Более всего мы знаем историю Пенелопы по «Одиссее» Гомера, которая и посвящена возвращению ее мужа домой — к жене и в свою страну. Пенелопа в это время — целых двадцать лет — царствует в Итаке после смерти своей свекрови и отхода свекра от дел. В этом мы видим очень важный момент: царица — это не просто «жена царя», а «хозяйка страны», та, которая способна справиться со всеми людьми, хозяйством и управлять всем этим, пока мужа нет дома.

Это и логично, и оправданно, именно так выживали семьи на протяжении всей человеческой истории. Иначе — хирели и вымирали. Пенелопа хранит верность и роду Одиссея: если бы она вышла замуж за другого мужчину, то царем стал бы он. И ее сын от Одиссея, Телемах, превратился бы в лишнего претендента на власть. Законными наследниками должны были бы стать ее дети от нового мужа...

Но Пенелопа сохраняет в неприкосновенности и свою семью, право рода, к которому принадлежит по мужу. Для нее, обратим на это внимание, другие мужчины (и мужчины сами по себе вообще) не являются настолько сильным стимулом и приманкой, чтобы изменить правила на своей территории и поменять свой статус.

Очевидно, что Одиссей выбрал именно Пенелопу, когда ее приданое было не столько велико, как теперь. А новые женихи зарятся прежде всего на царство в ее нынешнем приданом. Для женщины такого склада (и вообще тогда, когда в нас просыпается архетип Геры) важно быть частью пары, половиной «истинного союза». Это важнее всех других возможных любовных и даже семейных связей. Пенелопа это ощущает, и мы видим иерархию приоритетов: на первом месте для нее — «истинный союз»[253] и плод этого союза, сын Телемах; на втором месте — царство и память о родителях мужа, принадлежность к роду мужа и свой статус. И Пенелопе все удается именно благодаря такой последовательности ценностей. (В противном случае женщины стараются сменить мужа на более «удачного», лишь бы не поколебать свое положение или добиться нового.)

Так, Пенелопа морочит голову своим «женихам». Тут мы видим ее роль Вдовы (считалось, что Одиссей погиб) и вместе с тем Невесты. Перехитрить женихов ей помогает Афина, которая и подготовила прибытие Одиссея домой. История эта имеет удивительное продолжение: сын Одиссея от Кирки Телегон возвращается домой и случайно убивает своего отца. Пенелопа становится реальной вдовой. Но после этого выходит замуж за Телегона, и Кирка — ее бывшая соперница и новая свекровь — дает обоим бессмертие и переносит на острова блаженных, где живут и другие герои[254]. Мы видим, как из Вдовы Пенелопа становится вновь Невестой и Супругой. В этом удивительная тайна и драгоценность архетипа Геры.

Деянира была дочерью царя Ойнея и Алфеи, а также сестрой великого греческого героя Мелеагра. В юности она научилась управлять колесницей и владеть оружием, подобно мужчине. Когда умер ее брат (мать Мелеагра, как мы помним, захотела его смерти), другие сестры превратились в цесарок от горя, но Деянира и Горга были спасены Дионисом. Несмотря на черты воительницы (скорее Артемиды, чем Афины), мы видим в Деянире героиню Геры. Она уже переживает гибель близкого мужчины — брата и способна потерять человеческий облик от горя, но ее спасает Дионис (по некоторым версиям, он был настоящим отцом Деяниры). Для женщины это спасение в религиозном[255] или праздничном экстазе, иногда — переживание временного безумия, но и возвращение к реальности, в более простом смысле — отвлечение, уход в иные сферы жизни, обычно к алкоголю. Женщина, воплощающая архетип Геры, после потери любимого мужчины вполне может уйти с Дионисом и не захотеть вернуться.

Но в мифе уже покойный Мелеагр предлагает свою сестру Деяниру в жены великому герою Гераклу. Причем делает это в загробном мире, куда приходит Геракл по своим героическим делам. Герой возвращается, вступает в поединок с речным царем Ахелоем за руку Деяниры и побеждает его, отломав ему рог, когда тот принял облик быка. Так Деянира выходит замуж за самого сильного и великого героя Греции. Позже она становится его верной соратницей и даже воюет вместе с ним против врагов. Родила она Гераклу множество сыновей и одну дочь — Макарию. Они и путешествовали вместе, когда кентавр Несс предложил перевезти женщину через реку, но на середине реки решил похитить Деяниру и овладеть ею. Геракл убил кентавра, но тот успел шепнуть Деянире, что кровь убитого из-за любви — лучшее приворотное средство и что этой его кровью она сможет удержать мужа...

Деянира сохранила кровь кентавра. И когда Геракл через какое-то время решил жениться на своей пленнице Иоле (вероятно, она стала бы второй женой, но сути это не меняло), Деянира пропитала кровью Несса хитон и прислала его своему мужу. Это одеяние причинило ему невыносимые страдания, и Геракл умер. После смерти Геракла признали олимпийцы: он стал одним из них и женился на дочери Геры Гебе. А Деянира, узнав о содеянном ею же самой, закололась мечом, подобно тому, как это делали воины.

Зная историю смерти Мелеагра, мы понимаем, почему для Деяниры было так страшно потерять еще одного любимого мужчину, теперь уже мужа. Поэтому она прибегла к якобы колдовской силе. Для нее муж был важнее и царств, и их общих детей, и «того, что о ней подумают» (что на самом деле важно для архетипа Геры). Она его сделала «своим царем и своим царством». Когда женщина, в душе которой правит Гера, делает мужчину смыслом и всем содержимым своей жизни, это приводит к краху. Когда в нас пробуждается архетип, мы так воспринимаем и чувствуем ситуацию, но когда мы делаем это своей ролью — нас ждет ловушка и неудача.

Похожая по сути история произошла с испанской королевой Хуаной Безумной, и это очень красиво и отчетливо показано в фильме (в русском прокате — «Безумство любви»). Честно сказать, я не смогла досмотреть его до конца, было слишком мучительно и больно. Наблюдая такие истории, понимаешь, что могла бы попасть в эту ловушку... это понятно и близко. Как и все ловушки всех архетипов: каждая богиня требует, чтобы мы признали ее главенство и превосходство, каждая требует полной отдачи... И только осознание и воля помогают нам, с одной стороны, ловить божественные искры архетипов, с другой — не падать прямиком в Тартар искореженных судеб и безумия.

«Люблю Бога, а еще музыку и рисовать...»

Гестия — старшая дочь Кроноса и Реи. Она первой из всех детей была проглочена отцом Кроносом и последней была извергнута из него. Гестия дольше всех других оставалась в одиночестве в отцовской утробе. После титаномахии — борьбы олимпийцев со своим отцом и титанами — она получила в удел святость домашнего и храмового огня.

Скульпторы практически не изображали Гестию в человеческом облике — разве что в виде женщины с закрытым покрывалом лицом. Она не участвовала ни в каких ссорах и войнах, не знала и любовных приключений. Не было у нее и избранных любимцев среди смертных. В мире людей она присутствовала лишь в «прирученном» священном пламени дома или храма. Ни дом, ни святилище не считались освященными, пока в них не загорится мирный огонь Гестии, дающий свет, тепло и жар для приготовления пищи.

Когда заключался брак, мать невесты зажигала факел от пламени своего собственного очага и разводила первый домашний огонь в очаге дочери. Когда у пары рождался ребенок, его обносили несколько раз вокруг круглого домашнего очага и так принимали в лоно рода. Подобным же образом греческие поселенцы, основывая колонию, брали священный огонь родного города с собой, чтобы зажечь его в новом городе как символ непрерывности и общности, родства.

Богиня была очень почитаема людьми, й ей приносились лучшие жертвы. В культе Гестия часто бывала связана с богом Гермесом. Статуи или знаки Гермеса (гермии) ставили не только у врат как привратные апотропеи[256], но и в центре дома, и даже в спальне. Первый кубок вина посвящался Гестии, последний — Гермесу, как хозяину снов...