Герцогиня очень надеялась, что ей не придется размещать в своем доме будущего зятя, однако ее надеждам пришел конец, когда в Бофорт-Хаусе неожиданно появилась принцесса Екатерина, мать жениха. Дворецкий проводил гостью в китайскую гостиную и сказал, что немедленно сообщит о ее прибытии леди Бофорт.

Как только дворецкий удалился, в комнату зашла Чарити – она забыла здесь книгу, которую читала накануне. Екатерина с любопытством посмотрела на девушку и, улыбнувшись, проговорила:

– Рада видеть тебя, малышка Чарити. – Принцесса – ей было под пятьдесят, но выглядела она лет на десять моложе – говорила с сильным итальянским акцентом.

Девушка сделала реверанс и, приблизившись к гостье сказала:

– Я счастлива видеть вас, ваше высочество. Надеюсь, вы здоровы.

Принцесса с улыбкой кивнула и тут же нахмурилась.

– Я крайне недовольна, что Август собирается жениться на твоей сестре, – заявила она.

Чарити виделась с принцессой довольно часто – во всяком случае, гораздо чаще, чем все остальные члены семьи, – и она всегда посмеивалась над тщеславием Екатерины – разумеется, мысленно.

– Очень жаль, что вы недовольны, ваше высочество, – с серьезнейшим видом проговорила Чарити.

Принцесса открыла свой ридикюль и извлекла из него листок бумаги.

– Сегодня я получила от него известие – вот! Он приезжает в Англию, чтобы подписать договор и увезти Лидию в Юру – там они и обвенчаются.

Чарити молча пожала плечами. Принцесса же, немного помолчав, воскликнула:

– Представляешь, я узнала об этом только сегодня утром! Он посоветовался со мной? Он просил совета у матери? А ведь я постоянно думаю о его благополучии! Скажи, что ты об этом думаешь?

Чарити была весьма благоразумной девушкой, поэтому хранила молчание.

– Мой сын совершенно со мной не считается. – Принцесса смотрела на Чарити так, словно обвиняла ее в чем-то. – Да, совершенно не считается!

Чарити покачала головой, однако и на сей раз промолчала.

– Август точно такой же, как его отец, – с мрачным видом констатировала принцесса. Вздохнув, она засунула письмо обратно в ридикюль.

– Мой отец полагает, что принц Август поступил как мудрый политик, – высказалась Чарити, и весьма опрометчиво.

Екатерина вспыхнула и заявила:

– Август – плохой сын!

Чарити молча потупилась.

Принцесса же поднялась и принялась расхаживать по гостиной. Наконец, остановившись у окна с красными бархатными шторами, окинула взглядом комнату и, изобразив удивление, пробормотала:

– Что это за стиль?

– Это китайский стиль. Мама совсем недавно тут все переделала.

Екатерина поморщилась:

– Мне ужасно не нравится.

Чарити с трудом удержалась от смеха:

– Мне очень жаль, ваше высочество, что вам не нравится.

Принцесса вновь принялась осматривать комнату. Потом вдруг уставилась на девушку и спросила:

– Сколько тебе лет?

– Уже семнадцать. – Чарити вежливо улыбнулась.

– Семнадцать?! – Принцесса окинула взглядом старенькое платье Чарити – она носила его с пятнадцати лет. – У тебя что, совсем нет груди?

Чарити почувствовала, что заливается румянцем.

– Может, это из-за платья? – продолжала принцесса. – Ведь у тебя под ним должно быть хоть что-то…

Чарити прижала к груди книгу и, потупившись, пробормотала:

– Да, что-то есть, ваше высочество.

Екатерина взглянула на собственную роскошную грудь и с сожалением в голосе заметила:

– Возможно, англичан не волнует, что у их женщин нет бюста.

Дверь гостиной распахнулась, и раздался звонкий голос леди Бофорт:

– Принцесса, как мило, что вы навестили нас.

Это был тот редкий случай, когда Чарити обрадовалась появлению матери.

Принцесса по-прежнему стояла у окна.

– Почему вы так ужасно одеваете ее? – спросила она, покосившись на девушку.

Леди Бофорт взглянула на дочь:

– Дорогая, у тебя ведь есть более подходящее платье, чем это?

– Я не ожидала встретить гостей, мама, – с достоинством ответила Чарити.

Леди Бофорт тут же забыла о младшей дочери. Попытавшись улыбнуться, она проговорила:

– Может, присядете и выпьете чего-нибудь освежающего, Екатерина?

Принцесса, судя по всему, не собиралась отходить от окна, – очевидно, она понимала, что прекрасно смотрится на фоне красного бархата штор.

– У меня письмо от сына. Он сообщает, что приезжает в Лондон, чтобы жениться на вашей дочери, и намерен остановиться у меня. Должна прямо сказать, что это невозможно. Я все у себя в доме… перекрашиваю.

Чарити взглянула на мать и закашлялась, чтобы не рассмеяться.

Принцесса же с невозмутимым видом продолжала:

– Сейчас уже поздно писать Августу, но, когда он приедет, я объясню ему, что он должен остановиться здесь, в вашем доме.

Смех кипел в груди Чарити, словно ведьмин котел, и она изо всех сил старалась побороть его.

– Но ведь не все же комнаты в вашем доме красят одновременно, – сказала леди Бофорт.

– Уверяю вас, все… и одновременно, – заявила принцесса. – Так что я не смогу принять Августа. К тому же… Поскольку он женится на вашей дочери, он должен остановиться здесь.

Чарити поняла, что таким образом принцесса хотела наказать сына.

– Я буду счастлива оказать гостеприимство моему будущему зятю, – проговорила герцогиня ледяным голосом.

Принцесса снова оглядела гостиную.

– Бедный Август… – пробормотала она. – Но, может быть, ему не придется сюда заходить?

– А что вам не нравится в этой комнате?! – Герцогиня в ярости взглянула на гостью.

Принцесса наконец-то отошла от окна и приблизилась к софе, обтянутой красным шелком. В очередной раз осмотревшись, она пробормотала:

– Как. странно…

– Екатерина проследовала к двери, потом остановилась и, повернувшись к хозяйке, объявила: – Теперь я ухожу.

Герцогиня промолчала.

Чарити же сделала реверанс и, едва удержавшись от смеха, сказала:

– До свидания, ваше высочество.

Принцесса выплыла в холл, и Чарити услышала, как она потребовала, чтобы перед ней открыли парадную дверь. Герцогиня подошла к двери гостиной, закрыла ее и воскликнула:

– Какая ужасная женщина! Надеюсь, что Август не похож на свою мать.

– Она сказала мне, что он весь в отца, – сообщила Чарити и наконец-то рассмеялась.

Герцогиня нахмурилась:

– Нет причины веселиться, Чарити. Меня очень раздражает, что ты находишь забавным то, в чем нет ничего смешного.

Девушка взглянула на свою грудь.

– Мама, она сказана, что у меня нет груди.

Леди Бофорт пожала плечами.

– Полагаю, это не относится к делу. – Она оглядела гостиную. – Екатерина не в состоянии оценить то, что по-настоящему элегантно. И она никогда не умела одеваться. Не обращай на нее внимания.

– Хорошо, мама.

– Но знаешь… Меня не интересует твоя грудь, но хотелось бы, чтобы ты была повыше ростом. – Леди Бофорт подошла к лакированному столику, который перед уходом рассматривала принцесса, внимательно оглядела его и заявила: – Не понимаю, что в нем плохого?

– Прекрасный стол, мама, – согласилась Чарити. – Возможно, принцесса Екатерина не любит китайский стиль.

– Я не верю, что она перекрашивает дом, – сказала герцогиня, отворачиваясь от злополучного стола. – Ей просто лень развлекать своего сына. Единственного сына. Ее единственного ребенка! Эта женщина – бессердечная мать.

– Думаю, это даже хорошо, что Август остановится у нас, – высказалась Чарити.

Леди Бофорт не удостоила дочь ответом.

– В одном Екатерина была права, Чарити. У тебя ужасные платья.

Поскольку София сама подбирала для дочери платья, Чарити сочла замечание матери несправедливым.

– Нужно заказать тебе новые наряды для путешествия в Юру, – продолжала герцогиня. – Ты, конечно, будешь одной из подружек невесты. – Она нахмурилась. – Жаль что, ты недостаточно высокая. Но, полагаю, с этим уже ничего не поделаешь.

Девушка хихикнула:

– Ты можешь подвесить меня и растянуть.