— Может, и правда не оставлял, — проявил солидарность Александр.

— Не знаю, не знаю… — Глаза Ташки сузились, не предвещая мужу ничего хорошего, а струйка дыма вдруг образовала в воздухе что-то вроде петли.

Она щелкнула пальцами, и окурок, описав красивую дугу, аккуратно упал в полуметре от урны. Ташка вздохнула и поднялась:

— Вот, всегда так. Никогда не попадаю.

Она все же подняла окурок и отправила его по назначению, после чего вышла, хлопнув дверью. Саша смотрел ей вслед — Наташа была женщиной видной, может, и не такой красивой, как его Леночка, но и далеко не дурнушкой. Вместе со Стасом они составляли великолепную пару. Трошин не думал, что Стае завязал на стороне интрижку. Скорее это одно из тех невинных развлечений, которые становятся доступными любому обладателю компьютера с модемом — вне зависимости, кстати, от пола и возраста. Сам он не раз слышал о том, что миленькая девушка с весьма эротичного фото, ищущая знакомства в Интернете, на поверку вполне может оказаться школьницей-пятиклассницей или немолодой скучающей домохозяйкой, а то и вовсе мужиком. Поэтому подобные сообщения — время от времени такие писульки приходили и к нему — он отправлял в корзину, практически не читая. Ну а Стае вполне мог позволить себе, смеха ради, и в самом деле оставить свои координаты на одном из любовных сайтов — хотя бы для того, чтобы немножко поддразнить свою жену, прилагавшую немалые усилия для содержания мужа в ежовых рукавицах.

Саша снова уткнулся в книгу, и больше никто не мешал ему восхищаться идиотизмом преступника, наследившего, как слон в посудной лавке, и остающегося на свободе лишь потому, что сыщик был еще тупее.

Когда же наконец, натужно скрипя мозгами, горе-сыщик все же вычислил убийцу и принялся хвастаться своей гениальностью перед заинтересованными лицами, щелкнула крышка саркофага и медблок приятным контральто сообщил, что процесс восстановления тканей завершен.

Борис легко спрыгнул на пол, бросил косой взгляд на свое бедро, несколько часов назад развороченное так, что страшно было смотреть, и принялся одеваться.

— Ну как? — поинтересовался Александр.

— Болит, — коротко ответил Борька. — Сам же знаешь.

— И это правильно, — философски сообщил ему капитан, — поскольку боль свидетельствует, что с организмом что-то не в порядке.

— С организмом-то как раз все в порядке, — скривился Борис.

Конечно, медблок полностью залечил рану, не оставив и намека на шрам, восстановив даже ровный загар на поврежденном участке — хотя вокруг стояла зима, Борька, с целью большего успеха у женщин, регулярно посещал солярий. Приятели лишь посмеивались — ну хочется человеку зимой и летом быть шоколадным — флаг в руки. Так что рана осталась в прошлом, но умный… или, наоборот, тупой организм не собирался с этим мириться. Организм помнил, что здоровенный кусок железа разорвал в клочья мышцы, сосуды, оцарапал кость… Следовательно, должно болеть. Вот оно и болит. Денька через два все придет в норму, а пока Борису можно только посочувствовать.

— С головой у тебя не в порядке, — может быть, излишне резко буркнул Александр. — Явно чем-то забита.

Борис внимательно посмотрел на Трошина, затем кивнул. И тут же почему-то помотал головой. Саша непонимающе уставился на него.

— Слышь, капитан, а как ты смотришь на пиво? В простом на вид вопросе ощущался некий подтекст, и Трошин решил подыграть:

— А чего на него смотреть, его пить надо.

— Так о тож… Я тут недавно местечко одно присмотрел. Был там с одной киской… Ты ее не знаешь, но суть не в этом. Пиво там классное, да и само местечко весьма и весьма. Тебя Ленка не убьет, если мы на часок туда завалимся?

— Убить не убьет, но помучает, — улыбнулся Александр. — Пошли.

Местечко и впрямь оказалось неплохим — полумрак, довольно тихо, легкая приятная музыка, не бьющая по ушам, людей немного. Последнее, впрочем, объяснялось ценами, способными отпугнуть многих потенциальных клиентов. Но деньги Александра волновали меньше всего — от Борьки прямо-таки веяло загадочностью и стремлением поговорить без посторонних ушей. Саша начинал догадываться, о чем пойдет разговор и почему нельзя было поболтать в офисе или дома.

Их провели в крошечный, на двоих, кабинет. Официант, не задавая вопросов, поставил перед ними два пива, тарелочку с вяленой рыбой и исчез. По-видимому, Борис был здесь далеко не в первый раз, во всяком случае, официант кивнул ему с той подчеркнутой любезностью, которая предназначается только постоянным клиентам.

— Мне последнее время кажется, что Штерн что-то скрывает. — Борис, стараясь не встречаться взглядом с капитаном, преувеличенно внимательно разглядывал стакан, до половины наполненный янтарной жидкостью, увенчанной белоснежной шапкой пены.

— Что именно?

— Не знаю. Но ведет он себя иначе, чем раньше. Ты обратил внимание: Арены стали происходить все чаще и чаще. Такое впечатление… будто он хочет выжать из нас все, что можно.

— Это естественно. Раньше мы были начинающими, теперь — профессионалы. А на профессионалов и спрос выше, разве не так?

— Так-то оно так, и все же… Меня удивляет эта гонка. Если Штерн, как он утверждает, предлагает услуги Команды по найму…

— Ты в этом сомневаешься?

— Сашка, я не знаю. У тебя бывает так — говоришь с человеком и вдруг чувствуешь, что он врет? Не то чтобы глаза прячет или руками кренделя выписывает — невербальные признаки в порядке, но ощущение возникает. Скажи, бывает?

— Ну бывает.

— Вот! И у меня такое ощущение, что Штерн постоянно что-то недоговаривает. Уходит от ответов на прямые вопросы. Иногда там, где можно было бы сказать просто «да» или «нет», начинает что-то долго и невразумительно объяснять. И суть этих объяснений, как правило: «Вы слишком мало знаете об Ассамблее, потом поймете».

Александр прекрасно знал, о чем говорит Борька. Он общался со Штерном гораздо дольше и гораздо больше коллег, поэтому изменения в поведении шефа бросились ему в глаза раньше. Он лишь не ожидал, что кто-то еще заметил все это. Как не знал и причин таких перемен.

С другой стороны, стоило ли вдаваться в подробности? Отличная зарплата, радужные перспективы… После памятного разговора со Штерном, когда шеф обрисовал плюсы гражданства Ассамблеи, Саша не раз думал о том, как это было бы здорово — путешествовать по другим мирам, увидеть то, что и не снилось рядовому землянину. Пожалуй, такое стоило лет, потраченных на работу в «Арене». Штерн что-то утаивает — пусть. Может быть, куда важнее то, что благодаря им, членам Команды, где-то там, в бескрайних просторах космоса, не кромсают друг друга огромные корабли, не умирают люди… Ну пусть даже и не люди, а просто разумные существа всех форм, цветов и размеров. Совершенно неожиданно Александр понял, что уже не ассоциирует слово «человек» с конкретным образом — теперь это понятие обрело новый, широкий смысл. Может быть, Ассамблея нашла не лучший выход, решая вопросы пересечения экономических интересов путем организации узаконенной бойни, но ведь бойня, не несущая с собой жертв, куда лучше, чем то, о чем рассказывал Штерн. Куда лучше, чем уход в небытие расы талантливых конструкторов, построивших пересадочную станцию.