Однако не в характере этого человека было бы подружиться с Годфри... да и с любым священником.

— Значит, Годфри — хороший человек, но по какой-то причине связан с Осбертом.

— Похоже на то, хозяин.

— А теперь еще и де Массе стал другом Годфри. О боги, этот священник что-то очень уж популярен. Интересно, не стоило бы... — Нет, допрос Годфри ничего бы не дал. Более того, такая мера только спугнула бы де Массе. То, что разведал Теймар, — первая за многие годы ниточка, потянув за которую он смог бы что-то узнать о замыслах де Массе. Тот не мог обратиться к священнику ради какого-то благого дела. Нэш не мог позволить себе уничтожить эту первую возможность получить желаемое.

Неожиданно сделавшись беспокойным, Нэш поднялся на ноги, не воспользовавшись тростью, и стал ходить вокруг стола, почти не хромая. Обычно он притворялся более немощным, чем на самом деле был, и это приносило ему немалую выгоду: очень многие в результате его недооценивали.

И имелся один человек, который с особым вниманием будет присматриваться к признакам его выздоровления... Нэш вовсе не намеревался показывать, что силы к нему вернулись, пока это не станет абсолютно необходимым.

Время. До сих пор оно было его самым верным помощником, но в последние годы повернулось против него. Хотя он стал гораздо сильнее, чем его считали, он ни в коей мере не был еще готов оказаться лицом к лицу с Врагом, Робертом Дугласом. Не мог он предстать в таком состоянии и перед ней.

Впрочем, были методы, которыми можно воспользоваться, что бы он ни говорил на этот счет Кенрику.

— Теймар, пожалуй, я побываю сегодня вечером у источника. Посол может встретиться со мной там.

— Хорошо, хозяин.

— Возьми с собой Хиэля. Будьте готовы отправиться в дорогу, как только уедет Кенрик.

Теймар ответил не сразу. Он подошел к окну и выглянул наружу.

— По-моему, он как раз и явился, хозяин.

К тому времени, когда Кенрик показался в дверях, Нэш уже снова сгорбился в своем кресле.

— Доброе утро, сир.

Кенрика, судя по всему, снедало нетерпение. Как всегда, его одежда была великолепна, не становясь при этом кричащей. Когда молодой король двинулся к нему по галерее, Нэш вспомнил его отца: те же светлые волосы, те же высокая фигура и осанка воина; только глаза были карие, а не голубые. Однако сходство было обманчиво. Как ни похож был Кенрик на Селара внешне, он не обладал проницательностью отца, не умел тонко разбираться в людях, не схватывал перемен в политической ситуации.

Эти недостатки Нэш только поощрял.

Кенрик бросил на Нэша уклончивый взгляд, словно король пытался скрыть удивление.

— Вы... бы выглядите отвратительно.

Что в этом мальчишке всегда так его раздражало? Нэш отчетливо представлял себе, что может раздавить его, как слабенький росток, и иногда ему бывало трудно заставить себя не сделать этого.

Только благодаря необходимости мальчишка все еще остается в живых...

— Благодарю вас за интерес к моему здоровью, сир, — начал Нэш, протягивая руку к кубку с вином и стараясь придать лицу безразличное выражение. — Сколько малахи сейчас у вас при дворе?

— Двадцать, столько же, сколько и раньше.

— Вы воспользовались Брезайлом для проверки?

— Конечно. — В голосе Кенрика звучала усталая обреченность. — Этот вопрос вы задаете мне каждый раз. Я провожу проверку каждую неделю в разные дни. Вам, похоже, не приходит в голову, что я не менее заинтересован в ответах, чем вы. Если вы настолько не доверяете малахи, почему вы так настаиваете на сотрудничестве с ними?

— От них есть несомненная польза. — Нэшу было необходимо следить за малахи, служившими де Массе, на которых ему не удалось наложить Узы.

— Так же, как и от меня?

Нэш не обратил внимания на раздраженный тон Кенрика и продолжал:

— Вы намерены в этом году провести зиму в Марсэе? Кенрик начал бродить по галерее, рассеянно заглядывая за гобелены на стене, противоположной окнам.

— Нет. Ожье подтвердил, что приедет еще раз, но отказывается снова встретиться со мной в столице. Он выбрал какое-то место неподалеку от Кевилла. Я уезжаю через два дня и, к сожалению, вернусь в Марсэй только к празднику Зимнего Солнцестояния.

Любопытно: майеннский посол согласился на встречу в середине зимы... Может быть, Тирон начал рассматривать перспективу брака между Кенриком и своей дочерью несколько более серьезно?

— И как успехи нашей охотничьей вылазки против салти? Удалось поймать каких-нибудь колдунов? Как я вижу, шрам все еще уродует вашу щеку.

Кенрик замер на месте, его лицо залилось краской. Он уже открыл рот для резкого ответа, но удержался от непростительной грубости.

Нэш едва не рассмеялся, но тоже сдержался. Кажется, они оба учатся не показывать свои чувства... Эта мысль очень не понравилась Нэшу.

— Ну так что? — Несмотря на раздражение, получить ответ Нэш все-таки хотел. Может быть, Кенрику и не терпится избавиться от шрама, но ему, Нэшу, кровь салти совершенно необходима.

— Нет, пока удача не на нашей стороне, — проворчал Кенрик. — На дорогах такие заносы, что уйдут еще недели, прежде чем новость распространится по всей стране. А слышали вы о новом видении отшельника из Шан Мосса? Он все болтает о воплощении Минеи, и все думают, что виноват я, что богиня вернулась, чтобы покарать меня за то, что я посмел изменить законы. Вы-то ловко прячетесь за моей спиной, Нэш, а мне приходится усмирять толпы, так что не смейте ныть, что на поимку салти уходит слишком много времени!

Нэш подумал о том, как мало времени у него на самом деле. Его прошлое полное омоложение произошло двадцать восемь лет назад, сразу после битвы, в результате которой на трон, принадлежащий теперь этому глупому мальчишке, взошел Селар. Даже несмотря на то, что с тех пор Нэш не раз залечивал раны, тело его погибнет, если не удастся полностью обновить его до тридцатилетнего возраста. Хотя он и окружен малахи, и связанными с ним Узами, и нет, использовать одного из них — значит поставить под удар союз еде Массе и тем самым успех всей затеи.

— Хорошо. — Нэш поднялся, тяжело опираясь на трость. — Я верю, что вы найдете мне колдуна, кровью которого я излечу свои раны... или, может быть, вы не хотите, чтобы сила вернулась ко мне полностью?

В глазах Кенрика что-то промелькнуло, но лицо его осталось неподвижным.

— Я добуду вам то, в чем вы нуждаетесь, но вы должны помнить, что на это потребуется время.

— Конечно. Только чем больше откладывается мое выздоровление, тем больше откладывается все остальное. Разве мы с вами не союзники?

— Союзники? — Взгляд Кенрика стал жестким и неприязненным. — Вы не открываете мне своих истинных целей — но я должен являться сюда каждые две недели и докладывать вам о своих действиях. Вы говорите о всякой ерунде вроде Ключа, Врага, Союзницы, хотя знаете, что для меня они ничего не значат. Вы обещали научить меня, как пользоваться силой, но выдаете знания по крупинке, потому что боитесь: если я в полной мере овладею своими возможностями, то убью вас. О да, мы замечательные союзники! — Кенрик резко отвернулся от Нэша, как будто только так мог сдержаться и не ударить его. — Вы хоть представляете себе, сколько всего мне приходится выслушивать об этом идиоте-отшельнике и его дурацких видениях? О том, что Дженнифер Росс во время битвы при Шан Моссе появилась неспроста? В конце концов, считалось, что она мертва, — и вот пожалуйста, она встает между вами и Дугласом! Целых восемь лет я прошу вас объяснить мне, что тогда произошло, а вы так и продолжаете молчать.

Нэш отбросил всякое притворство, всякую угодливость.

— Я сообщаю вам все, что вам нужно знать. Разве вы не преуспеваете благодаря тому, что уже получили? Так зачем заниматься вещами, которые вас не касаются?

— Роберт Дуглас убил моего отца!

— Да, — бросил Нэш, — и благодаря этому вы стали королем. Так скажите, вы предпочли бы иной исход?

Кенрик надулся; он не привык, чтобы его осаживали.