Эшенба стряхнул с клинка тщедушную фигуру разряженного юнца. Отсек голову ползущей на четвереньках женщине. Широким шагом догнал пробирающегося по телам старика, небрежно взмахнул клинком, шагнул к вопящему водоносу… Король шел вдоль стены, истребляя спасающуюся толпу. У Коронных ворот пристань почти опустела, а короля влекла большая кровь.
Думаю, король опьянел. Все эти годы он мечтал о смерти неверных глорцев. Теперь ему ничего не мешало. Войти в Цитадель, убивая всех, пока оставшиеся в живых не падут покорно на колени, не подставят шеи, признавая владыку.
В Цитадель, а не вдоль стены!
Эшенба вспомнил. Он повернул, — ворота еще не были закрыты, в них вбегали уцелевшие счастливцы, к воротам ползли раненые, кто-то толокся у приоткрытых створок, не зная, бежать или запираться.
Вой и стон стоял над Коронной пристанью. Король быстро шагал к воротам, держа мечи опущенными. С клинков капала кровь. Какой-то лавочник, торопящийся к воротам и зажимающий рану на бедре, оглянулся, завизжал и бросился в воду. Разумно.
Я ждал стрел с надвратной башни и стен, но никто не стрелял по моему королю. Неужели все воины бежали? Похоже, прав был Закройщик, паника — наше лучшее оружие.
Трупы, слабо шевелящиеся раненые. Высокая фигура, шагающая к воротам.
Король вернулся.
Кто-то еще торчал у ворот. Первые пленные? Едва ли королю они сейчас нужны.
Я изумился, когда несколько человек шагнуло вперед по ковру трупов. Какой-то парень, с виду писарь или счетовод, не слишком ловко метнул копье и сразу попятился. Второй парень, пониже ростом, оказался смелей, — не слишком торопясь, пробежал несколько шагов вперед, присел на колено… Арбалет у него был явно не армейский, штучный, да и стрелял парень мгновенно. Из проводников, наверное, смельчак. Король вздрогнул, — попал в него пронырливый тип или нет, я не понял. Эшенба рванулся вперед, арбалетчик с достойной восхищения прытью драпанул к воротам. Оттуда выступил стройный воин с гизармой. Сделал несколько шагов вдоль стены, взмахнул оружием, собираясь метнуть. Король устремился к нему, воин, внезапно струсив, шмыгнул в ворота. Арбалетчик юркнул туда еще раньше. Створка стала медленно закрываться… Эшенба летел как таран, но перед самыми воротами словно на что-то наткнулся, и нашего короля развернуло вокруг собственной оси. Он почти тут же выпрямился, ударился в массивную створку, но было поздно, — ловкие горожане успели опустить запорный брус.
Король еще раз ударился о ворота.
— Эшенба вернулся!
Кажется, от неистового рева короля даже наш когг качнуло.
Король повернулся, подхватил с камней окровавленное тело. В этот миг я разглядел в прорези его шлема что-то рыжее, — оперение арбалетного «болта».
— Кажется, глаз, — пробормотал я, не отрываясь от дальнозоркой трубы.
Брехун горестно закивал. Один раз мы уже вшивали королю глаз вместо выбитого. Кропотливая работа. Пришлось поменять три свежих ока, прежде чем Эшенба начал видеть.
Мертвое или умирающее тело полетело в ворота. Чуда не случилось, высокие створки даже не дрогнули. Наш план проваливался на глазах. Король должен был войти, мгновенно прорубив себе путь. В Цитадели уже должны быть наши. Управившись с грузом и свалив его в каналы, парни вошли в город, у Конного двора соединились с верными нам глорцами. Далее им предстояло ворваться в Цитадель через Конгерские ворота и захватить как можно больше заложников. Ри-Рыбоед нес с собой королевское знамя. Его поднимут на башне арсенала. Я отлично её видел и без дальнозоркой трубы.
Король сунул мечи в ножны и побежал вдоль стены. Я его понял — оставался шанс войти через Портовые ворота. Со стены что-то закричали вслед. Тот воин с гизармой вспрыгнул на зубец стены. Эшенба лишь оглянулся. Воин сорвал с головы шлем, что-то заорал вслед королю и, кажется, плюнул. Я чуть не уронил дальнозоркую трубу, — девка! Белокурая, странно стриженная, но бесспорно молодая баба и даже привлекательная. Я первый раз видел девку в кольчуге и таком хорошем шлеме. Собственно, вообще в шлемах баб до сих пор не видал.
Эшенба приостановился, вскинул руку, грозя. Я не слышал его проклятья, но видел, как мой король вздрогнул и нелепо присел на мостовую. Из его колена торчал «болт». Король схватился за рыжее оперение, рванул. «Болт» сидел крепко. За спиной короля стукнул о камни еще один «болт». Арбалетчики, удави их Кат-мужеложец! Эшенба вскочил, сделал несколько шагов, — его левая нога не гнулась. Король повернулся, и, уже не торопясь, пошел к краю пристани. Обернулся, выхватив оба меча, погрозил стенам Цитадели, и спиной вперед рухнул в воду.
Мы смотрели, как оседают брызги. Брехун страдальчески замычал.
— Выплывет. Вернее, пройдет, — пробормотал я и глянул в сторону каюты. Жани наверняка все видела. О, пусть боги меня простят! Мгновение назад я и не помнил о своей девочке. Как мне быть?
— Как будем уходить? — прокричал Джоу. — Нам сейчас с кораблем не справиться.
Мачта скрипела, трещал парус. Восточный ветер дул с такой силой, что нас грозило сорвать с якоря. Коггу предстояло совершить сложный маневр. Если нам удастся выйти из гавани…
— Ждем, — сказал я. — Король идет к нам. Эмруозос, уйми ветер.
Колдун высунулся с кастла:
— Я не могу. Это не я. Кто-то вмешивается…
— Ты начал, ты и закончи.
— Я только облако… Я говорил, что не умею подобного… — у колдуна снова потекли сопли.
Мы отвязали слишком безучастного рулевого. Даже вдвоем с Джоу, удержать «Бурун» носом к ветру не получалось. Штурвал вырывало из рук, когг опасно ложился бортом. Мимо нас гнало лодки, сорванные с пристани у внутренней стороны мола.
Оглушительно лопнул парус над нашими головами, глупые шелковые клинья теперь бились-трещали огненными вымпелами. По надстройке застучали обломки рассыпающегося дерева: шаткий насест колдуна, рассыпаясь, скатывался по трапу. Сам Эмруозос пищал, цепляясь внутри кастла.
— Якорь не держит! — проорал Джоу.
Нас волокло к западному берегу бухты, — разобьет у верфи.
Я почувствовал облегчение. Едва ли королю удастся нас отыскать. Я приму командование, уйдем по берегу или на лодке. Глорцам сейчас не до нас.
Брехун изо всей мочи лупил меня по плечу. Ветер уносил мычание бойца, но он тыкал рукой в берег, — на башне арсенала трепетало белое полотнище. Три темных глаза отсюда было не разглядеть, но, бесспорно, это было знамя Эшенбы.
Мы с Джоу захохотали. Да засвидетельствует Кат-мужеложец, — парни сделали это! Цитадель наша!
— О нас будут вспоминать в легендах! — с гордостью закричал Джоу. — Нас было меньше сотни!
Его чуть не стегануло по голове оборванным шкотом. Когг был на пределе, но порывы ветра вроде бы начали спадать. Мы уже могли удерживать «Бурун» носом к шквалу.
Неугомонный Брехун снова принялся трясти меня. Я не понял выражение его щетинистого лица, пока он не ухватил меня за шлем и не повернул лицом к молу.
В гавань входили три драккара. Их потрепанные паруса наполнял попутный ветер, команды слаженно работали веслами. Два корабля были явно глорской постройки, один конгерской. Будто возвращались старые времена. Но на мачте переднего трепетал не гордый флаг Флота, а обычный выгоревший вымпел Торговой гильдии Глора.
Впрочем, всматриваться было незачем. Друзей, как и союзников, у нас быть не могло.
Мы успели переглянуться с Джоу, — из гавани нам не выбраться. Придется пробиваться по улицам. Потом Брехун печально тронул меня за рукав. Я взглянул на Цитадель — наше знамя с башни арсенала исчезло.
Боги умеют веселиться куда лучше нас.
— В прошлый раз мы продержались чуть дольше, — пробормотал я.
— Что пялитесь, как девки на ярмарке? — прорычали у нас за спиной. — К делу, девочки, — Эшенба, хватаясь за веревку, перебирался через борт.
Брехун замычал, размахивая руками.
— Хотите заранее прогнуться под кол добрых глорцев? — король, истекая водой, проковылял к носу и одним ударом перерубил якорный канат. Когг вздрогнул, и его понесло к берегу.
