Аркадий Геннадьевич не выдержал. Он с размаху ударил Анжелику по щеку и тут же остыл, вместив всю свою злость в пощечину.

Но женщина никак не отреагировала на это, даже не вздрогнула, хоть ее щека и вспыхнула четырьмя красными полосами, оставленными ладонью мужа.

– Эта пощечина, Аркадий, будет стоить тебе… – н она весело засмеялась.

– Сучка…

Аркадий Геннадьевич был готов наброситься на Анжелику, задушить ее, растерзать на месте, но взял себя в руки. Он прекрасно усвоил, вбил себе в голову за время занятиями бизнесом: если начинаются неприятности, никогда не стремись увеличить их число, не пытайся убежать от них, все равно нагонят. Но тогда их будет гораздо больше, чем в начале пути. Постарайся погасить их, пустив встречный пожар.

– Сколько ты хочешь отступного за молчание? – спросил он Анжелику. Она пожала плечами.

– Я же не знаю, сколько ты получишь в результате.

– Я не могу этого сказать.

– Почему?

– Сам еще не знаю.

– Я и не сомневалась. Даже если бы ты и назвал сумму, все равно обманул бы. А теперь, Аркадий, выслушай меня внимательно. Ты хорошо меня знаешь, знаешь, что, один раз вытащив из тебя деньги, я не остановлюсь на этом.

– Знаю, – угрюмо подтвердил Шанкуров.

– Так что не будем обманывать друг друга. И единственный способ избежать недоразумений – это посвятить меня во все тайны. Тогда мы сумеем быть полезными друг другу.

– Я должен подумать, – наморщил лоб Шанкуров, обхватил голову руками и принялся большими пальцами тереть виски.

Сейчас ему было плевать, как он выглядит. За неполный час он постарел лет на десять;

– Что ты так волнуешься? – Анжелика оставалась спокойной. – Не собираюсь я тебя продавать, нет мне в этом смысла.

– Сука! – процедил сквозь зубы Шанкуров. – Какого черта я на тебе женился…

– Да, сука. И не скрывала этого с самого начала. Поэтому ты и женился на мне.

– Если бы я знал!..

– Знал, знал. Ни для кого не секрет – чем красивее женщина, тем больше в ней от суки.

– Молчи, дура!

– Да, я красивая, породистая сука.

Анжелике доставляло удовольствие говорить в свой собственный адрес эти оскорбительные для нормального человека вещи. Это оправдывало ее, давало возможность требовать большего от попавшего в ее сети мужа.

– Вот что, – наконец отозвался Аркадий Геннадьевич, – если ты собираешься войти в долю, то и ответственность мы поделим поровну.

– Ты, однако, труслив, – презрительно вымолвила Анжелика.

– В чем дело?

– Нельзя начинать, думая о худшем. Так успеха не достигнешь.

– Ну что ж, ты мне поможешь.

Аркадий Геннадьевич по привычке протянул было руку он всегда так поступал, завершая разговор с партнерами, – но Анжелика вместо того чтобы пожать его ладонь, обняла мужа за шею и поцеловала долгим, жарким поцелуем. Шанкуров с удивлением отметил; "Никогда прежде Анжелика не была так искренна в своей страсти ко мне, – и следом мелькнула в голове у него мысль:

– Или к моим деньгам? Ведь что я, собственно, представляю собой без денег? – Но тут же он отыскал и утешение для себя:

– Каждый человек ничего сам собой не представляет.

Одних сделали деньги, других – талант, третьи равняют себя и должность. И я ничем не лучше Анжелики. Она тоже берет от жизни все, что можно. Для меня жизнь – это мокрая тряпка, которую я стремлюсь выжать до последней капли, выкручиваю ее, пока в ней есть влага".

На душе у Шанкурова стало легче. Отступил страх, преследовавший его после разговора с полковником Сазоновым. Уже успело похолодать, в небе зажглись первые крупные звезды, поверхность озера выровнялась, вода успокоилась. И озеро показалось Аркадию Геннадьевичу бездонной ямой, провалом, если сорвешься и полетишь туда – ничто тебя уже не остановит: звезды над головой, звезды под ногами… Он настолько явственно это почувствовал, что всерьез испугался, когда Анжелика предложила:

– Подойдем к озеру.

Он схватил ее за руку и остановил:

– Нет, не надо.

– Почему?

– Уже холодно и нужно идти домой.

Он не стал говорить ей о своих ощущениях.

После разговора Сазонова и Аркадия Геннадьевича прошло не так уж много времени. За эти дни они встречались еще дважды. Полученный от Измаила задаток таял в руках Аркадия Геннадьевича, потому что все время возникали непредвиденные расходы. Но полковник Сазонов каждый разумел убедить: именно этих денег не хватает для успешного предприятия.

Как ни настаивала Анжелика, Шанкуров лишь частично посвятил ее в свои планы. В общем-то он рассказал ей только то, что она знала и без него – кто, где и когда будет заниматься похищением ядерного фугаса. Кто заказчик, для женщины так и оставалось пока тайной. Этим самым Аркадий Геннадьевич оградил себя от участи всех посредников, которых обычно выбрасывают из цепи или чье место занимают другие люди, вовремя прознавшие о схеме сделки.

И вот наконец в доме Шанкурова раздался долгожданный звонок Сазонова.

Естественно, сообщники не говорили в открытую о своем деле. Нескольких условных фраз хватило, чтобы Аркадий Геннадьевич узнал: ядерный фугас похищен, но еще не вывезен. А самое главное – никто пока еще не хватился пропажи.

– Все обговорим при встрече, – произнес Шанкуров, сжимая телефонную трубку трясущейся от волнения рукой.

– Я скоро буду звонить, – ответил Сазонов.

– Когда?

– Ждите и готовьтесь, – в голосе полковника послышалась насмешка. – Я позвоню, когда окажусь с покупкой" там, где мы условились.

Сердце у Шанкурова сжалось. Он понял: теперь Сазонов постарается выкачать из него все, что только возможно. Но даже в своих самых смелых планах Сазонов наверняка не предполагал размеров той суммы, о которой Аркадий Геннадьевич договорился с Измаилом. Правда, от аванса ничего уже, скорее всего, Шанкурову не останется.

Анжелика, смотревшая во время этого разговора на мужа, сразу догадалась, о чем идет речь, так уж велико было его волнение. Дома они избегали обсуждать затеянное, вели разговоры, прохаживаясь по берегу озера. В последние дни Аркадий Геннадьевич окончательно забросил все свои дела. Он не мог думать ни о чем другом, кроме как о грандиозной сделке, Шанкуров настолько основательно выпал из своей прежней жизни, что даже не сразу сообразил, что от него хотят, когда охрана дачного поселка передала ему, что возле ворот ждет разрешения на въезд его старший брат Артур Геннадьевич Шанкуров.

– Да, пропустите его, – сказал Аркадий в переговорное устройство и, удивленно подняв брови, посмотрел на жену:

–Артур приехал. Какого черта?

Анжелика оказалась более здравомыслящей. Она снисходительно усмехнулась:

– Ты уже совсем потерял голову.

– Что ему надо?

– Забыл, что ли?

Шанкурову-младшему пришлось напрячь память.

– Вот так да! Совсем забыл. У него же завтра день рождения!

В отличие от Аркадия, у Артура дела обстояли не так блестяще. Он как был в душе производственником, так и остался. И по большому счету дальше набоек на женские сапоги не двинулся. Он зарабатывал вполне прилично для того, чтобы удовлетворять не только свои потребности, но и прихоти. Входил, наверное, в число десяти тысяч самых богатых людей столицы, но его состояние не шло ни в какое сравнение с состоянием младшего брата.

Артур приехал сам, без шофера. С шофером он ездил лишь на деловые встречи, чтобы произвести должное впечатление на партнеров. Прислугу Аркадий Геннадьевич уже отпустил, было все-таки довольно поздно, поэтому Анжелика наскоро приготовила закуску из того, что оказалось под рукой. Братья виделись в последние годы не очень часто – раз в месяц, в два, но традиции сохранялись.

День рождения пропустить было невозможно.

Братья по-показному обнялись, хозяин усадил гостя, они закурили.

Шанкуров-младший не подавал и виду, что едва не забыл о дне рождения брата.

– А я все думаю – когда же ты позвонишь? Думал сам к тебе заехать. По телефону можно говорить с чужими людьми, а вот родственников нужно видеть, расплываясь в приторной улыбке, говорил Аркадий.