— Это было бы невозможно. Старик только и говорит о беззакониях, творимых в Люсаре, о которых ему доносят, и о том, что я не способен умиротворить страну, как это делал мой отец. И еще он твердит о своем благородном господине, о замечательных детях Тирона, об их успехах в науках и прочих достижениях, о том, какие они здоровые и сильные. Какие... безупречные. — Да, безупречные. И без шрамов.

— И он заставил тебя почувствовать собственную незначительность?

Кенрику отвечать на этот вопрос не хотелось; о постоянных издевках Ожье он не мог вспоминать без дрожи и почти непреодолимого желания кого-нибудь убить. Ожье досаждал его отцу. Если повезет, старый негодяй скоро протянет ноги от старости и перестанет досаждать ему, Кенрику. А может быть...

Молодой король решительно поднял подбородок и переменил тему. Не стоит слишком посвящать этого человека в свои размышления.

— Ну? Что вы можете предложить теперь? Получили вы какие-нибудь новости о последнем из остающихся принцев?

— Если бы получил, то сразу же сообщил бы вам.

И не сохранил бы в секрете, как очень многое? Кенрик хмыкнул, отодвинул кресло от стола и уселся так, чтобы не видеть лица Нэша. На разложенные перед тем бумаги и, возможно, карты он не смотрел. Кенрик давно уже усвоил, что Нэш ревниво охраняет свои источники информации и карает за любопытство.

— Ну так что? Что мне теперь делать? Мы устранили двоих из трех наследников Тирона. Последнего ради безопасности где-то прячут, и ваши... ваши рабы, хоть вы и наложили на них Узы, не могут его разыскать. И вот с чем я остался — с несговорчивым королем, упрямым послом, принцессой, которую я не могу...

Скрип другого кресла заранее предупредил его о том, что Нэш встает, да и в любом случае нельзя было больше не смотреть на него. Свет камина ничуть не смягчил впечатления от чудовищной маски, в которую превратилось лицо Нэша. Один глаз не открывался, искореженное веко срослось с изуродованной щекой, так что уголок губ оказался приподнят в постоянной усмешке. Глубокие борозды тянулись вниз по шее; слава богам, то, что лежало ниже, скрывала темная ткань одежды. Правая рука все еще висела бесполезным грузом, а в скрюченных пальцах левой была стиснута трость, на которую Нэш тяжело опирался при ходьбе.

Такие страшные увечья... так плохо зажившие... Трудно было поверить, что внутри этой смердящей развалины кроется достаточно силы, чтобы испепелить замок, и Кенрика вместе с ним.

Весь этот ужасный урон причинил Нэшу Враг, Роберт Дуглас.

Нэш улыбнулся Кенрику; на изуродованном лице улыбка казалась чудовищной пародией.

— Уж не собираетесь ли вы совершить какую-нибудь глупость, мой король?

Кенрик застыл на месте. Как получается, что, сколько бы он ни старался, мерзкий колдун с легкостью узнает его мысли? Или дело в том, что Нэш знает Кенрика лучше, чем ему хотелось бы?

Опираясь на трость, Нэш прохромал к другому концу стола, где Теймар наполнил вином усыпанные драгоценными камнями кубки.

— Не сомневаюсь, что вы можете похитить девчонку, обвенчаться с ней и уложить в свою постель, прежде чем Тирон об этом узнает. Только получите ли вы таким образом то, чего желаете? М-м?

Тон Нэша был наполовину насмешливым, наполовину презрительным; Кенрик стиснул зубы.

— Пока мы танцуем вокруг Ожье, Тирон может просватать дочь и выдать за кого-нибудь другого. Его аппетиты непомерны, и даже если бы я мог их удовлетворить, он нашел бы другие отговорки — вы же это прекрасно знаете. Проклятие, будь мы так богаты, стали бы мы возиться с тем, чтобы получить Майенну? И вы еще не видели, как этот Ожье уставился на мои шрамы! Ну почему мы не можем что-нибудь сделать с ними прямо сейчас?

— Вы знаете почему.

Кенрик махнул рукой и откинулся в кресле.

— Видели бы вы, как Ожье скривился, когда увидел их в первый раз. Тут и сомнений не было, на что он глазеет, — и это при всем моем дворе! Вы представить себе не можете, какое унижение я испытал, — особенно выслушивая все его истории о безупречных принце и принцессе. В конце концов, я король. Я настаиваю, чтобы вы отнеслись к делу серьезно.

Единственный злобный глаз Нэша взглянул на Кенрика с таким ледяным выражением, что трудно стало поверить в то, что на свете когда-либо существовало тепло. Собрав все силы, Кенрик не сдвинулся с места, хотя ноги его жаждали унести его подальше.

Не то со вздохом, не то с шипением Нэш доковылял до него и остановился так близко, что смрад гниющей плоти заполнил весь мир Кенрика; от отчаянного желания отодвинуться молодой король задрожал.

— Тут не до удовлетворения тщеславия, — тихий голос был тверд, как гранит. — И вам, кроме себя самого, некого винить. Я много раз предупреждал вас, чтобы вы не вздумали экспериментировать с запретными умениями, пока я не стану достаточно силен, чтобы обучить вас. Вы меня не послушали, и теперь ваше тело расплачивается за это. Совершили ошибку вы, но требуете, чтобы исправлял ее я?

— Вы обещали... — Кенрик чуть не поморщился, услышав, как умоляюще прозвучал его голос. Что было в Нэше такого, что всегда заставляло его проявлять слабость? — Вы говорили, что проблемы тут нет.

Единственный глаз Нэша моргнул.

— Я говорил вам уж и не помню сколько раз: ни я, ни любой другой колдун на свете не может излечить рану или уничтожить шрам. Для этого потребовалось бы пересечь границу, к которой даже я не осмеливаюсь приблизиться. Для того чтобы выполнить вашу просьбу, мне нужна кровь, и кровь могущественная.

— Тогда... тогда дайте мне те же средства для восстановления, какие используете сами. Вы обещали, что так и сделаете, когда мы станем союзниками. Нам нужна Майенна — а Тирон не отдаст мне дочь, пока я так выгляжу!

Нэш фыркнул.

— Вы испытываете мое терпение, мой мальчик! Вы желаете, чтобы я отдал вам драгоценную добычу — какого-нибудь колдуна — и показал, как использовать его кровь ради уничтожения какого-то шрама со щеки, когда мне — мне! — это требуется для гораздо более важной цели, для восстановления себя! Те немногие ресурсы, которые мне удалось получить за последние годы, дали мне возможность только залечить раны. А вас волнует наличие нескольких шрамов!

Не в силах пошевелиться под этим пронизывающим взглядом, Кенрик прошептал:

— Так что же нам делать?

Одна сторона лица Нэша передернулась, но голос остался ровным.

— Мне кажется, в конце концов мы стремимся к одному и тому же, — задумчиво протянул он. Нахмурившись, он отвернулся от Кенрика, но далеко не отошел. — Мы не можем использовать малахи, иначе они повернутся против нас, и еще слишком рано для...

Хотя существовали секреты, узнать которые Кенрик хотел очень горячо, он просто сидел и ждал. В один прекрасный день он получит возможность узнать больше.

Нэш покачал головой.

— Мы использовали все возможные способы, и все же салти скрываются где-то. Нам необходимо... найти их. Теперь это необходимо еще более, чем когда-либо, но только не вступая при этом в битву, которую мы еще не готовы выиграть.

Страх обжег Кенрика; он едва не поморщился, поняв, на что намекает Нэш, но взял себя в руки и рискнул задать еще один вопрос, чтобы убедиться в правильности своей догадки:

— Вы говорите о салти пазар, верно? Но вы же ищете их уже не одно десятилетие, а колдуны нужны нам сейчас. Нельзя ждать, пока вы...

— Ну... — Нэш замер, как будто удивленный пришедшей ему мыслью, потом с коротким вздохом опустился в кресло. Когда он заговорил снова, в его тоне проскользнуло что-то расчетливое, как будто он взвешивал шансы неожиданно открывшейся ему возможности. — Вы правы. У нас больше нет времени на поиски. Они в определенном смысле защищены...

— Чем?

— Не важно. — Нэш снова умолк, но Кенрик не решился нарушить тишину. — Может быть, нам следует... Может быть, есть способ их выманить, и тогда мы смогли бы до них добраться.

Кенрик насупился.

— Когда вы попробовали такое в прошлый раз, как раз битва и произошла, и Роберт Дуглас убил моего отца!