– Неужели вы действительно на нем выезжали?

Она кивнула:

– Конечно. Видите ли, Гарри слишком поздно возвращается домой, поэтому не всегда может подняться в половине шестого утра. Вот я и выезжаю на Серебряном вместо него.

Принц внимательно посмотрел на свою спутницу:

– Мне кажется, он слишком сильный и резвый для вас, леди Чарити. Вы можете разбиться.

Она пожала плечами:

– Он слишком сильный и резвый для любого наездника. Если поразмыслить, любая лошадь сильнее всадника. Но все же они позволяют нам ездить на них, и это настоящее чудо.

Принц взглянул на девушку с некоторым удивлением – подобные мысли никогда не приходили ему в голову. Немного помолчав, он пробормотал:

– Пожалуй, вы правы, леди Чарити. Какое-то время они ехали молча. Утренний туман начал рассеиваться, и проглянуло голубое небо. Яркая листва покрывала деревья по обеим сторонам аллеи, и воздух был наполнен пением птиц и шорохом, производимым белками, перепрыгивающими с ветки на ветку. «Даже не верится, что мы находимся в центре Лондона», – неожиданно подумал принц.

– Как здесь хорошо, – сказал он, покосившись на девушку. – Спасибо, что пригласили меня сопровождать вас. Жаль, что это не случилось раньше.

– Мне тоже жаль, – отозвалась Чарити. – Но раньше не представлялось такой возможности.

– Да, наверное… – кивнул принц.

И действительно, он видел ее лишь за обеденным столом, хотя прожил в Бофорт-Хаусе уже целую неделю. А накануне был первый вечер, когда у леди Бофорт не было светского приема – поэтому Чарити позволили присоединиться к собравшимся в гостиной членам семейства. Она сидела рядом с ним, а Лидия играла на фортепьяно. Именно тогда она и спросила, не хочет ли он сопровождать ее во время утренней прогулки.

Снова взглянув на девушку, принц проговорил:

– Ведь вы еще не выезжаете в свет, не так ли?

Она улыбнулась и пробормотала:

– Слава Богу, не выезжаю. Но мама грозилась обратить на меня внимание, после того как выдаст замуж Лидию.

Принц рассмеялся:

– Неужели вам не хочется появиться на светской сцене?

Чарити нахмурилась:

– Очень не хочется. Мама говорит, что найдет мне мужа, но я не хочу выходить замуж.

– Сейчас вам действительно рановато, – согласился принц. – Но, возможно, через несколько лет вы будете думать иначе.

– Никогда! – заявила Чарити. – Мне нравится моя нынешняя жизнь, и я не желаю выходить замуж. Муж будет мне только помехой.

Август немного помолчал, потом спросил:

– А чем же вы занимаетесь? Почему вы считаете, что муж будет вам мешать?

– Я катаюсь на лошадях, читаю книги и изучаю разные языки.

– Изучаете языки? – переспросил принц.

– Совершенно верно, – ответила Чарити по-немецки. – Я научилась немецкому от моей бабушки и французскому – от гувернантки. А принцесса Екатерина научила меня говорить по-итальянски.

Принц в изумлении уставился на свою юную спутницу:

– Моя мать научила вас итальянскому?

Чарити кивнула:

– Да, научила. Вы же говорите по-итальянски, не так ли?

– Конечно, говорю, – ответил Август. «Неужели мать взяла на себя труд учить ее? – подумал он. – Зачем ей это понадобилось?» Снова повернувшись к девушке, он спросил: – Вы ведь поедете с нами в Юру?

– Да, мама говорит, что я буду в свите. – Чарити одарила принца ослепительной улыбкой. – Бабушка очень много рассказывала мне о Юре. Ужасно хочется увидеть все собственными глазами.

– А что именно вы хотите увидеть?

– Абсолютно все! – заявила Чарити. – Жаль, что мы отправляемся на корабле. Я бы хотела совершить путешествие по горам.

– В Юре очень красивые горы, – согласился принц.

– И еще я хочу увидеть ваших лошадей.

Август тяжко вздохнул:

– К сожалению, в последние годы не было возможности обучать наших лошадей. Боюсь, вам придется отправиться в испанскую школу верховой езды – только там вы сможете увидеть липиззанеров во всей их красе.

Чарити молча кивнула и о чем-то задумалась. Потом вдруг спросила:

– А как отреагирует австрийский император, когда узнает о вашем договоре с Англией?

Принц с удивлением взглянул на девушку, он никак не ожидал такого вопроса.

– Не думаю, что наш договор ему понравится, но полагаю, император ничего не сможет с этим поделать.

Чарити расплылась в улыбке:

– Именно так я и думала.

Они приближались к воротам парка. Перед тем как выехать на улицы города, принц снова придержал Серебряного.

– Французы нанесли Юре большой урон? – спросила Чарити. – Вам многое придется восстанавливать?

– Кое-что восстановить придется, – пробормотал принц сквозь зубы. Немного помолчав, он добавил: – Они похитили множество произведений искусства из дворца и из домов юрской знати. А один наполеоновский генерал даже снял и отправил во Францию дверь нашего костела. Это было прекрасное творение в романском стиле, украшенное разными животными и голубями.

– Как они посмели?! – в негодовании воскликнула Чарити.

«Как жаль, что у прекрасной Лидии нет такого же интереса к Юре», – думал принц, с улыбкой поглядывая на свою спутницу.

Спешившись у конюшни, они передали лошадей грумам и направились к дому. Принц почувствовал, что проголодался после прогулки, поэтому последовал за девушкой в столовую. Когда они вошли, стол уже был сервирован, а на буфете стояли серебряные блюда, прикрытые крышками. Август поднял одну из крышек, но тут вошел дворецкий и в смущении пробормотал:

– Ваше королевское высочество, я не знал, что вы будете так рано завтракать. Мы приготовили завтрак только для леди Чарити.

Принц взглянул на блюдо и с улыбкой заметил:

– Вашему аппетиту, леди Чарити, можно позавидовать.

Девушка весело рассмеялась:

– Принц, вы не поняли. Здесь хватит на двоих, а Эванс просто огорчен тем, что выбор будет ограниченный.

Август повернулся к дворецкому:

– Уверяю вас, Эванс, что я с удовольствием позавтракаю вместе с леди Чарити. Пожалуйста, не беспокойтесь, не нужно ничего другого.

– Однако думаю, что принц захочет просмотреть газету, Эванс, – сказала Чарити.

Они наполнили свои тарелки и уселись за стол. Вскоре вернулся дворецкий с газетой. Август положил газету рядом с тарелкой, намереваясь продолжить разговор с девушкой. Она сделала глоток шоколада и сказала:

– Вы позволите мне взять часть газеты, принц?

– Конечно. – Он кивнул. – Какую именно часть вы желаете?

Они разделили газету и надолго умолкли. Покончив с завтраком, Чарити поднялась и извинилась, сказав, что ее ждут наверху.

– Вы поедете кататься завтра утром? – спросил принц.

– Да, я всегда выезжаю по утрам.

– Вы не будете возражать, если я снова присоединюсь к вам?

Она улыбнулась:

– Вы хотите снова поехать на Серебряном?

Он тоже улыбнулся:

– Да, разумеется.

– Тогда в пять тридцать в конюшне, – сказала Чарити. Сделав реверанс, она выбежала из комнаты.

Принц снова взялся за газету.

В тот же день, уже после полудня, Лидия вошла в верхнюю гостиную. Она собралась нанести визит леди Нортфилд, но перед этим решила увидеться со своим женихом; ей хотелось, чтобы он ее сопровождал. Однако принца в гостиной не оказалось – здесь сидели только Франц и герцогиня. «Где же Август? – подумала Лидия с некоторым раздражением. – Неужели он отправился к своей матери?»

Франц тотчас же поднялся и поклонился Лидии. Герцогиня же улыбнулась и проговорила:

– О, дорогая, ты не поверишь… Мы только что получили записку от принца-регента. Представляешь, он хочет устроить прием в честь твоей помолвки! Прием состоится в его особняке в Брайтоне!

– Мама, неужели?.. – Лидия замерла на несколько мгновений и прижала к груди руки. – О, мама, это замечательно!

Леди Бофорт вдруг нахмурилась и сказала:

– Оказывается, твой отец получил приглашение от регента сегодня утром, но только сейчас счел нужным сообщить об этом.