– Не будь идиоткой, Чарити! С тобой невозможно вести серьезный разговор. Ты всегда делаешь… какие-нибудь нелепые замечания.

– Прости, мама, – пробормотала Чарити.

Леди Бофорт кивнула и пробормотала:

– Что ж, теперь мне надо думать, как развлекать Августа, и в то же время готовиться к свадьбе… Я бы с удовольствием задушила Екатерину.

Чарити трепетала при мысли, что Август остановится в Бофорт-Хаусе, но не выказывала своих чувств.

Его королевское высочество принц Август Джозеф Чарлз беспокойно ерзал на сиденье в тщетных попытках устроиться поудобнее.

– Ты выглядишь таким несчастным, Гаст, – с улыбкой заметил его кузен. – Через несколько часов мы будем в Лондоне.

Принц смотрел из окна кареты на зеленые и золотистые поля, которые тянулись до самого горизонта.

– Ненавижу кареты. Терпеть не могу тесноты. – Принц говорил по-немецки с юрским акцентом, и у него был довольно приятный баритон. – Здесь даже некуда положить ноги…

Франц засмеялся:

– Если бы твои ноги были нормальной длины, как мои, у тебя не возникло бы таких затруднений.

Август вздохнул и откинулся на спинку сиденья.

– Меня беспокоят мысли о встрече с этой девушкой, Франц. О чем я буду говорить с ней?

Франц с удивлением посмотрел на кузена:

– Ты не знаешь, о чем обычно разговаривают с женщинами?

– Не имею понятия, – признался принц. – В последние десять лет у меня ке было возможности проводить время в обществе хорошо воспитанных девушек.

И действительно, с семнадцати лет, после того как его отец отрекся от престола в пользу одного из маршалов Наполеона и отправился в изгнание в Англию, молодой принц жил в юрских горах и совершал оттуда набеги на французов. Большую часть своей сознательной жизни он провел в обществе мужчин и думал лишь о том, как освободить свою страну от захватчиков.

– Не волнуйся, Гаст. – Франц снова улыбнулся. – Ведь ты принц и собираешься сделать эту девушку принцессой. Ее интересует только это.

Август нахмурился:

– Но мне же придется о чем-то беседовать с ней. О чем говоришь с женщинами ты, Франц?

Мать Франца была дочерью австрийского герцога, и большую часть военных лет он провел в Вене. Естественно, его светский опыт был гораздо обширнее, чем у Августа.

– Говори ей, что она очень красива, – посоветовал Франц. – Всем женщинам приятно это слышать.

– А если она… не очень красива?

– Не имеет значения. Скажи ей, что она прекрасна, и она поверит тебе.

Тут послышался стук копыт, затем прозвучал выстрел, и тотчас же раздался хриплый голос:

– Остановитесь, иначе буду стрелять на поражение!

– Боже милостивый, – в изумлении пробормотал принц. – Не знал, что в Англии случается подобное.

– Я тоже не знал, – пробурчал Франц.

Обмениваясь этими замечаниями, оба извлекли из карманов пистолеты. Затем принц схватил еще один пистолет – он лежал на сиденье.

В следующее мгновение кучер остановился.

– Выходите с поднятыми руками! – раздался тот же голос. – Делайте, что приказываю, тогда не пострадаете!

– Их трое, – прошептал принц. – Бери на себя того, что слева, а я займусь остальными.

Франц кивнул.

– Вперед, – скомандовал принц, и молодые люди, выскочив из экипажа, покатились по дороге, одновременно стреляя из своих пистолетов.

Вскоре разбойники были выбиты из седел, а их лошади с громким ржанием ускакали. Принц же и его кузен нисколько не пострадали.

Однако молодые люди никого не убили – все трое были живы. Один из разбойников сидел, держась за плечо, и яростно ругался. Другой лежал на животе и громко стонал. Франц же стоял над третьим, направив на него пистолет – казалось, он вот-вот спустит курок. Принц взглянул на кузена и сказал:

– Нет, пусть живет.

Франц что-то проворчал сквозь зубы и медленно опустил пистолет. Лежавший на земле разбойник издал глубокий вздох облегчения.

– Собери их оружие, – приказал принц.

Франц кивнул и принялся собирать разбросанные вокруг пистолеты. Принц же рассматривал поверженных противников. Тот, что лежал на животе, сумел перевернуться и сесть. Пристально взглянув на него, Август сказал:

– Вам повезло. Если бы мы с кузеном не были такими меткими стрелками, вы бы оказались покойниками.

– Вот уж действительно удача… – проворчал разбойник, державшийся за плечо. – Это наша первая попытка… Хотели остановить каких-нибудь богатых джентльменов, а наткнулись на двух метких стрелков.

Его смуглое, как у цыгана, лицо исказилось от боли.

Принц внимательно посмотрел на него:

– Почему же вы занимаетесь своим ремеслом так близко от Лондона?

«Цыган» рассмеялся и снова поморщился.

– Нищим не приходится выбирать, милорд. Неужели не понимаете?

Август покачал головой и вдруг спросил:

– Но почему вы называете себя нищими? Мне кажется, вы вполне пригодны для любой работы.

«Цыган» с усмешкой проговорил:

– Мы вполне подходили, чтобы сражаться с Бонапартом, но теперь, когда его нет, мы ни на что не годимся.

Принц снова принялся разглядывать своих недавних противников. Затем, опустив пистолет, спросил:

– Вы служили в британской армии?

– Да, верно, – ответил один из разбойников.

– Мы сражались в армии Веллингтона, – с нотками гордости в голосе сообщил другой.

Принц нахмурился:

– Разве вы не получаете пенсий?

– Ради Бога, Гаст… – сказал Франц по-немецки. – Ты что, собираешься болтать до скончания века? Садись в карету, и продолжим наш путь.

– Садись первый, – отозвался принц.

Франц посмотрел на собранные пистолеты:

– Что нам делать с этим?

– Лучше взять оружие с собой. Эти глупцы наверняка попадут в беду, если мы его им оставим.

Франц молча кивнул и направился к экипажу. Принц же, вытащив из кармана несколько золотых монет, бросил их на землю:

– Вот, возьмите. И найдите доктора, чтобы он обработал ваши раны.

Несколько секунд спустя принц исчез в карете. Кучер тотчас же щелкнул кнутом, и лошади сорвались с места, Трое незадачливых грабителей в изумлении переглянулись, затем принялись собирать монеты.

Через несколько часов карета принца уже катилась по Джордж-стрит в направлении Бофорт-Хауса. Семнадцать лет назад Август останавливался в Бофорт-Хаусе, когда вместе с отцом посетил Англию, но он почти не помнил Лондон, разве что этот город показался ему ужасно грязным.

И сейчас впечатление было точно такое же – принц поглядывал в окно кареты и хмурился. Впрочем, хмурился Август не только потому, что ему не нравился Лондон. «Черт бы побрал мою дорогую матушку», – говорил он себе снова и снова. Первую остановку в Лондоне принц сделал у дома матери, но крайне смущенный дворецкий сообщил, что принцессы нет дома и что на время пребывания в Лондоне ему придется остановиться в Бофорт-Хаусе – именно туда они с Францем сейчас и направлялись.

– Почти приехали, – неожиданно сказал Франц. – Вот, смотри…

Минуту спустя карета остановилась у дома под номером 12. Принц тотчас же открыл дверцу и, выбравшись из экипажа, принялся осматривать особняк.

– И это все из-за матушки, – проворчал он сквозь зубы. – Из-за нее я здесь… словно в западне. О чем же я буду разговаривать с этой девушкой?

– Смелее, Гаст, – прошептал ему на ухо Франц.

Прежде чем Август успел ответить, дверь дома отворилась и величественный слуга, поклонившись, пригласил его в Бофорт-Хаус. Принц вошел в дом. Франц последовал за ним.

Слуга принял у них шляпы и перчатки.

– Его светлость и принцесса ожидают вас в библиотеке, ваше высочество. – Слуга снова поклонился. – Будьте любезны, следуйте за мной.

Они миновали узкий коридор с черно-белым мраморным полом и многочисленными пейзажами, развешанными по стенам. Затем поднялись по изящной лестнице и остановились перед дверью.

Слуга с порога объявил:

– Его королевское высочество принц Август!

Невысокая пожилая дама в черном шелковом платье поднялась со стула и сделала реверанс.