— На кого падает подозрение?
— Пока веду следствие. Все это надо делать крайне осторожно, чтобы не узнали пассажиры. Может возникнуть паническое бегство на берег, в Гонолулу. Мне пока стало известно, что Барреру незадолго до убийства видели с неким синьором Антиноми.
— Антиноми?!
— Вы его знаете?
— Мельком. Меня познакомил с ним отец Патрик.
Глазки лейтенанта Лоджо сверкнули:
— Патрик, говорите? Кольцо сужается! Вот видите, что значит работать в тесном контакте с коллегой! Я не удивлюсь, если окажется, что от убийц Барреры ниточка потянется к Паулине Браун. Сегодня нам надо быть в казино. Если Антиноми игрок, то он обязательно застрянет там. Так, часов около одиннадцати, когда начинают накаляться страсти. Не беспокойтесь, я вас найду. Развлекайтесь. Я же буду начеку. Какая уйма дел наваливается! Ну, бегу. — Он дружески потряс руку Томасу Кейри.
Томас Кейри и Джейн любовались пышным тропическим закатом. После ужина много танцевали. Томас не отрывал глаз от своей невесты: она была необыкновенно хороша в светло-лиловом платье, к которому очень шли гранатовые ожерелье и серьги. Томас забыл на время о нависшей над ними беде, танцуя с Джейн, слушая ее милый голос. Лейтенант Лоджо появился неожиданно, развеяв очарование вечера, музыки, танцев.
— Пора! — сказал он, таинственно улыбаясь девушке.
Узнав, что лейтенант приглашает в казино, Джейн сказала:
— Нам необходимо выиграть уйму денег. Том истратил все, что у него было.
— Ну не совсем. У меня остались счастливые двадцать долларов, — улыбнулся Кейри.
— Вот мы их и поставим на «красное».
Казино занимало обширное помещение на пятой палубе. В самом большом игорном зале находилась рулетка, в трех смежных каютах играли в азартные карточные игры. Стоял приглушенный гул возбужденных голосов. К столу рулетки протолкались с трудом.
Джейн выиграла шесть раз подряд, ставя на «красное», затем поставила весь выигрыш — шестьсот сорок долларов — на «чет» и проиграла.
— Вот и отлично, — сказала она с сожалением, — я думала, что мы сорвем банк. Но отложим эту операцию до другого раза. Теперь попробуем счастья в карты. У меня тоже есть что-то в сумке.
Лейтенант Лоджо сказал:
— У вас столько счастья, Джейн, что стоит ли его разменивать в игре?
Она восторженно поглядела на него:
— Синьор Лоджо! Как вы хорошо сказали! Никаких карт! Идемте еще танцевать и пить шампанское!
— Одну минутку, — сказал лейтенант Лоджо. — Заглянем все же к картежникам. Только на минуту.
Джейн вопросительно посмотрела на Тома, и тот кивнул:
— На минуту так на минуту, раз просит лейтенант.
За большим круглым столом у окна Том сразу увидел синьора Антиноми и отца Патрика. Антиноми метал банк. Играли в «двадцать одно». Посреди стола возвышалась груда бумажных долларов. Антиноми выигрывал. Карты, как живые, вылетали из-под его тонких пальцев, и ложились на стол перед партнерами. За столом сидело шесть игроков. Отец Патрик выиграл двести долларов, остальные четверо проиграли. Один из них — человек с энергичным лицом и широкими плечами, — медленно подвинув на середину стола несколько пачек по пятьсот долларов, стал рыться в карманах, и на столе оказалась еще изрядная сумма. Он поставил на карту все — и опять проиграл.
Легко поднялся, сказал, улыбаясь:
— Сегодня твоя взяла. Ничего не скажешь — чисто мечешь. Посмотрим, хватит ли у тебя пороха на завтра.
— Всегда к твоим услугам, Банни, — ответил банкомет, сдавая карту очередному партнеру.
Банни направился из комнаты о видом победителя. Видно было, как под пиджаком из дорогой серой материи напрягались бугорчатые мышцы его спины и рук.
Лейтенант Лоджо, нервно стиснув руку Томаса Кейри, шепнул:
— Это он. Извините, Джейн. — И кинулся следом за Банни.
Джейн спросила, когда они вышли из казино:
— Что это все значит, Том? Почему лейтенанта так заинтересовал человек в сером?
— Видишь ли, Лоджо — местный детектив, он кого-то разыскивает, и, видно, этот человек показался ему подозрительным.
— Ой, Томас, когда-нибудь ты мне все, все расскажешь! Ты меня все время от чего-то охраняешь, вернее, отстраняешь. Может, ты делаешь правильно. Зачем мне эти игроки и нелепый синьор Лоджо? Я знаю, тебе они нужны для книги. Идем, милый, на палубу. Посмотрим, как мерцает океан при лунном свете.
В третьем часу ночи лейтенант Лоджо долго стучался в каюту Бетти, пока та не проснулась.
— Вы с ума сошли, Никколо! — сказала она через двери, дрожа от страха.
— А вдруг вас кто-то увидит?
— Тихо, Бетти, — сказал лейтенант, входя в каюту. — Я не мог не поделиться с тобой успехом. Понимаешь, я нашел убийцу…
— Неужели? Как вам это удалось?
— За игорным столом. Я заметил сто долларов с дырявым углом, точь-в-точь что остались в бумажнике Барреры. Этот малютка Банни вытащил банкнот из бокового кармана и еще секунду-другую замялся: ставить — не ставить, потом швырнул в кучу и все просадил Собачьему Хвосту.
— Какому хвосту?
— Антиноми. Тому, что едет с овчаркой. Они все одна шайка-лейка. Я все мигом прикинул и пошел за Малюткой Банни.
— Погодите, Никколо! Так этот Малютка — убийца Барреры, а не Паулины Браун?
— Пока мне ясно только это и то, что Малютка — мокрушник. А раз так, то и бедная Паулина могла стать его жертвой. Я кое-что вытянул из него. Мы часа два таскались с ним по барам. Потом он пригласил меня к себе. И там нахлестались.
— Как он не выкинул вас в окно! Ну-ка повернитесь к свету. О боже! Что с вашим левым глазом?
— Это когда я прижал его к стенке. И знаешь, что он мне сказал, прежде чем я вышел от него? Он заявил, что купил билет на эту лохань — так и сказал: «лохань», — чтобы отдохнуть, как вся прочая сволочь. Завтра, то есть уже, наверное, сегодня, я им займусь вплотную. Ты меня знаешь. Если я за что взялся…
— Вы умница, милый Лоджо! Подождите, я сейчас принесу из аптечки свинцовой примочки.
Лейтенант Лоджо не дождался Бетти; растянувшись на диване, он в тот же миг уснул.
ГИБЕЛЬ ТАНКЕРА
После завтрака старшина Асхатов включил приемник и, покрутив ручку настройки, поймал волну базовой радиостанции. Радист Крутиков передавал приказание командиру самоходной баржи мичману Малагину взять в рыбачьем поселке бригаду художественной самодеятельности и доставить на базу.
— Сегодня у нас концерт, — печально сказал Горшков.
— Подумаешь, — старшина наигранно усмехнулся, — видали мы эту самодеятельность и еще, Алексей, не раз увидим. А вот никто из наших не совершал такого плавания. Ну что, не правда?
Горшков и Авижус сумрачно молчали.
— Ну что вы носы повесили? Концерт вам надо — пожалуйста, сейчас поймаем, джаз или еще что.
— Ты погоди, Ришат, — остановил Петрас, — наших еще послушаем. Что это Крутиков как будто застучал морзянкой?
— Сводку передает, — сказал Горшков. — В это время он всегда сводки передает. Нас вот что-то забыл…
— Не забыл. — Асхатов сурово глянул на Горшкова. — У нас не забывают о товарищах.
— Так что же он?..
— Может, уже вызывал или еще вызовет… Ага! Ай да Крутиков! Ну что!
Послышался слабый голос базового радиста:
— КР-16… Слушайте меня, КР-16!.. К вам на помощь вышли корабли. Попытайтесь исправить рацию. Держите с нами связь… Все посылают вам привет. До свидания, товарищи. До скорой встречи…
— Вот так, друзья! — ликующе глянул на матросов старшина. — Теперь уже скоро мы увидим своих. — Он потер руки и подмигнул. — Отличные у нас деда. Интересно, откуда разведчики покажутся? Могут с кормы, могут и с бортов. Скорость-то у них адская, они, может, уже полокеана обшарили, а невдомек, что мы вот уже где чапаем. Ну а теперь, ребята, по этому случаю давайте устроим концерт. — Он завертел ручку настройки. Сразу зазвучала японская речь, потом застонала китайская певица.
