— Я очень огорчен, сударь, но согласитесь, что вы сами толкнули меня на это.

— Надо было убить меня, сударь! — страшным голосом вскричал незнакомец.

— Этого-то я как раз и не хотел, — ответил Пардальян.

Внимательно изучая молодого человека он думал:

«Черт, голос как будто знакомый!.. Где же я его слышал?..»

Наивно полагая, что все уже кончено, Пардальян поприветствовал побежденного и вложил шпагу в ножны.

Вальвер и Ландри Кокнар тоже решили, что путь свободен, и пустили коней рысцой.

Но незнакомец снова оказался посреди дороги и вытащил из-за пазухи острый кинжал. Юноша стоял как вкопанный, широко расставив ноги и чуть наклонившись вперед. Было ясно, что он скорее умрет под копытами. чем сдвинется с места.

— Это уже не упрямство, а чистое безумие! — пробормотал Вальвер, любуясь героем, как и Пардальян.

И он направил лошадь прямо на сумасшедшего юнца.

Пардальян наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди. Вмешиваться он не собирался. Зачем? Ему было понятно, что Вальвер и так проедет. Но Пардальяна очень занимал этот юный храбрец. Хорошо зная Вальвера, шевалье не сомневался, что тот не станет трогать того, кого пощадил он, Пардальян; того, кто осмелился в одиночку бросить вызов пятерым вооруженным мужчинам, каждый из которых мог бы стереть его в порошок; того, кто сейчас стоял, как скала, не желая уступать дорогу всаднику.

А в голове у Пардальяна вертелся один вопрос: «Где же, черт возьми, я слышал этот голос?»

Одэ де Вальвер приближался к незнакомцу, не сводя с него взгляда. А юный безумец не спускал глаз с мчавшейся на него лошади.

«Черт, он метит коню в грудь, — сообразил Вальвер. — Рассчитывает выбить меня из седла, завладеть бумагой и порвать ее».

Вытащив документ из-за пояса, Одэ засунул его во внутренний карман колета. И закричал:

— Дорогу!.. Дорогу, черт возьми, или я вас раздавлю!

— Не пущу! — снова завопил незнакомец.

Вальвер был уже в двух шагах от него. Молодой красавец сосредоточился, собираясь поразить лошадь и отскочить в сторону. Прием нехитрый — но требующий предельного хладнокровия, верного глаза и твердой руки.

Незнакомцу не удалось осуществить задуманное. Все было сделано, как надо, но Вальвер вонзил шпору в бок коню, и тот рванулся в сторону, избежав удара кинжалом; недавно Вальвер таким же образом спасся от пули д'Альбарана. Любой другой всадник вылетел бы из седла, а Одэ даже не покачнулся. Пардальян крякнул от удовольствия.

Метя в лошадь, незнакомец так резко замахнулся кинжалом, что едва не упал на дорогу. Лишь чудом юноша удержался на ногах.

А Вальвер уже проскочил мимо него. Удивительно, как конь и всадник не сорвались в реку.

Задыхаясь от бессильного гнева, незнакомец кричал:

— Стой! Стой!.. Вор!.. Бандит с большой дороги!.. Стой!..

А Пардальян все думал:

«Да где же я слышал этот голос?.. Так рычит разъяренный тигр…»