Привал закончился быстро, эльфы едва успели немного расслабиться и только восстановили силы, как негромкая команда Гелара взметнула их на ноги. Подхватывая сложенное на земле оружие, они выстраивались в цепочку. Бег по опасному, враждебному лесу продолжался.
Теперь Гелар повернул к югу, намеренно ведя своих воинов и спасенную принцессу таким зигзагом, дабы оркам труднее было вычислить их цель. На этот раз они были на ногах вплоть до наступления сумерек, когда даже острое зрение Перворожденных могло подвести их. Да и орки тоже отлично ориентировались в темноте, а потому двигаясь ночью, легко можно было не заметить вовремя засаду.
Гелар, проявляя изрядную осторожность, постоянно посылал в дозор воинов, которые следовали параллельно основному отряду слева и справа от него, прикрывая фланги, еще один эльф следовал позади отряда на значительном удалении от него, следя за тылами. Пока такие меры казались излишними, но было ясно, что орки рано или поздно обнаружат отряд, и грамотно выставленные дозоры могли позволить заранее обнаружить приближающегося врага и приготовиться к бою.
Для ночевки выбрали место на берегу небольшого озерца, в зарослях колючего кустарника, куда не так просто было пробраться, не выдав своего присутствия бдительным стражам. Как и прежде, двое до зубов вооруженных эльфов скрылись в зарослях, буквально растворившись в густом сплетении ветвей. По замыслу командира, который явно знал толк в таких делах, часовые должны были первыми заметить любого непрошенного гостя, а уж затем, в зависимости от того, насколько опасным оказался бы чужак, ему могли позволить пройти мимо своей дорогой, благо затаившегося в лесу эльфа мог заметить только другой эльф, либо нашпиговать стрелами, превратив в сущего ежа.
Четверка воинов и Мелианнэ, с которой ее спутники держались не то чтобы особо почтительно, но все же оказывали некоторое уважение и не лезли с разговорами, ужинали, неторопливо поглощая вяленое мясо и сухие лепешки, отыскавшиеся в их заплечных мешках. Ратхара тоже никто не хотел морить голодом, а потому один из эльфов, проходя мимо. Резко кинул ему такую же скудную пищу, добавив к ней и фляжку с напитком, явно настоянным на травах, от первого глотка которого наемник ощутил прилив сил и свежесть. Действие его было не столь сильным, как у того снадобья, которым наемника поила Мелианнэ, но все же человек чувствовал себя так, будто вовсе не прошагал несколько десятков миль по густому лесу, и сейчас был готов идти хоть обратно до Дьорвика.
Эльф, бросивший человеку еду, явно надеялся, что наемник не сумеет поймать сверток, на Ратхар разрушил чаяния Перворожденного, подхватив свой паек на лету. Зло глянув на человека, радостно улыбнувшегося в ответ, эльф поспешил к своим товарищам, бросая искоса недовольные взгляды на наемника, в этот момент уже уделявшего внимание нехитрой снеди и вроде бы забывшего про окружавших его эльфов. В этот момент от темной стены леса, окружавшего поляну, отделился темный силуэт, поспешно направившийся к ужинавшим воинам. Никто не проявил тревоги, и Ратхар быстро понял, что это вернулся прикрывавший тылы небольшого отряда воин, посланный Геларом в дозор еще пару часов назад.
Ратхар встал, разминая затекшие мышцы, и не спеша пошел к воде. Он бросил взгляд на собравшихся в кружок эльфов и заметил, что вернувшийся из леса дозорный что-то взволнованно объясняет своему командиру, а их товарищи молча слушают, и с каждым словом лица эльфов все более мрачнели. Все казались если и не напуганными, то изрядно настороженными.
— Куда собрался, человек — Ратхар и сам не заметил, как оказался возле самых зарослей, окаймлявших поляну, и один из эльфов двинулся ему наперерез. Точнее, одна из эльфов, ибо это была женщина, коротко стриженая, почти бритая, и, как ее товарищи, до зубов вооруженная. Сейчас она стояла напротив воина, положив ладонь на изогнутый кинжал, висевший на поясе у воительницы. — Решил погулять перед сном? — Эльфийка недобро усмехнулась, коснувшись рукояти висевшего на поясе кинжала и тем как бы дав понять, что более всего ждет от человека попытки к бегству. Надо полагать, она не позволила бы человеку успешно завершить задуманное.
— Если хочешь боя, просто скажи, и я весь твой, — Ратхар решил не доставлять удовольствия эльфийке, у которой явно чесались руки при виде человека, но и безропотным скотом, мулом, которого ведут за уздечку туда, куда считают нужным, он тоже не был. — Зачем придумывать повод, если можно все решить по обоюдному согласию, а?
Эльфийка только зло сплюнула под ноги человеку и двинулась прочь, время от времени поглядывая на застывшего у кромки воды Ратхара. Она с радостью прикончила бы человека, прояви тот хоть намек на враждебность, но просто так резать ему глотку было настрого запрещено Геларом, да и слово принцессы здесь имело вес.
Ратхар задумчиво смотрел на восходящую над лесом полную луну, отражавшуюся в спокойной глади озера. У эльфов, он это знал, луна почиталась больше, чем солнце у людей, и время полнолуния считалось в какой-то степени священным. Сейчас невольные спутники Ратхара также благоговейно смотрели на серебристый круг ночного светила, негромко переговариваясь меж собой.
Неслышной тенью по левую руку от наемника возникла Мелианнэ, подкравшаяся так тихо, что даже опытный воин не сумел ее обнаружить вовремя. Хотя Ратхар и понимал, что его спутница сделала это не нарочно, а просто потому, что именно так эльфы приучены ходить по лесу, не издавая лишнего шума, не оставляя за собой заметных следов и стараясь не тревожить лишний раз сам лес. Некоторое время они стояли бок о бок, человек и эльфийка, безмолвно глядя на луну, и думая каждый о чем-то своем.
— Впервые за всю свою жизнь я начала вдруг сомневаться в том, что делаю, — вдруг негромко произнесла Мелианнэ, по-прежнему глядя в пустоту. — Всех нас, и обычного воина, и детей Владыки, учат с детства, что воля короля единственно верная, и ее нужно принимать всем сердцем, стремясь исполнить как можно лучше. Мы не должны сомневаться, не смеем обсуждать волю высших. А теперь сомнения терзают меня. — В голосе эльфийки слышалось напряжение, и еще невесть откуда взявшаяся усталость. — Быть может, вступив в пределы И’Лиара, я принесу погибель мириадам разумных созданий, что населяют этот мир, людям, оркам, прочим, о которых ныне уже почти забыли, а может быть, и своему собственному народу. — Она опустила взгляд под ноги, немного помолчав, а затем продолжила: — Мы терпим одно поражение за другим. Когда воины Гелара покинули мои родные края, армия людей, пришедшая с юга, осадила столицу, и трудно сказать, что могло произойти за то время, что наши спутники провели в землях орков. Мы оказались слишком самонадеянными, перестав хранить осторожность, с тех пор, как пал древний Эссар, решив, что разрозненные государства людей, ваши королевства и княжества, больше не смогут угрожать могуществу И’Лиара. И мы ошиблись, получив хороший урок. Враг, даже в худшие времена нашего народа не добивавшийся таких успехов, теперь в сердце моей страны, а наши силы слишком малы, чтобы с уверенность говорить о победе. Похоже, южное побережье Хандарского моря уже потеряно для нас, и вернуть его удастся только ценой многих тысяч жизней.
— Так что терзает тебя? — тихо спросил Ратхар, чуть повернувшись к Мелианнэ. — Я человек, и вроде бы должен быть душой с теми, кто принес в ваши земли войну, но я понимаю, что свой дом нужно защищать до последней капли крови, ведь не вы развязали эту войну.
— Я боюсь, что высшие иерархи моего народа, расправившись с Фолгерком, тем королевством, полки которого теперь стоят под стенами нашей столицы, возжаждут восстановить былую мощь державы Перворожденных. Пламя войны не погаснет с нашей победой, а разгорится с новой силой, испепеляя ближних и дальних соседей. В ход вот-вот будут пущены такие силы, которые никогда ранее не вмешивались в наши дела, древняя мощь, неодолимая и в то же время расчетливо разумная. И моим братьям может не хватить умения сдержать ее, направляя только на врагов. Я несу смерть своему народу, но я не имею права ослушаться, ибо в противном случае И’Лиар также падет.
