«Скотина! Намекает на мои семейные дела».

Минотти долго водил гостя по бесконечным комнатам, залам, спустился в подвал, где «законсервирован» — по выражению хозяина — XVI век. Наконец он привел Чевера в обширную библиотеку из светлого дуба.

— Здесь нам будет удобно. Ручаюсь, что нет ни одного подслушивающего устройства. Садитесь в это кресло, оно довольно жестко, да мы долго здесь не пробудем. В двенадцать нас ждет завтрак. Обратили внимание на запахи из кухни?

— Да… Запахи удивительные. Ну так по какому поводу вы хотели меня видеть, синьор Рафаэль?

— Насколько мне известно, и вы также что-то намерены мне сообщить? Мы деловые люди и не станем наматывать время на длинные языки, как говорят индейцы. Я хотел говорить с вами о ваших новых планах относительно «Глории». Моих людей хотят ссадить в Гонолулу, не спросив моего разрешения!

— Ваши люди получат бесплатные билеты на самолет. Надеюсь, это ценные работники, и здесь они вам будут нужнее. Что же касается моих планов, то они, я говорю вам как другу, действительно несколько изменились.

— Вы отказываетесь от страховых миллионов? Вернувшись, «Глория» станет на прикол и начнет ржаветь, к тому же вам придется немалые деньги платить за ее стоянку. В лучшем случае вы сбудете ее за бесценок под плавучий отель. Между тем мне хорошо известны ваши дела. Я жду от вас разъяснений, дорогой мистер Чевер, как соучастник в игре.

— Партнер, который ничем не рискует? К тому же вы полностью получите договорную сумму, а это немалые деньги.

— Ничтожный процент от вашей выручки, и я, собственно, и пригласил вас для того, чтобы пересмотреть наш контракт.

— Ни в коем случае, синьор Рафаэль. Тем более сейчас, когда ваши люди с треском провалились.

— Дорогой мистер Чевер, неужели вы думаете, что у меня на «Глории» не было подстраховки?

— Вы уже лишились троих. Один из них, Тихий Спиро, был найден на дороге. Перед смертью он исповедался в грехах моему возможному зятю.

— Несчастный Спиро — всего лишь пешка в моей игре. И те двое — тоже подсобный материал. Они обеспечивают получение вами доли наследства и страховки за преждевременную кончину вашей дорогой Джейн. Основную операцию с судном проведут другие. Между прочим, в день отплытия мы имели с одним из них продолжительную беседу. Вот послушайте. — Минотти нажал клавишу портативного магнитофона, лежавшего среди книг на письменном столе.

Мистер Чевер, узнав знакомый голос, побледнел:

— Достаточно, синьор Рафаэль. Ваша взяла. Я не предполагал, что человек, служащий у меня более двадцати лет, числится также и у вас.

— Половина из них работает по совместительству. Очень надежный и крайне порядочный сотрудник. Я бы сказал — человек слова. Он завершит операцию в лучшем виде. Никакая комиссия экспертов по кораблекрушениям не подкопается. Все же, Тим… Вы позволите мне так называть вас?

Мистер Чевер кивнул.

— Так вот, Тим, почему вы с таким недоверием отнеслись к моему участию в нашем деле? Ведь пока я ни разу не подводил вас. Или вас смутил конфуз с Тихим Спиро? А затем досадный промах с этим репортеришкой? И вы подумали, что и дальше мои люди будут действовать так же небрежно? В случае с будущим зятем виноваты вы сами.

— Я?

— Ну конечно, Тим. Вы назвали нам только номер машины. Не прислали даже фотографии клиента. Ребята сработали быстро и чисто. Только здесь вмешался случай, от которого никто не избавлен. Парень в рубашке родился. Я бы взял его к себе. Такие везучие нам нужны. Скажите мне, Тим, со всей откровенностью, вы потеряли веру в меня? Стали искать более веских гарантий?

— Да! Да! Черт возьми! Меня обеспокоил случай с машиной и работа на судне, когда два ваших человека упустили репортера. Счастье, что он не поднял шума. Иначе бы все полетело в тартарары!

— Ну еще бы, Тим. В случае неудачи вам не выкарабкаться. Благодарите небо, что у вас есть истинный друг. Вы получите страховку и за «Глорию», и за Джейн, если, конечно, не дай бог, что с ней случится. Все так призрачно в этом мире, Тим.

— Вы считаете меня чудовищем? Я плачу и не обязан…

— Успокойтесь, Тим. Действительно, вы не обязаны посвящать меня в ваши семейные тайны, хотя кто более меня причастен к ним? Меня не интересовали ваши мотивы в случае с кончиной вашей супруги, не интересуют они и теперь.

— К дьяволу вашу деликатность! Я тоже знаю, с кем имею дело, но довольно! Не за этим же вы пригласили меня? — Мистер Чевер встал, лицо его побагровело. — Что вы от меня хотите в конце концов? Не покаяния же в грехах! Когда-нибудь мы с вами оба отчитаемся в них перед высшим судьей, если только он существует, а теперь выкладывайте, какую новую западню вы мне приготовили.

— К чему столько нервов? Отбросим намеки и будем вести разговор начистоту. Действительно, я не зря вспомнил некоторые факты. В выгоде оказываетесь вы один, в то время как я, рискуя, может быть, больше вас, получаю жалкие крохи от вашего пирога…

— Так что же вы хотите? Разве мы не обо всем договорились?

— Я хочу более справедливо определить наши доли прибылей в этом деле, или я умываю руки. Не делайте такую гримасу, Тим! На моем месте вы поступили бы так же. Будем справедливы, дорогой мой.

— Сколько?

— Тридцать процентов от всех доходов от операции по «Глории».

— Тридцать! — простонал мистер Чевер.

— Божеская доля, Тим. — Синьор Минотти смотрел на Чевера с ласковым участием. — Тем более, Тим, что я не возьму этих денег у вас наличными.

— Вы хотите?..

— Да, Тим, стать вашим компаньоном. У меня накопились кое-какие мысли насчет реорганизации морских перевозок и освоения новых туристских маршрутов. Вы окупите вложенные деньги черед три-четыре года и упрочите свое положение. Жаль, что у меня нет взрослого сына, а у вас второй дочери, а то бы мы заключили с вами династический брак. И еще я должен вам сказать, что в случае согласия пересмотреть договор вы дополнительно получаете нужный вам заем…

Мистер Чевер, ошарашенный предложением, медленно приходил в себя. Минотти все тонко рассчитал. У его будущего компаньона не было выхода.

«Или полное разорение, или возврат к былому могуществу. Имея такого союзника, не страшен любой спад в деловом мире. Кроме того, я могу оговорить свое участие в многочисленных предприятиях Минотти, которые при любой конъюнктуре не терпят убытков. У него целая индустрия увеселительных заведений, ресторанов, игорных домов… Процветающий банк, универсальные магазины, и этот дворец в мавританском стиле…»

Мистер Чевер собрался, как хищник перед прыжком.

— Я согласен на ваше предложение, Раф, но только при условии долевого участия и в ваших основных предприятиях.

Лицо Рафаэля Минотти озарилось мягкой улыбкой. Он ждал этого предложения. Дела его подпольной империи тоже шли не так блестяще, как считал мистер Чекер. Многолетняя война с кланом Харриса подорвала его силы. Огромные средства уходили на содержание функционеров, вооружение, подкупы полиции. Только сегодня утром таможенники Нью-Йорка накрыли партию героина стоимостью несколько миллионов долларов, доставленную из Гонконга в цибиках чая. Харрис блокировал отели Минотти, и они пустовали, упала выручка от салунов и игорных домов…

Минотти встал и протянул гостю обе руки:

— Я счастлив, дорогой Тим, иметь такого компаньона и в моих предприятиях. Идемте закрепим наш союз бокалом шампанского, кстати, из моих виноградников, и я провожу вас.

Выйдя через полчаса на лестницу, мистер Чевер увидел, что на месте его лимузина стоит огромная черная машина, хищно распластавшаяся на розовом песке. Возле нее крутились Стась и малый боксерского вида в жокейском картузе. Минотти сказал, подводя гостя под руку к машине:

— Разрешите, дорогой друг, в память об этом дне и в знак закрепления нашей дружбы навеки преподнести вам скромный подарок. Как видите, автомобиль уникальный, на одном таком езжу я, другой теперь ваш. Скорость

— двести миль и даже больше, если позволит дорога. Стекла и кузов не берут даже бронебойные пули. Два замаскированных пулемета. Все остальные удобства: кондишен, радиотелефон и прочее. Чарли быстро обучит вашего шофера несложным премудростям управления. Советую также устроить возле себя и Чарли.