- Привыкай, тебе со мной еще целое лето жить, - а когда мы отошли чуть подальше, тихо добавила: - Физически он слепой, но научился смотреть магическим взором, так что неудобства не испытывает. Почти... я на него влияю гораздо сильнее, чем на остальных. Хрен его знает почему...
Я сделал вид, что ничего не слышал. Сказать мне нечего, так что не стоит усложнять ситуацию. Так в полном молчании мы пересекли пустынный двор, нырнули под арку и вышли в сад. Именно здесь я впервые и увидел Лицей. Скажу сразу, я довольно долгое время изучал те фэнтезийные романы, авторы которых рассказывают как раз о магических школах, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, что меня ожидает. Но все равно оказался не готов к тому, что предстало перед моими глазами. Невероятных размеров скала, отвесная и гладкая, словно кто-то специально ее обстругал, как какую-то деревяшку. Вершина ее терялась в облаках, еще одни ворота, только уже железные, преграждали путь внутрь, к ним вела широкая каменная лестница. От всего этого веяло такой силой, властью и монументальностью, что сразу становилось понятно, что здесь живет по настоящему великий чародей. Воспоминание о том, что сейчас в замке размещается Лицей, затерялось где-то в глубинах моего мозга.
- Эй, - окликнула меня Вера, которая уже успела добраться до лестницы, в то время как я застрял под аркой, - идем. Потом насмотришься, тебе здесь еще четыре года зимовать.
Я встряхнул головой, приводя мысли в порядок, и бросился за ней. Встреча с Кощеем отошла для меня на второй план, однако девушка права, я здесь буду жить. Так что надо хотя бы узнать, как выглядит замок внутри.
Несмотря на всю свою кажущуюся тяжесть и величину, ворота открылись легко и без зловещего скрипа. Вера шла чуть впереди, я слегка отстал, шел, запрокинув голову. Место, где мы очутились, переступив порог, нельзя было назвать холлом. Огромная зала, метра четыре высотой, толстые колонны и титаны, подпирающие расписной потолок. Множество маленьких дверей, некоторые с первого взгляда и не заметишь, а другие просто бросаются в глаза, и две витые лестницы, без перил, ступени висят в воздухе, что придает самому залу, несмотря на всю его громоздкость и тяжесть, некоторую воздушность. Окна отсутствуют как таковые, но светло как днем, при этом свет мягкий, теплый и время от времени меняющий цвета.
Я вздохнул, понимая, что жить я здесь не смогу, буду чувствовать себя экспонатом музея, где ничего нельзя трогать и даже пыль сдувать запрещается. В этот момент, словно специально, чтобы доказать мне обратное, Вера, крикнув:
- Ложись, - упала на пол.
У меня, в отличие от нее, реакция не настолько хорошая, я не успел даже сообразить, что происходит, как над моей головой пролетел блестящий шарик в мой кулак размером, ударился об одну из колонн, и разлетелся на миллионы брызг. А я остался стоять. Мокрый, как ... как... я посмотрел на незнакомку, являющейся виновницей всего происшедшего. Откуда я знаю?! Да потому, что в зале никого кроме нас и ее не наблюдалось. Невысокая, симпатичная, волосы заплетены в мелкие косички, одета свободную блузку с короткими рукавами и черную юбку. Она стояла, закрывая руками рот, и было непонятно, то ли она в ужасе ждет моей реакции, то ли из последних сил сдерживает рвущийся наружу смех. Наконец ей удалось с собой справиться, она подскочила ком мне, при этом чуть не споткнувшись о Веру:
- Простите, пожайлуста, я не думала... не хотела...я тренировалась, а тут вы... в это время у нас обычно здесь пусто, поэтому я ... - говорила она очень не связно, сумбурно и так громко, что у меня аж в ушах зазвенело.
В этот момент все двери, ведущие в зал, практически одновременно распахнулись, и в зал хлынуло огромное количество народу. Девушка в очередной раз извинилась и убежала, почти мгновенно затерявшись в толпе. Я негромко выругался и наклонился, чтобы помочь Вере подняться. Вокруг творилось нечто невообразимое. Толпа народу, разных возрастов и мастей. Кто-то шел, уткнувшись в книгу, кто-то левитировал, кто-то громко возмущался чем-то, кто-то бежал, кто-то просто уселся на пол, разложил вокруг учебники и занялся подготовкой к экзаменам. Зал не просто наполнился звуками, он ожил. Титаны вскинули головы, стали играть мышцами, словно красуясь, перед ученицами и профессоршами, которые, впрочем, их вообще не замечали. Как и Веру. Ее множество раз толкнули, пихнули, несколько раз на нее чуть не наступили, и никто даже не подумал перед ней извиниться. Но и она этого словно не замечала, только поморщилась, схватила меня за руку и начала пробираться сквозь толпу к одной из двух лестниц.
Прошло несколько минут, мы с Верой с большим трудом добрались до четвертого этажа, когда перемена, наконец, закончилась. Народ исчез так же быстро, как и появился. Вот только что рядом стояло с полсотни человек, моргнул - и их уже нет. Я повернулся к Вере.
- И не смотри на меня так, - предупредила она мой вопрос. - Это просто ученики, последний курс. Сам должен понимать - экзамены. А девчонка, наверное, из-за Грани, ничего не умеет толком, заняться нечем, вот и хулиганит. Вы с ней наверняка не раз еще встретитесь. Вот тогда и скажешь ей спасибо. Идем, нас ждут.
- В таком виде? Смеешься. Я весь мокрый, а тебя чуть не затоптали!
- Ничего, Кощею не привыкать. Идем же!
- Сумасшедший дом какой-то! - немного обескуражено произнес я.
- Ты еще с профессорами не знаком, - успокоила меня Вера. - И вообще, чего ты ожидал?! Тишины и спокойствия? Тогда ты не то учебное заведение выбрал, надо было ехать в Европу.
- Кто сказал, что я его выбирал?
До кабинета Кощея (лучше сказать апартаментов, ту часть замка, которую он занимал, кабинетом можно назвать только с очень большой натяжкой) мы добирались довольно долго. Залы сменялись маленькими узкими коридорчиками, которые выводили нас в очередную анфиладу комнат, несколько раз мы спускались вниз, при этом каким-то образом поднимаясь все выше. Картин, статуй, книжных полок, витрин с какими-то драгоценностями, оружием и прочим, было не счесть. Когда Вера открыла очередную дверь, а за ней вместо очередного зала оказалась приемная (вполне обычная приемная - компьютер, стол, стулья, чайный столик и секретарша), я несказанно обрадовался. Секретарша оказалась довольно милой, она предложила нам чай и полотенца, но попросила подождать, так как мы все-таки опоздали и Кощей сейчас занят.
- А чего он ждал? - проворчала Вера, падая в одно из кресел. - Мы перемещаться не умеем, так что пользуемся единственно доступным нам средством перемещения - ногами. Варвара Микулишна, а вы не знаете, он надолго? А то мне бы хотелось дома ночевать.
Женщина пожала плечами, пообещала нас в случае чего накормить и уткнулась в компьютер, Вера взяла с журнального столика какой-то старый журнал и тоже с головой погрузилась в чтение. Я остался практически один на один со своими мыслями и впечатлениями. Ничего пока не могу сказать, ни плохого, ни хорошего, я в шоке. Как бы мы не вели себя в школе, все равно она всегда ассоциируется у нас с такими понятиями, как дисциплина и порядок. А то, что я видел на перемене, назвать порядком может назвать только сумасшедший человек.
- Меня так часто называют, - я настолько задумался, что даже не услышал, как открылась дверь, и в приемную вышел Кощей.
Он рассматривал меня в течение нескольких минут, внимательно слушал мои мысли, наблюдал за тем, как меняется выражение глаз и лица в ходе размышления. Сейчас, придя в себя, я даже не мог понять, почему я с такой точностью могу описать все, что он делал? Ведь все это время я сидел с закрытыми глазами.
- Интересный вопрос, - согласился со мной Кощей.
Я поднял голову и заглянул ему в глаза, чувствуя, что начинаю злиться. Со мной всегда так: вроде сижу спокойно, слушаю, закипаю потихоньку, а потом срываюсь. Сейчас меня раздражала бесцеремонность, с которой он рассматривал меня, и наглость, с которой он влез в мои мысли. В этот момент Кощей нахмурился, сосредоточенно посмотрел на меня, от усердия даже прикусил нижнюю губу, но, я видел по его запылавшим неподдельным интересом глазам, у него ничего не получилось. "Чтобы он не пытался сделать, со мной у него это не получится!" - злорадно подумал я. Эта мысль меня успокоила, злость испарилась, и я вслед за Верой вошел в кабинет Кощея.
