием выдержал взгляд Артуари.

- Покажи зубы, - вдруг скомандовал принц.

Впервые на лице Зика промелькнула эмоция. Страх. Он слегка приподнял губы.

- Больше, раб.

Парень ощерился, и Кейко тихо вздохнул. Четыре небольших аккуратных клыка украшали его челюсть. Артуари удовлетворенно кивнул.

- Я так и думал. Полукровка. Кто твои родители?

- Не помню, милорд. Меня растила бабушка.

- А как попал в рабство?

- Морские бароны, милорд.

Рэквау снова кивнул и повернулся к застывшим драчунам.

- Теперь вы.

В этот момент в двери постучали. Кейко, не дожидаясь команды, бросился открывать. В комнату стремительным шагом вошел Сотеки, следом за ним прошмыгнула женщина в сером платье и сразу низко склонилась перед Артуари. Сзади маячила пухлая фигура управляющего, с опаской косившегося на милорда Артуари. Сотеки, увидев Кейко, поинтересовался:

- Где тебя разместили, дитя?

- В общей комнате, милорд Сотеки.

- Хорошо. Брат! - С лица воина не сходила довольная улыбка, - Вот та рабыня, о которой ты просил.

Женщина выпрямилась и Артуари увидел потухшие глаза, морщины, седые волосы, натруженные руки с вздувшимися венами. Не повезло. Ну, ничего, сейчас он тоже повеселится.

- Зик. Это твой новый хозяин - милорд Сотеки.

Артуари злорадно наблюдал, как вытягивается лицо братца по мере того, как он рассматривал, кто перед ним стоит. Подведенные глаза, уложенные лесенкой длинные темные волосы, подкрашенные губы. Одет раб был в очень узкие облегающие лосины и рубашку с кружевами, расстегнутую на груди почти до пояса.

- Это...он?

Принцы переглянулись и заржали в две глотки. Сотеки хлопнул брата по плечу:

- Ничья. Человек передал приглашение барона к обеду. Ты готов?

- Да. Остался только один момент. Крет, как барон наказывает провинившихся рабов?

- За мелкие провинности - розги, за более крупные - карцер. Барон очень добр и не позволяет пытать рабов, - с сожалением пожаловался управляющий, - чем эти свиньи и пользуются.

- Отлично. В таком случае этим двоим розги, - он выдержал паузу с улыбкой глядя на покрасневшего Кейко и добавил, - по спине. Только не калечить. Утром чтобы оба были здесь. Женщина, разбери мои вещи, почисти одежду, принеси кувшин вина и можешь отдыхать до завтра. Зик, отправляешься в комнату милорда Сотеки.

- Не стоит, - слишком быстро перебил его Тень, - сегодня ночью мне не нужна прислуга. До утра можешь быть свободен. И еще, раб, - Сотеки помолчал, рассматривая новое приобретение, - смой с себя макияж и оденься в более подобающую рабу воина одежду.

- Надо же, ты меня переиграл, - все еще посмеиваясь, проговорил Артуари, когда они следом за Зиком, посланным их проводить, входили в обеденный зал. - Я думал сплавить тебе одного из этих сладких мальчиков, а взамен получить молодую здоровую девку. А тут - старуха.

Сотеки довольно фыркнул, покосившись на Зика.

- Ну не такая уж она и старуха. Лет тридцать, не больше. И как у тебя хватило силы воли отказаться от такого славного, симпатичного мальчугана? Я, конечно, понимаю, что ты всегда любил блондинчиков, но и этот сероглазый весьма, весьма... С Кейко, конечно, не сравнить, староват уже, вряд ли ты смог бы воспитать его, так как тебе надо...

Зик, шедший впереди, едва заметно вздрогнул. Артуари оскалился в похабной улыбке.

- О! На блондинчика у меня огромные планы! Он будет счастлив.

Так, ерничая и подшучивая друг над другом, они и вошли в Охотничий зал, на пороге которого их уже встречал Денск с супругой. Энора переоделась и блистала в роскошном золотистом платье с открытыми плечами. Медовые волосы она убрала назад, открывая высокий лоб. Выразительные глаза цвета грозового неба мягко блестели в полумраке помещения. На шее переливалось матовыми бликами янтарное ожерелье. В тон ему были подобраны и серьги с кольцами. Она мило улыбнулась рэквау.

- Позволь предложить тебе руку, яресса, - Сотеки галантно склонился к хозяйке.

Баронесса слегка улыбнулась и с достоинством положила ладонь на предплечье чернокожего воина. Следом, тихо переговариваясь, проследовали барон с принцем.

- Хорошо ли вас устроили, ваше высочество? - Поинтересовался барон у Артуари.

- Да, все хорошо. Мне не терпится посетить твою лабораторию, дорогой барон.

- Я и сам томлюсь в предвкушении. Но, увы! Нарушать обычаи не в моих правилах, поскольку с соседями просто необходимо поддерживать хорошие отношения. Так что будет пир, затем выступление менестрелей, потом ... бароны разберут рабынь и разойдутся по комнатам, чтобы за закрытыми дверями предаться разврату, а их жены в это время либо будут им изменять, либо перемывать кости своим непутевым мужьям. Но, возможно, нам повезет и будет драка! - Барон Матео Денск цинично хохотнул. - Мой сюзерен один из приближенных императора, а его сынок частый гость в Черном замке, я вас с ним познакомлю, вот и приходится соответствовать представлениям императора о жизни простых баронов. Я тоже ненавижу эти сборища, но терплю. - Он развел руками.

- Как я тебя понимаю, барон. Как понимаю. - Артуари вспомнил скучные великосветские приемы, на которых ему приходилось присутствовать.

Охотничий зал представлял собой длинное полутемное помещение, стены которого были увешаны охотничьими трофеями не одного поколения Денских. Рогатые, носатые, ушастые и зубастые головы весели так плотно друг к другу, что за ними не было видно камней, из которых были сложены стены. Сотеки заметил целый ряд голов грымз, так попортивших им нервы сегодня утром. Вдоль одной из стен был сложен огромный камин, в котором весело шкварчал на вертеле кабан, вокруг него суетились повара в белых косынках на головах. В отличие от комнат и коридора, зал освещался факелами, и их неровный свет придавал всему происходящему некую таинственность. Несколько узких окон-бойниц не давали достаточно света, поэтому иногда казалось, что у чучел кровожадно блестят глаза. Рэквау шли вдоль длинного стола, и Денск представлял их высочествам гостей, тихонько комментируя: