С Мелеагром, славным героем Греции и, по слухам, сыном самого Ареса, у Аталанты все же случился роман, видимо, подобный отношениям Артемиды и Ориона. После Калидонской охоты Аталанту наконец-то признал как наследницу ее отец Иас. Но было поздно: Аталанта так и не простила своего отца, хотя и согласилась стать царицей. И здесь мы видим мотив «непрощения отца», пасторально заретушированный в мифе об Артемиде, но так часто встречающийся в реальности.

К Аталанте стали свататься различные юноши хорошего происхождения, но охотница поставила условие. Претендент на руку должен состязаться с нею в беге, причем она бежала в полном вооружении и доспехах и даже давала фору своему сопернику Если же догоняла, то незадачливого жениха убивали. Так не прошли испытания (мы помним, что Артемида — богиня, сопровождающая испытания юношей) многие славные молодые люди, пока наконец не настал черед бежать Меланиону (по другой версии, его звали Гиппомен). Накануне ночью он взмолился Афродите, потому что его интересовала любовь Аталанты, а не ее царство как приданое, и богиня любви подарила ему золотые яблоки... Когда Аталанта уже догоняла Меланиона — не слишком сильного бегуна, — тот начал бросать яблоки. Девушка не смогла не поднять их и потому немного опоздала к финишу.

Джин Ш. Болен красиво интерпретирует эту легенду. Она говорит о том, что в жизни каждой женщины-Артемиды (или представительницы любой другой девственной богини) случаются «вызовы Афродиты», когда есть шанс и повод немного приостановить свой бег и сменить приоритеты:

«Яблоко 1. Понимание, что время проходит. В самом начале забега Гиппомен бросил первое яблоко на пути Аталанты. Она была привлечена сияющей красотой и замедлила бег, чтобы поднять его. Гиппомен вышел вперед, пока Аталанта глядела на золотое яблоко в своих руках. Отражаясь в нем, она увидела свое собственное лицо, искаженное изгибами яблока: "Вот так я буду выглядеть, когда стану старой", — подумала она.

Многие активные женщины не подозревают о том, что время идет, пока однажды в середине жизни вызовы соперников или достижение целей не пойдет на спад. Первый раз в своей жизни такая женщина может осознать, что она не вечно будет молода, и задуматься о том курсе, которому она следует, и куда он ее ведет.

Яблоко 2. Осознание важности любви. Затем он бросил второе яблоко ей на дорогу. Аталанта снова сосредоточилась на гонке и без усилий настигла Гиппомена. Только она остановилась, чтобы поднять второе золотое яблоко Афродиты, как тут же вспомнила о Мелеагре, своем мертвом возлюбленном. Жажду физической и эмоциональной близости вызывает Афродита. Когда это сочетается с осознанием того, что время проходит, обычная целеустремленность женщины-Артемиды направляется в другое русло благодаря пробудившейся восприимчивости к любви и близости.

Яблоко 3. Инстинкт порождения и творчество. Финищ. ная черта была уже видна, когда Аталанта поравнялась с Гип-поменом. Она была готова обойти его и выиграть, когда Гип-помен бросил третье золотое яблоко. Мгновение Аталанта колебалась: стоит ли ей пересечь финишную черту и выиграть гонку или подобрать яблоко и опоздать? Аталанта решилась подобрать яблоко, а Гиппомен пересек финишную черту, выиграв гонку и получив Аталанту в жены.

Инстинкт порождения, присущий Афродите (и подкрепляемый Деметрой), замедляет темп многих активных, ориентированных на цель женщин после тридцати пяти. Женщины, нацеленные на карьеру, часто бывают изумлены безотлагательной потребностью родить ребенка.

Это третье золотое яблоко может также представлять другую, не биологическую креативность. Достижения могут стать менее важными после середины жизни. В этом случае порождение, предлагаемое Афродитой, направлено на трансформацию опыта в некую форму личного выражения.

Если понимание Афродиты приносится любовью к другому человеку, тогда однобокость женщины-Артемиды, какой бы удовлетворяющей она ни была, может уступить дорогу возможности стать целостной. Женщина может обратиться внутрь себя, чтобы понять, что же для нее важно, и стать внутренне ориентированной так же, как раньше она была нацеленной вовне. Она начинает понимать, что у нее есть потребность не только в независимости, но и в близости. Когда она признает любовь, она — как Аталанта — получит время, чтобы определить собственное решение, понять, что для нее наиболее важно»[151].

В мифе Аталанта становится супругой Меланиона (или Гип-помена), однако и на этом ее история не заканчивается. Предаваясь бурной страсти, супруги забыли об осторожности. Зевс, в чьем храме они посмели заняться любовью, превратил обоих во львов[152]. Здесь мы видим предостережение об опасности и для «женщины, одержимой архетипом Артемиды, и для мужчины, оказавшемся под властью Артемиды-Анимы. Они могут попрать человеческие законы (Зевс дал людям законы и порядок) и превратиться в зверей. И мы знаем такие истории — это обычная составляющая большинства бунтов, восстаний и войн, участвуя в которых, ломаются как мужчины, так и женщины.

Ифигения — дочь царя Микен Агамемнона и взятой им насильно в жены Клитемнестры. Флот ахейцев, которые отправились завоевывать Трою под предводительством ее папеньки, никак не мог выйти в море. Отсутствие попутного ветра быстро объяснилось гневом Артемиды, которая рассердилась на неуважение к ней Агамемнона (заявившего, что стреляет и охотится он не хуже самой богини). Чтобы умилостивить богиню, оракул Калхант присоветовал принести человеческую жертву. Ею должна была стать дочь Агамемнона, юная Ифигения. Царь вызвал дочь из Микен под коварным предлогом: будто бы славнейший герой ахейцев Ахилл собирается на ней жениться. А когда Ифигения прибыла, отец отправил ее на алтарь как жертву. Лишь в последний момент Артемида заменила девушку на лань, которая и пала под ударом жреческого ножа. А сама девушка оказалась в храме Артемиды в Тавриде и стала жрицей богини.

Пристально вглядываясь в эту историю, мы видим, что Ифигения родилась и выросла не в самой благополучной семье. Ее отцом был один самых авторитарных и взбалмошных царей всей греческой мифологии. Агамемнону было дано много удачи и достатка, но он вел себя слишком беспечно и неприглядно, принося страдания и лишения окружающим его людям. Ее мать Клитемнестра не любила своего мужа, но еще больше возненавидела его после того, как он обманул и ее, и Ифигению, послав последнюю на смерть. Мы уже рассматривали этот сюжет в связи с отношением мужчины-Зевса к своей Аниме[153].

В женской версии этой истории, с точки зрения роли Ифигении, мы видим несправедливого и жестокого отца (или другую отцовскую фигуру), который пользуется дочерью как пешкой в своей игре. Это не такая редкость в семьях, глава которых обладает высоким статусом в обществе и властным характером. Для него семья — это подчиненный ресурс, которым он будет распоряжаться по своему произволу. Такая ситуация была обычной еще совсем недавно, в поколении наших прадедов и прабабок, в конце XIX — начале XX веков.

В мифе девицу спасает сама Артемида. Если смотреть на этот миф как на универсальный сюжет, то богиня спасает Ифигению от брака, пугая тем, что это и есть жертвоприношение. Это характерный ход архетипа Артемиды: убедить девушку, что брак — это смерть, и дать возможность бегства. К одиночеству, но и к служению какой-то высокой идее... Поэтому спасенная дева стала ее жрицей. В реальной жизни женщина может сбежать даже от уже вполне реального мужа и семьи и избрать путь Артемиды. Знаменитая кавалерист-девица Дурова оставила мужа с ребенком, чтобы отправиться в мужском обличье на войну.

Позже мы встречаем Ифигению в продолжении этой истории. Ее брат Орест через некоторое время прибыл по повелению Аполлона в Тавриду, чтобы вернуть в Элладу древнюю деревянную статую Артемиды. Всех чужеземцев жители Тавриды убивали, и Ифигения должна была бы убить Ореста, но она узнает своего брата, помогает похитить кумир богини, и они вместе возвращаются в Грецию. Мы можем интерпретировать этот сюжет как осознание Ифигенией своей роли «убийцы, губительницы» и ее сознательный отказ от этой роли. Она перестала конкурировать с мужчинами в принципе и узнала в своей «жертве» брата, посланного Аполлоном. Так и женщина, в которой силен архетип Артемиды, может вдруг увидеть в мужчинах братьев-Аполлонов и перестать мстить за нанесенную когда-то обиду. Также речь может идти о продуктивном развитии своего Анимуса. Совместное возвращение Ифигении и Ореста домой скорее символизирует возвращение некоей целостности, а, следовательно, говорит о внутренних психологических процессах в жизни женщины (и мужчины, если бы мы рассказывали об Оресте).