— Слушаюсь, милорд, — отдал честь офицер. — Скажите, как давно это случилось?
— Думаю, на рассвете, — неуверенно предположил граф.
— Значит, эти выродки не могли уйти далеко? Позвольте поискать их следы, — неожиданно попросил сотник. — Может, удастся догнать тварей и поговорить с ними по душам. За то, что они сделали здесь, мы заживо сдерем с них кожу!
— Даже и не думай, — отрезал Тард. — Мы явились сюда не для того, чтобы гоняться по лесам за горсткой эльфов. Их армия, быть может, опережает нас всего на пару дневных переходов. Ты видишь, что сотворил небольшой отряд с этим несчастным селением, так представь, какие реки крови прольют они, оказавшись в густонаселенных землях. Отомстить мы успеем, я могу тебе обещать, но сейчас забудь о возмездии. Время придет позже, и все мы утолим жажду крови, что сжигает нас теперь.
Отряд, не задерживаясь в поселке дольше, чем понадобилось, чтобы предать земле погибших, двинулся дальше. Воины, увидевшие, на какие зверства способны их враги, теперь были переполнены яростью. Раньше, на полях сражений, шансы противников были равны. Воины бились с воинами, и в живых оставался тот, кто точнее стреляет и тверже держит меч, но расправа над простыми крестьянами, никак не имевшими отношения к войне, противоречила неписаному кодексу чести солдат. Во все времена тот, кто считал себя настоящим воином, считал недостойным убивать тех, кто не способен всерьез постоять за себя, и тех выродков, которые с охотой расправлялись с мирным населением, презирали их товарищи. Эльфы же нарушили неписаные законы войны, и теперь в бою их ждала лишь смерть, ибо ярость людей была сильна.
Линар зачерпнул горстью воды и с наслаждением выпил ее. Вода была холодной, от нее сводило зубы, но после долгой погони за раненым вепрем страшно хотелось пить, и быстрый лесной ручей, к которому вышли эльфы, был весьма кстати.
Отправившись на охоту, двое юношей, Линар и его приятель Эльмар, даже и подумать не могли, что раненый двумя стрелами зверь может так долго бежать. Они удалились от своего селения почти на двадцать лиг к тому моменту, как огромный вепрь упал замертво, потеряв много крови. Сейчас Эльмар как раз вырезал его страшные клыки, которые юные охотники с гордостью могли принести домой. Их можно было повесить на шею, как медальон, и тогда всякий видел бы, что они вовсе не неумелые молокососы, а ловкие и храбрые охотники. Такой трофей принес бы юношам уважение всех родичей, ведь не всякий способен справиться с опасным и сильным зверем.
Молодой эльф, еще даже не успевший пройти обряда посвящения, напился досыта, а затем отстегнул от пояса кожаную флягу, почти пустую, чтобы наполнить ее свежей водой. Он аккуратно положил на землю длинный охотничий лук и колчан с дюжиной стрел и нагнулся над водной гладью. И в этот самый миг рядом удивленно вскрикнул Эльмар.
Линар мгновенно вскочил, разворачиваясь и подхватывая лук. И он увидел, как Эльмар, вернее, его безжизненное тело, падает на траву возле туши кабана. Из груди эльфа торчал короткий черен арбалетного болта. А всего в полусотне шагов стояли два человека, и один из них сжимал в руках легкий арбалет, из которого и убил только что молодого охотника.
Линар не раздумывал, откуда взялись здесь люди, не задавался он и вопросом о том, что им здесь надо. Это были чужаки, враги, убившие его друга, и, нет сомнений, собирающиеся так же расправиться и с самим Линаром. Если уж люди оказались в такой дали от своих земель и войска, отступающего сейчас на юг, у них нашлись на то веские причины, и едва ли они станут оставлять свидетелей. И потому эльф, увидев их, просто натянул лук и послал в арбалетчика длинную стрелу.
Человек, не успевший увернуться самую малость, отлетел назад на несколько шагов. Древко, украшенное белыми перьями, торчало у него из бока, а не из груди, куда целился эльф. Но Линару уже было не до него, ибо второй чужак, высокий и седой, выхватив из ножен длинный клинок, огромными прыжками мчался к самому эльфу. Линар рванул из колчана новую стрелу, мгновенно накладывая ее на тетиву, и человек, поняв, что не успевает, размахнулся и метнул в эльфа свой меч.
Холодная сталь коснулась щеки эльфа, успевшего увернуться, но при этом выронившего лук. Линар почувствовал, как вниз по шее потекло что-то теплое. Но думать о ране было некогда, ибо человек, несмотря на надетые на него доспехи невероятно быстрый, уже был в считанных шагах от охотника. Эльф успел только выхватить из ножен длинный изогнутый кинжал, чтобы отразить выпад человека, тоже вооружившегося кинжалом.
Линар отпрыгнул в сторону, собираясь продемонстрировать человеку, на что способен ловкий молодой воин, не обремененный тяжестью доспехов, но противник эльфа не пожелал состязаться с ним в скорости, коротко размахнувшись и бросив кинжал. Узкий клинок вонзился эльфу в живот, и тело его пронзила резкая боль. Линар, выронив свое оружие, опустился на четвереньки, а человек уже шел к нему, вытаскивая из-за голенища сапога короткий клинок. Охотник, столь неожиданно для самого себя ставший чьей-то добычей, попытался встать, но тело не слушалось его, и последним, что смог запомнить эльф, было прикосновение железа к его горлу.
Ратхар спокойно вытер извлеченный из живота эльфа кинжал об одежду убитого. Он еще раз взглянул на тела своих жертв. Сразу было ясно, что это не воины, а просто эльфийские дети, вероятно, решившие поохотиться. Сейчас, после короткой схватки, наемник смотрел на них с жалостью, но холодный разум воина говорил, что убийство этих эльфов было необходимо. Да, сейчас люди напали первыми, а эльфы не представляли ни малейшей опасности. Но если бы они прошли мимо, эти охотники могли заметить потом следы, и тогда уже горстке фолгеркцев пришлось бы иметь дело с целой армией. Вернее, чтобы разделаться с четырьмя десятками людей, хватило бы и пары дюжин лучников, но это ничего не меняло. То, что сейчас произошло, оставалось единственно возможным для того, чтобы не обнаружить отряд раньше времени.
За спиной наемника раздался шорох, и он мгновенно обернулся, вскидывая меч и чуть приседая, чтобы, в случае опасности, отпрыгнуть в сторону, уходя от вражеских стрел. Но в этот раз на поляну выходили его товарищи. Десяток воинов, державших в руках обнаженные мечи и взведенные арбалеты, разбрелся по округе, осматривая тела убитых эльфов. Трое подошли к мертвому человеку, напарнику Ратхара, вместе с которым наемник отправлялся в разведку.
— Кайл, бедняга, — один из воинов тяжело вздохнул. — Так глупо погибнуть. — Он обернулся к Ратхару: — Эльфов было только двое?
— Да, двое, — коротко ответил наемник. — Простые охотники.
Несмотря на попытки успокоить себя тем, что убитые им эльфы, сумей они спастись, подняли бы тревогу, поставив под угрозу их миссию, от смерти этих почти детей ему было не по себе. Ратхар привык убивать, но прежде он сражался с равными противниками, такими же воинами, победа над которыми могла считаться почетной и никогда не оказывалась слишком легкой.
— Охотники, — скривился воин, презрительно сплюнув сквозь зубы прямо на лицо мертвого эльфа. — Значит, неподалеку их селение. Лишь бы этих подольше не хватились, а то скоро весь лес будет кишеть этой нелюдью. Они любят охоту, особенно на людей.
Четверо воинов уже тащили трупы эльфов к ручью. Если своего товарища решили предать земле, правда, не здесь, а в другом месте и чуть позже, а потому взяли его тело с собой, то с врагами церемониться не стали. Привязав к ногам эльфов подобранные здесь же, на берегу ручья камни и для верности еще несколько раз ударив в остывающие тела клинками, их просто кинули в воду. Поток, русло которого было достаточно глубоко, скрыл погибших эльфов. Их, разумеется, станут искать, и, вероятно, по следам доберутся, рано или поздно, и сюда, но это случится не скоро.
— Забудь, — за спиной раздался голос Ренгарда. Сотник подкрался к погруженному в раздумья наемнику так тихо и осторожно, что Ратхар вздрогнул от неожиданности и едва не схватился за кинжал. — Ты все сделал верно, северянин. Или мы их, или они нас. Сам представь, что было бы, если б они подняли своих. Против полусотни эльфов в их родных лесах нам долго не подержаться, все бы тут полегли.
