В феврале 1874 года писатель на несколько дней приезжает в Петербург и привозит в редакцию «Отечественных записок» первые две части романа. Некрасов встречает его «чрезвычайно дружески и радушно». 9 февраля Достоевский сообщает жене: «…Некрасов пришел, чтобы выразить свой восторг по прочтении конца первой части. «Всю ночь сидел, читал, до того завлекся, а в мои лета и с моим здоровьем не позволил бы этого себе». «И какая, батюшка, у вас свежесть! Такой свежести в наши лета уже не бывает, и нет и ни у одного писателя. У Льва Толстого в последнем романе лишь повторение того, что я и прежде у него же читал, только в прежнем лучше». Некрасову особенно понравились первые две главы и последняя сцена с Лизой; рассказ о девушке–самоубийце он нашел «верхом совершенства». «Вообще Некрасов доволен ужасно». Достоевский передает его слова: «Я пришел с вами уговориться о дальнейшем. Ради Бога не спешите и не портите, потому что слишком уж хорошо началось». И писатель заключает: «Одним словом, в результате то, что мною в «Отечественных записках» дорожат чрезмерно и что Некрасов хочет начать совсем дружеские отношения».

Тридцать лет тому назад Некрасов приветствовал литературное рождение Достоевского и провел бессонную ночь над его первым романом «Бедные люди». Потом была ссора, травля «рыцаря горестной фигуры» и жестокая журнальная полемика. И вот в конце жизни писатели снова встречаются — оживает дружба юных лет. Зато недавние друзья, Майков и Страхов, не могут простить Достоевскому его «отступничества». Писатель сообщает жене: «Майков встретил меня, по–видимому, радушно, но сейчас же увидел я, что сильно со складкой. Вышел и Страхов. О романе моем ни слова и, видимо, не желая меня огорчать. Об романе Толстого тоже говорили немного, но то, что сказали — выговорили до смешного восторженно… Одним словом, я вижу, что тут что‑то происходит…» Через несколько дней снова пишет жене: «Майков, Анна Ивановна и все были очень милы, но зато Страхов был почему‑то со мной со складкой. Да и Майков, когда стал расспрашивать о Некрасове и когда я рассказал комплименты мне Некрасова, сделал грустный вид, а Страхов — совсем холодный… Нет, Аня, это скверный семинарист и больше ничего: он уже раз оставлял меня в жизни, именно с падением «Эпохи» и прибежал только после успеха «Преступления и наказания».

Действительно, Страхов охладел к Достоевскому: он переживал восторженное увлечение Толстым, а к автору «Бесов» относился высокомерно и неискренно: после его смерти распространил о своем покойном друге гнусную клевету (письмо к Толстому).

Летом 1875 года писатель снова лечится в Эмсе и с трудом пишет третью часть «Подростка». На скучном немецком курорте он тоскует и приходит в отчаянье. 10 июня жалуется жене: «Я думаю, я с ума, наконец, сойду от скуки или сделаю какойнибудь неистовый поступок. Невозможно больше выносить, чем я выношу. Это буквальная пытка. Это хуже заключения в тюрьме. Главное, хоть бы я работал, тогда бы я увлекся. Но и этого не могу, потому что план не сладился и вижу чрезвычайные трудности. Не высидев мыслию, нельзя приступать, да и вдохновения нет в такой тоске, а оно главное». Через три дня снова жалобы: «Пуще всего меня мучит неуспех работы; до сих пор сижу, мучаюсь и сомневаюсь и нет сил начать… От меня, однако, решительно все отвернулись в литературе… Вижу, что роман пропал: его погребут со всеми почестями под всеобщим презрением».

10 августа у Достоевского родился второй сын — Алексей. «Подросток» печатался в «Отечественных записках» в течение 1875 года. Между напечатанном второй и третьей части был перерыв в три месяца.

Мы лишены возможности полностью восстановить историю создания «Подростка». Рукопись двух последних частей и три черновые тетради с набросками к роману еще не опубликованы. Мы принуждены довольствоваться немногими фрагментами, напечатанными В. Комаровичем и Г. Чулковым[131].

Весной 1874 года Достоевский обещал Некрасову доставить роман к 1 января 1875 г. Черновые тетради показывают, что у писателя не было даже самого общего плана нового произведения. После «кабалы» в «Гражданине» он чувствовал себя духовно опустошенным; вдохновение не приходило. Он с унынием понимал, что в сущности у него никакого замысла нет, а есть одно только намерение написать роман. В эту минуту творческого упадка он возвращается к своим старым использованным планам и вспоминает о давнишней мечте написать роман о детях. Еще работая над «Идиотом», Достоевский намечал картину детской жизни: идиот представлялся ему во главе клуба детей; детская община живет своей особой жизнью, вырабатывает новое нравственное сознание, суду ее подлежит общество взрослых. И вот, размышляя над новым романом, Достоевский прельщается оригинальным замыслом: написать утопию о «детском рае». Весной 1874 года он записывает в черновой тетради: «Роман о детях, единственно о детях и о герое–ребенке». Идея занимает его до июля: к этому месяцу относится запись: «Попробовать завтра детей, одних детей». После июля замысел этот исчезает и заменяется другим. Писатель возвращается к неосуществившемуся плану романа–поэмы, над которым он работал в 1869 году, — «Житию великого грешника». Он записывает: «Полное заглавие романа «Подросток». Испо–ведь великого грешника, писанная для себя». Фабула «Подростка» вбирает в себя неиспользованный материал «Жития». В новом романе тоже будет подробное жизнеописание героя; он тоже незаконный сын, проводит детство в чужой семье, вдали от родителей, потом возвращается в дом отца, принимает невольное участие в семейной раме; тоже учится в пансионе Сушара и гимназии Чермака; тоже сходится с бывшим школьным товарищем Альбертом (Ламбертом) и ведет распутную жизнь. Отец героя «Жития» носит фамилию Альфонского: в «Подростке» — француженка, любовница Ламберта, получает имя Альфонсины. Но не одна сюжетная зависимость связывает «Житие» с «Под ростком»: Аркадий Долгорукий наследует от «великого грешника» свою «идею». План «Жития» начинается с заметки: «накопление богатства». Герой — гордец, он жаждет власти и могущества и «устанавливается на деньгах»; «страшно уверен, что все само придет: деньги разрешают все вопросы». Писатель записывает: «Хотя деньги и страшно его устанавливают на известной твердой точке и решают все вопросы, но иногда точка колеблется (поэзия и много другого) и он не может найти выхода. Это‑то состояние колебания и составляет роман». Вся эта характеристика «великого грешника» целиком переходит к Аркадию Долгорукому. «Житие» передает «Подростку» идейно–психологическую тему и рисунок сюжета.

Возвращение к «ненаписанной поэме» произошло, несомненно, под влиянием Пушкина. В Эмсе Достоевский «упивается восторгом», перечитывая великого поэта, и идея «Скупого рыцаря», пронзившая его в юности, оживает в его воображении. «Власть через деньги» и «власть денег» — одна из основных художественных идей Достоевского. Наброски к «Житию» заново перераба тываются в черновых записях к «Подростку». Писатель предостерегает самого себя от злоупотребления приемом загадочности и пытается освободиться от главного свое го недостатка — излишней запутанности интриги и перегруженности действия. Он учится у Пушкина сжатости изложения; в романе должен быть один герой, и этот герой — подросток.

Вот любопытная запись от 12 августа   1874 года,

«Важное разрешение задачи. Писать от себя. Начать словом: Я. Исповедь великого грешника. Исповедь необычайно сжата (учиться у Пушкина). Сжатее, как можно сжатее… Но как в повестях Белкина важнее всего сам Белкин, так и тут — прежде всего обрисовывается подросток».

Через два месяца — другая запись: «В ходе романа держать непременно два правила: первое правило — избежать ту ошибку в «Идиоте» и в «Бесах», что второстепенные происшествия (многие) изображались в виде недосказанном, намеченном, романическом, тянулись через долгое пространство в действии и сценах, но без малейших объяснений, в угадках и намеках, вместо того, чтобы прямо объяснить истину. Как второстепенные эпизоды они не стоили такого капитального внимания читателя и даже, напротив — тем самым затемнялась главная цель, а не разъяснялась именно потому, что читатель, сбитый на проселок, терял большую дорогу, путался вниманием. Стараться избегать и второстепенностям отводить место незначительное, совсем короче, а действие совокупить лишь около героя.