- Ну, ты и даешь, повелитель!

В веселом и бодром голосе Нориса явно слышались нотки восхищения. Я наконец-то смог оторвать голову от подушки. Вампир, сверкая клыкастой улыбкой, сиял большими жутковатыми лавандовыми глазами без белков, в обрамлении длинных черных ресниц. На голове смешно торчали во все стороны первые волосы - волосок белый, волосок черный, что давало эффект цвета соль с перцем .Был у меня когда-то в детстве пес породы миттельшнауцер с таким окрасом. Так что парень у нас красавчик, если не обращать внимания на слегка сероватый оттенок кожи и меняющиеся в зависимости от освещения зрачки. Сейчас, например, они были горизонтальные. Я поймал себя на мысли, что словосочетание "жуткий красавец" идеально подходит к внешности вампира. Норис красовался в новых черных кожаных штанах, заправленных в короткие мягкие сапоги. На поясе висел кинжал с костяной ручкой. Раньше я его видел в руках Скваша. Рубашки на нем не было. Сложенные крылья слегка возвышались над плечами наподобие бурки.

- Интересно, как ты с такой примечательной рожей инкогнито путешествовал по континенту?

- Мы умеем отводить глаза и рассеивать внимание. Обычный человек не замечает меня, если я этого не хочу, а, пообщавшись, забывает, как я выглядел.

- А где твоя рубашка? - Спросил я, откидывая одеяло. Оба-на! Так вот что развеселило моего юного друга. Под обе стороны от меня спали обнаженные девы. Еще одна обняв подругу за плечи, мирно сопела римским носиком у самой стенки. В одной из девушек я узнал бойкую служанку, с которой познакомился днем, вторая была той самой воинственной подавальщицей, что так активно принимала участие во вчерашней драке, а вот третья была мне совершенно не знакома. Вроде бы одна из наемниц, из тех, кто азартно бомбардировали всех вокруг из-за перевернутого стола. Я аккуратно перебрался через спящих красавиц, накрыл их одеялом и обвел взглядом комнату. Все вокруг кричало о бурно проведенной ночи - на столе стояли многочисленные кувшины с вином, блюда с мясом и фруктами. Одежда была разбросана по всей комнате. Мои штаны почему-то свисали с обода деревянной люстры, рубашку я вытащил из кучи женских юбок. Естественно вид у нее был весьма плачевный. Бурча себе под нос, всякие гадости, я быстро оделся под непрекращающееся хихиканье вампира. Оставил девушкам по золотому, как плату за слабость и сонливость, что будут их преследовать три следующих дня. На лестнице наложил на Нориса личину, и мы спустились в зал. Здесь кипела работа. Плотники под чутким руководством Ганза восстанавливали столы, служанки подметали пол, сам Ганз носился по залу, раздавая тумаки и указания. Заметив меня, он расплылся в угодливой улыбке и раскланялся.

- Чего это он? - Поинтересовался я у вампира.

- Так ты вчера после третьего кувшина вина, перед тем как подняться к себе заплатил за учиненное безобразие. - Просветил меня довольный Норис.

- И много?

- Три золотых!

Мдя. Ни черта не помню.

Мои попутчики восседали в седлах. Скваш довольно щурился, освещая мир вокруг огромным фонарем под глазом. Доврик смотрел на меня с легкой укоризной. Алаина вообще сделала вид, что не замечает нашего присутствия. Я взгромоздился на Розочку, Норису подвели купленную вчера невысокую изящную кобылку палевой окраски. Он легко, не касаясь луки, взлетел в седло, чем вызвал зависть у Герата и мы отправились в путь.

Шумит, звенит, играет на дудках и поет приграничная ярмарка. Крики, гвалт, смех, мычание коров и ржание лошадей. Яркие платки на бабах, пестрые ленты в волосах деревенских девчат. Причесанные парни в новых рубахах, заигрывают с местными красавицами; строгие наемники, обвешанные оружием; солидные купцы с хитрыми глазами; крестьяне в домотканых армяках и вездесущие босые детишки с радостными криками снующие вокруг солидно торгующихся взрослых. Словно императрицы рассекают толпу толстые купчихи в пышных юбках, придирчиво осматривая выставленные на продажу товары. А посмотреть есть на что. Выросшие за ночь деревянные настилы покрыты грудами цветных лент, отрезами ткани, бусами, колечками, платками, глиняной посудой, сапогами, лаптями. Тут же рядом кузнецы выложили свои изделия, Арина заметила Бороду, который покупал гвозди. По рядам сновали деловитые хозяйки, придирчиво выбирая кухонную утварь - ухваты, ножи, сковороды и множество нужных в хозяйстве вещей. Детишки, возглавляемые любопытной Шунькой, окружили большой отрез полотна, на котором были выложены игрушки. Деревянные лодочки и кареты, игрушечные мечи, фигурки животных, петушки и курочки, куклы с нарисованными лицами в длинных ярких платьях. Дети с восторгом рассматривают каждую игрушку, беря их в руки, с разрешения худого улыбчивого продавца, иногда и просто так, без спросу, кто-либо из них аккуратно проводил пальцем по особенно понравившейся вещице. Шунька с открытым ртом благоговейно смотрела на деревянную куклу с длинным носом, красными щеками и нитяными желтыми волосами. На кукле было ярко-желтое платье, казавшееся девочке кусочком Божини застывшей в ткани.

Следующий ряд состоял из выставленных возов, с которых продавали мясо, рыбу, сыры, молоко, яйца, фрукты и овощи, зерно и крупы. Здесь же за пару феечек в сложенные лодочкой ладони отсыпают всем желающим пузатые жареные семечки и слегка прокаленные орехи, сладкие высушенные фрукты и леденцы. Среди румяных веселых девчат, задорно торгующихся за больших леденцовых птичек, мелькнул синий пакет с надписью "Нивея". Арина присмотрелась к девушке, гордо держащей его в руках. Невысокая, худенькая, остроносая и кареглазая - Хонькина любовь. Сам ухажер в это время ссыпал в холщовую сумку большие ярко-красные фрукты похожие на персики. В толпе сновали лоточники, предлагая пироги, блины с начинкой и даже рассыпчатую кашу. Где-то вдалеке раздавалось ржание. На специально отведенной площадке продавали лошадей, коров и другую живность. Там было больше всего народа. Но туда Арина не пошла. Она заметила возле небольшого белого шатра Сэма , который воодушевленно махал ей рукой.

Последние дни они практически не виделись. Влюбленный Сэм пропадал с утра до вечера у Сагрессы, а недавно краснея и извиняясь, вовсе перебрался в большой дом травницы. Сначала Арина ревновала друга к эльфийке, но потом, подумав, решила, что не стоит заморачиваться на такие мелочи. Любовь - прекрасное чувство, а знахарка все-таки не самый худший вариант. Только вот не нравилось Арине ее пассивное отношение к собственной судьбе и нежелание менять что-либо, да и внутренний голос твердил, что не все так просто с этой эльфийской дивой. Но девушка рассудила, что любознательная натура Сэма когда-нибудь взбунтуется против рутины и все станет на свои места. В глубине души она уже распрощалась и с Приграничьем и с другом решив во что бы то ни стало, при первой же возможности отправиться в путь. И на ярмарку пришла, чтобы кое-что продать и посмотреть на местное оружие.

Сэм радостно чмокнул ее в щеку, заглядывая в глаза. По телу пробежала уже привычная теплота.

- Прекрати меня зондировать, - Арина шутливо ткнула друга кулачком в живот, - лучше расскажи, чему ты еще научился за эту неделю?

- Я сделал для тебя подарок.

Сэм полез в карман и достал маленький холщовый мешочек. Он аккуратно растянул завязки и вытащил на солнечный свет искусно вырезанную из дерева маленькую гитару на черной витой веревочке.

- Какая прелесть! Ты сам это сделал?

- Да. Для тебя подружка. - Парень осторожно повесил подарок на шею Арине, рядом с серебреной цепочкой, на которой болтался оскалившийся в улыбке череп - подарок дочери на Хэллуин - и крепко затянул узелок на веревке, при этом произнеся несколько слов на незнакомом языке. - Теперь не потеряешь.