Старшина Асхатов по-русски обратился к Томасу Кейри:

— Передайте вашей жене и мистеру Гордону, что мы решили уходить с острова, не дожидаясь, когда сюда придет за нами корабль. Встретим его в море. И вы можете уйти с нами. Только нам потребуются ваши канистры с бензином.

Когда Томас Кейри торопливо перевел, Джейн сказала:

— Я чувствовала, что так и случится. Не могло быть, чтобы от нас отвернулись наши боги-покровители. Они так хорошо нам помогали все эти тревожные недели. Когда же мы можем уехать?

— Хоть сейчас, — ответил старшина. — Заправим наш бак, и можно отдать чалку. Разбудим Гарри, Алешу, пусть собираются.

— Ну для чего же так спешить? — Джейн засмеялась. — Раз все решено, то можно подождать до рассвета. Хочется еще побыть на этом дивном берегу. Давайте пройдем вон до тех мрачных скал и дождемся, пока луна скроется за вершиной горы. Чувствуете, как повеяло теплом из долины? Какая игра лунного света, какие причудливые тени на воде!

Мистер Гордон сказал с восхищением:

— Какая вы сами очаровательная непоследовательность, Джейн! Вы необыкновенно талантливо ведете свою роль.

— Вы находите, Стэн? — Она взяла его под руку и потащила вдоль кромки воды по блестящему, укатанному волнами песку. — Но я совсем и не считаю, что играю какую-то роль. Хотя должна вам сообщить, что в юные годы я имела некоторый успех на любительской сцене. О моем исполнении роли Офелии даже писали в студенческой газете.

— В этом нет ничего удивительного, у вас несомненный артистический талант.

— Ах, Стэн! Вы у любого находите какой-нибудь талант, и особенно артистический, чтобы подтвердить вашу странную теорию о жизненных драмах, комедиях и водевилях.

— Ну конечно, Джейн! И вы убедились в ее правоте на собственном опыте.

— Нет, Стэн, не льстите, я бездарная актриса. Вот вы другое дело. По всей вероятности, вы когда-то играли в театре?

— Признаюсь, что в юности я тоже мечтал о сцене и предпринимал попытки к осуществлению своей призрачной мечты.

— И конечно, успешно? Из всех нас именно вы производите впечатление прекрасного актера!

— И я так думал когда-то, и даже был убежден, что рожден для театра. Кое в чем мне удавалось завоевать зрительские симпатии.

— Я уверена, что вы играли Отелло!

— Да, Джейн. Было и это.

— Вы рождены для этой роли!

— Может быть, но тогда я действительно любил одну Дездемону. И конечно, был не в силах ее задушить, несмотря на все наговоры одного коварного Яго, мне было даже страшно подумать об этом. Потому я с треском провалился…

Шагов десять они прошли молча, затем Джейн сказала с некоторой досадой:

— Любительская сцена одно, а вот то, что сейчас творится с нами, — это очень скверный спектакль. И я не хочу, как вы говорите, вживаться в теперешнюю свою роль. В данном случае я вовсе не актриса, я просто боюсь за Тома, за себя, за вас, Стэн. И мне часто кажется, что мы совершенно беспомощны, что за нами охотятся, как за бизонами в прерии, где негде укрыться. Надо только удивляться, почему мы все еще живы!

Мистер Гордон засмеялся:

— Потому что мы не бизоны, милая Джейн! Мы с вами пока успешно боролись не только за свою жизнь, но и за жизнь многих других людей. Том, узнав об опасности, угрожающей вам и всем, кто находился на судне, очертя голову кинулся в бой. Он едва не погиб в первый же день, еще по пути на «Глорию», то есть к вам, Джейн. Затем мы вместе упорно разыскивали преступников и на берегу и на судне. Как известно, небезрезультатно. Нет, Джейн, мы далеко не бизоны. Нам рано подводить итоги нашей борьбы; судя по всему, она еще продолжится, все же мы должны победить, Джейн! Добра в мире больше, чем зла. Только поэтому происходят благоприятные перемены на земном шаре. Появление на сцене трех русских моряков подтверждает мои слова. Они появились в кульминационный момент, когда, казалось, у нас уже нет выхода. Нам оставалось одно — передать документы нашему другу Юдзи, но тогда мы причинили бы ему и его семье неисчислимые страдания. Его могли пытать, посадить в тюрьму. Убить, наконец. Теперь все улаживается. Слышите, они уже готовят катер к отходу.

— Заливают горючее из наших канистр, что были на плоту. Чувствуете, пахнет бензином?

— Действительно, бензин перебивает даже запахи моря. Какие это решительные, бесстрашные ребята! После всего, что они перенесли, им бы загорать на этом благоуханном клочке суши в ожидании помощи. А они сами хотят помочь другим. По первому зову сердца идут на новые опасности. Кто бы мог предугадать их появление в финале третьего акта? Тем и хороши сюжеты, разработанные жизнью, что в них никогда нельзя предвидеть сцен под занавес…

Тяжелые шторы на окнах были опущены — нелишняя предосторожность, ибо в небоскребе напротив, через улицу, тоже на двадцать первом этаже, находилась контора конкурирующей компании и при современных способах электронного шпионажа держать окна открытыми было далеко не безопасно.

Кабинет освещали скрытые светильники. Кондиционер поставлял в меру прохладный воздух, слегка отдающий мятой.

Мистер Чевер сидел в кресле за письменным столом и просматривал газеты, их скопилось множество, так как накануне он летал в Нью-Йорк и почти ничего не читал, занятый переговорами со страховыми компаниями. Во всех газетах на первом месте стояла катастрофа в «море дьявола». «Тайм», «Нью-Йорк пост», «Лос-Анджелес тайме», «Сан-Франциско экзаминер», «Ньюсуик», «Крисчен сайенс монитор» и все другие крупные газеты отвели катастрофе по нескольку полос с массой фотографий. «Глория» сходит со стапелей; «Глория» уходит в первое плавание; «Глория» в океане, вблизи Бермудских островов; «Глория» среди судов на Сингапурском рейде. Лайнер в шторм, он же у морского вокзала в момент прибытия в Сан-Франциско, когда лавина счастливых пассажиров спешит к стоянке машин, груды чемоданов на автокарах. Последние свежие снимки с вертолета: судно на Рифе Печали, оно сильно накренилось, волны перекатываются через низко осевший борт. Множество фотографий пассажиров и членов команды «Глории». Фотография капитана Смита — с чисто американской безмятежной улыбкой на лице, широкоплечего, пышущего здоровьем и силой, снятого в ходовой рубке, похожей на лабораторию научно-исследовательского института; снимки на палубе, среди пассажиров и на берегу у машины. Фотография второго помощника сразу наталкивает на мысль, что именно ему суждено было стать виновником катастрофы, но тут же несколько других фотографий того же Вилли Томсена в разные периоды его жизни, где он явно вызывает симпатии своим бравым видом и той же американской улыбкой. Много фотографий Джейн Чевер и только одна — ее мужа Томаса Кейри; интерьеры кают, холлов, ресторанов, баров погибшего лайнера. Снимки трех кинозвезд в мини-бикини на краю бассейна на верхней палубе «Глории».

Мистер Чевер задержал взгляд на своей фотографии, помещенной в центре полосы. Лицо его в достаточной мере выражало и горе, и мужественную стойкость истинного американца, которого ничто не сможет ни поколебать, ни сломить.

— Недурно. Совсем неплохо, — пробормотал он и начал читать очерк о себе самом. Во время чтения с его лица не сходило довольное, даже веселое, выражение. Прослеживался его жизненный путь — чуть не с пеленок и до владельца целого флота пассажирских судов. — «Этот выдающийся человек, — вслух читал он, — может служить примером для нашего молодого поколения американцев, утративших реальные представления о истинных ценностях и неизмеримых возможностях нашего свободного демократического общества…» Так, так, и дальше совсем неплохо: «Он умеет добиваться своего, не останавливаясь перед препятствиями, какими бы трудными они ни казались. Не раз он оказывался на грани банкротства, но всегда находил верный и честный выход. Дело его обретало новую силу, и доверие акционеров росло.

Но вернемся к первым шагам его деловой карьеры. Матрос, затем шкипер на каботажном судне «Флорида» водоизмещением всего 800 тонн, он сумел наладить быстрые выгодные рейсы между островами Карибского моря и Флоридой… — Мистер Чевер усмехнулся, вспомнив, как в годы «сухого закона» доставлял с Ямайки и Кубы контрабандный ром. — Честный труд, предприимчивость, умение предугадывать конъюнктуру на современном рынке дали ему возможность стать совладельцем, а затем и хозяином первого судна, положившего основу его благосостоянию…»