В Висбадене — сначала выигрыш в десять тысяч четыреста франков. "Я уж домой пришел, пишет он сестре жены, и в сак запер и ехать из Висбадена на другой день положил, не заходя на рулетку; но прорвался и спустил половину выигрыша ". Часть денег он оставляет себе, часть посылает жене и брату. Безумие игры уже овладело им: "Секрет‑то я действительно знаю: он ужасно глуп и прост и состоит в том, чтоб удерживаться поминутно, несмотря ни на какие фазисы игры и не горячиться. Вот и все и проиграть при этом просто невозможно ".
Между тем в Париже Суслова сходится с испанцем студентоммедиком Сальвадором, у которого "гордое и самоуверенно–дерзкое лицо и пушок на губе ". Он скоро ее бросает, она его выслеживает, хочет застрелить. В это время (26 августа) приезжает Достоевский. Между ними происходит драматическое объяснение: эту сцену Суслова сначала записала в своем дневнике, а потом переработала в рассказ "Чужая и свои ". Повторяется сутиация сватовства писателя, его поездки в Кузнецк, где Мария Дмитриевна объявила ему, что любит Вергунова. Отвергнутый любовник утешает, уговаривает, переходит на роль друга и брата. Фабула "Униженных и оскорбленных "(Иван Петрович — Наташа — Алеша) снова воплощается в действительности. Из Парижа они уезжают вместе в Баден–Баден. Суслова записывает в "Дневнике ": "Путешествие наше с Федором Михайловичем довольно забавно; визируя наши билеты, он побранился в папском посольстве, вс*о дорогу говорил стихами, наконец, здесь, где мы с трудом нашли две комнаты с двумя постелями, он расписался в книге «offIcier», чему мы очень смеялись. Все время он играет на рулетке и вообще очень беспечен ".
О душевной пытке, которую выносил писатель от "братских "отношений с Сусловой можно судить по жуткой ночной сцене, записанной в ее дневнике. Действие этой "главы из романа Достоевского "происходило в Баден–Бадене.
"Часов в 10 мы пили чай, кончив его, я, так как в этот день устала, легла и попросила Ф. М. сесть ко мне ближе. Мне было хорошо, я взяла его руку и долго держала в своей. Он сказал, что ему так очень хорошо сидеть. Вдруг он внезапно встал, хотел уйти, но запнулся за башмаки, лежавшие подле кровати и так же поспешно воротился и сел. "Ты куда же хотел идти? ", спросила я. — "Я хотел закрыть окно ". — "Так закрой, если хочешь ". — "Нет, не нужно. Ты не знаешь, что со мной сейчас было ", сказал он со странным выражением. — "Что такое? "Я посмотрела на его лицо, оно было очень взволновано. — "Я сейчас хотел поцеловать твою ногу ". — "Ах, зачем это ", сказала я в сильном смущении, почти в испуге и подобрав ноги. — "Так мне захотелось и я решил, что поцелую ". Потом он меня спрашивал, хочу ли я спать, но я сказала, что нет, хочется посидеть с ним. Думая спать и раздеваться, я спросила его, придет ли горничная убирать чай? Он утверждал, что нет. Потом он так смотрел на меня, что мне стало неловко, я ему сказала это. "И мне неловко ", сказал он со странной улыбкой. Я спрятала лицо в подушку. Потом я опять спросила, придет ли горничная и он опять утверждал, что нет. "Ну, так поди к себе, я хочу спать ", сказала я. — "Сейчас ", сказал он, но несколько времени оставался. Потом он целовал меня очень горячо и^, наконец, стал зажигать для себя свечку. Моя свечка догорала. "У тебя не будет огня ", сказал он. — "Нет будет, есть целая свечка ". — "Но это моя ". — "У меня есть еще ". — "Всегда найдутся ответы ", сказал он, улыбаясь, и вышел. Он не затворил своей двери и скоро вошел ко мне под предлогом затворить окно. Он подошел ко мне и посоветовал раздеваться. "Я разденусь ", сказала я, делая вид, что только дожидаюсь его ухода. Он еще раз вышел и еще раз пришел под каким‑то предлогом, после чего уже ушел и затворил свою дверь ".
Суслова не наивничает: она наслаждается борьбой и опасностью. Она ведет любовную дуэль рассчитано и коварно. Любовники — враги достойны друг друга.
В Баден–Бадене Достоевский проигрывается до тла; он признается брату, что верил в свою систему, хотел выиграть много денег "для себя, для него, для жены, для написания романа ". В первые четверть часа выиграл 600 франков. "Это раздразнило. Вдруг пошел терять и уже не мог удержаться и проиграл все до тла ". В отеле они с Сусловой каждую минуту дрожали, что подадут счет, "а у них ни копейки — скандал, полиция… гадость! Часы заложили в Женеве ". "О подробностях моего путешествия вообще, продолжает он, расскажу на словах. Разных приключений много, но скучно ужасно, несмотря на А. П. (Аполлинарию Прокофьевну) ".
В Баден–Бадене Достоевский встречался с Тургеневым. Внешне отношения между двумя писателями приятельские, но в письме к брату он одним словом выдает свою глубоко запрятанную враждебность. "В Баден–Бадене видел Тургенева. И я был у него два раза и он был у меня. Тургенев А. П. не видел. Я скрыл. Он хандрит, хотя уже выздоровел с помощью Бадена. Живет со своей дочерью. Рассказывал мне все свои нравственные муки и сомнения, сомнения философские, перешедшие в жизнь. Отчасти фат. Я не скрыл от него, что играл. Давал мне читать "Призраки "а я за игрой не прочел, так и возвратил не прочтя ". Можно предположить, что проигравшийся Достоевский занял у Тургенева небольшую сумму денег и много лет не мог возвратить долга. Этого унижения он никогда не простил "баденскому буржуа "(как называл себя Тургенев). Если это предположение правильно, то встречу двух писателей в Бадене в сентябре 1863 года следует считать началом открытой вражды между ними. Михаил Михайлович отвечает брату отчаянным письмом: "Как жаль, что ты не взял "Призраки "Тургенева. Ты такого маху дал, что я и сказать тебе не могу~. Знаешь ли ты, что значит теперь для нас Тургенев? Во всяком случае, я должен иметь журнал,, иначе я погибну. У меня долги, и я сгнию в долговом отделении. А мое семейство? Если можно, на обратном пути заезжай в. Баден и исхить у него повесть. Как бы ни назывался наш журнал, а начать повестью Тургенева — ведь это успех ".
Достоевский испуган и пишет Тургеневу из Турина (18 октября 1863) усиленно любезное письмо: "Пишу Вам откровенно: Ваша повесть "Призраки "и именно в ноябрьском номере для нас колоссально много значит… Я еще в Петербурге решил быть в Бадене (но не затем, зачем я приезжал), а чтоб видеться и говорить с Вами. И знаете что: мне много надо было сказать Вам и выслушать от Вас. Да у нас как‑то это не вышло. А сверх того вышел проклятый "мятеж страстей "(т. е. рулетка) ".
Из Бадена странные путешественники едут через Турин в Рим. Там снова полное безденежье. Писатель умоляет Страхова занять в счет будущего рассказа 300 рублей у Боборыкина, редакт тора "Библиотеки для чтения "; если тот не даст, обратиться к Некрасову. В конце письма сообщение о прилежном изучении славянофилов и необычайно меткая их оценка: ^Славянофилы, разумеется, сказали новое слово… Но какая то удивительная аристократическая Сытость при решении общественных вопросов ".
Путешествие Достоевского с Сусловой продолжалось два месяца; в конце октября они расстаются; он возвращается в Россию, она остается заграницей. Роман был кончен; предстоял еще эпилог — мучительная встреча в Висбадене в 1865 году. Но Достоевский не разлюбил свою мучительницу. Через мйого лет каждое письмо ее приводило его в тяжелое волнение — о том свидетельств ует его вторая жена Анна Григорьевна. В 1865 году, в письме к сестре Сусловой, Надежде Прокофьевне, писатель откровенно говорит о своей "роковой любви ".
"Аполлинария — большая эгоистка. Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны. Она требует от людей всего, всех совершенств, не прощает ни единого несовершенства в уважение других хороших черт, сама же избавляет себя от самых малейших обязанностей к людям. Она корит меня до сих пор тем, что я недостоин был любви ее, жалуется и упрекает меня беспрерывно, сама же встречает меня в 63 году в Париже фразой: "Ты немножко опоздал приехать ", т. е. что она полюбила другого, тогда как две недели тому назад еще горячо писала, что любит меня… Я люблю ее еще до сих пор, очень люблю, но я уже не хотел бы любить ее. Она не стоит такой любви… Она меня третировала всегда свысока… Она не допускает равенства в отношениях наших. Ведь она знает, что я люблю ее до сих пор. Зачем же она меня мучает?»
