Господь милостив, Он всем нам желает спасения. Если бы спастись могли только немногие, то зачем было Христу принимать крестную смерть? Врата рая не узки, они широко открыты для всех людей, смиренно склоняющих голову, для тех, кого не распирает гордость. Только бы они покаялись, отдали Господу бремя своих грехов, и тогда они беспрепятственно войдут в эти врата. К тому же у нас есть некоторое оправдание: мы не состоим, как Ангелы, из одного только духа, мы взяты от земли. Однако у нас не будет никаких смягчающих вину обстоятельств, если мы не покаемся и со смирением не приблизимся к нашему Спасителю. Наше спасение иногда зависит не от минуты, а от мгновения. Разбойник на кресте только сказал «помилуй мя» и вошел в рай. Смирением человек спасается, возгордившись, может потерять все.

Люди, которые не заботятся о спасении своей души, потребности которых полностью удовлетворяет мир материальный, похожи на глупых птенцов, которые сидят в яйце и даже не пытаются разбить скорлупу, выбраться на волю и порадоваться солнышку — воспарению к небе сам, в райские обители, — и так и погибают без движения внутри скорлупы.

Каждый из нас в руках Божиих. Бог следит за нами и знает о нас абсолютно все, сердце каждого человека перед Ним как на ладони. И Он не бывает по отношению к нам несправедливым. А поскольку есть высшая справедливость, Божественное воздаяние, а самое главное, поскольку Бог любит нас, то все добро, которое творит человек, никогда не пропадает даром. А значит, тот, кто ищет справедливого отношения к себе, — человек пустой, духовно неразвитый. Если человек, к которому относятся несправедливо, воспринимает это с точки зрения высшей правды, то он бывает прощен еще в земной жизни. Если же мы добиваемся, чтобы люди поступали с нами справедливо, то в конце концов и этого не получаем, и ту награду, которую Господь уготовал нам в вечной жизни за то, что терпели несправедливость, — теряем. То есть из‑за пустяков мы лишаемся самого важного, вечного. Ведь, в принципе, все земное никчемно. Так зачем же оно нам?

Неразумен человек, который стремится к тому, чтобы люди поступали с ним справедливо. Но еще неразумнее тот, кто помнит нанесенные ему обиды и добро, которое он сделал другим.

Если один из супругов живет духовно, то даже когда он прав, он не может отстаивать свою правоту. Ведь как духовный человек он должен воспринимать несправедливость духовно, то есть так, как того требует Божественная правда. Он должен делать то, что умиротворит другого. Ведь если кто‑то допускает промах по немощи, то он имеет некоторые смягчающие обстоятельства. А тот, кто находится в лучшем духовном состоянии, но не хочет отнестись к другому с пониманием, уступить ему, — виноват намного больше. Ведь если даже духовные люди будут смотреть на все с точки зрения мирской, человеческой справедливости, то каков будет результат? Таков, что они будут все время таскать друг друга по судам. И все будут от этого мучиться.

Сребролюбивый человек подобен копилке, он собирает деньги для других. Он лишает себя и удовольствия помогать ближнему, и воздаяния от Бога. Нет ничего глупее многостяжательства. Сребролюбец все время копит, во всем себя ограничивает, а в итоге на все свои сбережения покупает себе место в аду. Он проявляет крайнее неразумие, не делясь с другими своим богатством, потому что в конце концов утопает в нем и навеки теряет Христа.

Современные люди, и взрослые, и дети, очень самолюбивы и не прислушиваются ни к советам, ни к замечаниям. Мы во всем разбираемся сами, все мы профессора. Если в нас преобладает эгоизм, то хватает и незначительного повода, чтобы вспыхнула большая ссора. Мы распахиваем двери перед диаволом, и он приходит к нам и разрушает нашу семью. Лучше в эту минуту сделайте вид, что вы не видите и не слышите того, что происходит. Ваше замечание не помогает, а только подливает масла в огонь. Потерпите немного, помолитесь и только когда другой успокоится, попытайтесь прийти с ним к взаимопониманию. Рыбак не отправляется на ловлю в шторм, а ждет, когда волны улягутся.

В старости человеку дается особо благоприятная возможность покаяться, потому что он реально смотрит на жизнь. Будучи молодым, человек имел телесные силы и не переживал трудностей, он не ощущал своей слабости и обольщался по поводу своего состояния. А в старости его немощи и тот ропот, который они в нем рождают, помогают ему понять, что с ним не все в порядке, что в духовной жизни он хромает, и, увидев это, — покаяться. И если такой человек с пользой для души проведет те немногие годы, что ему остаются, и при этом правильно использует опыт многих прожитых им лет, то Господь не оставит его и помилует.

Как же смиряет человека старость! Моего старого отца однажды смирила муха. Как‑то моя сестра застала его в слезах. «Что с тобой? — забеспокоилась она. — Тебя обидели внуки?» — «Нет–нет, — ответил он. — Как же ничтожен человек… Я хотел убить муху мухобойкой, и у меня не получилось. Человек — жалкое существо». Бедняга чувствовал одно только «ничто», пустоту, как будто ничего не сделал в своей жизни.

До чего мы докатились! Прежде ухаживали даже за старыми домашними животными, рабочий скот, который трудился в поле, имел спокойную старость. А теперь о таком даже не помнят, сейчас даже о старых людях не беспокоятся. А ведь забота о стариках имеет великую награду. Я слышал об одном послушнике, который был одержим страшным бесом. У него было послушание ухаживать за шестью старыми иноками в монастырском приюте для престарелых. И через некоторое время он избавился от одержимости и принял постриг. Так случилось, в первую очередь, потому, что он жертвовал собой для других, но и из‑за того, что старые монахи давали ему свои благословения.

Часто супруги возмущаются и ропщут на трудности, которые создают им престарелые родители своими странностями и постоянным ворчанием. Эти люди не помнят, какие они сами в детстве выкидывали фокусы, как мучили близких своими причудами и прихотями. Они забыли, что сами не давали родителям покоя своим плачем и капризами, и поэтому Бог попускает им теперь терпеть сложности, связанные с попечением о стариках, — чтобы они хоть как‑то возместили тот ущерб, который прежде причинили другим. Сейчас их очередь ухаживать за отцом и матерью, дабы отблагодарить за их заботу. Того, кто не имеет чувства долга по отношению к своим родителям, Бог будет судить как человека неблагодарного и несправедливого. Я часто вижу, что причина страданий мирских людей в том, что их родители обижены ими. Вся семья страдает из‑за того, что в ней не заботятся о бабушке с дедушкой. Как же получат благословение дети из такой семьи, в которой бедных стариков отдали в дом престарелых, забрав себе их имущество, и бросили там умирать, не дав им порадоваться внукам? А человек, почитающий своих родителей, заботящийся о них, принимает великое Божие благословение.

Если человек страстный сделает замечание самолюбивому, случится то же, что при ударе огнива по кремню — в разные стороны полетят искры. А если такой неразумный человек сделает замечание человеку впечатлительному, то может нанести ему серьезную рану, как если бы какой‑нибудь варвар попытался вынуть соринку из глаза младенца железным скребком. Также тот, кто себялюбиво и взбудораженно (из‑за кипящих в нем страстей) проповедует слово Божие, напоминает ежа, который принес своим детям на своих колючках виноград, но из‑за своих лихорадочных движений больше травмирует их, чем кормит, особенно если они маленькие и уязвимые.

В наше время отвага — большая редкость. У людей уже не та закваска. И если сейчас, не дай Боже, будет война, одни просто умрут со страху, а другие впадут в уныние, потому что они привыкли к комфортной жизни. Страх полезен тогда, когда он способствует обращению человека к Богу. Страх же от маловерия, от недостатка доверия к Богу — пагубен. Такой страх прогоняет отвага. Запомним: чем сильнее боится человек, тем больше искушает его диавол. Если человек не будет трудиться над тем, чтобы стать по–настоящему мужественным, и не взрастит в себе истинной любви, то когда он попадет в трудное положение, то его поведение будет курам на смех.