Даже одного из этих факторов хватило бы, чтоб загнать в гроб обычного дайвера. Но есть, видимо, доля правды в древнем поверье: часть жизненной силы убитого перетекает к убийце. Племя киллеров — одно из самых живучих на свете. Чем больше народу человек грохнул своими руками, тем труднее лишить жизни его самого.

Кости Пеликана размягчились в воде, мышцы отказывались сокращаться. Одни только челюсти способны еще были сжиматься и разжиматься. Этими челюстями он выволок свое тело из моря, как выволакивают мокрую тряпку. Этими челюстями он загрыз беременную суку и напился ее горячей крови…

Собачья кровь подняла его на ноги и привела в нанятую квартиру. Очнувшись, он увидел над собой удивленное лицо с тонкой вертикальной полоской волос посреди гладко выбритого подбородка.

— Мои поздравления. Если ты выжил этой ночью, значит, долго будешь жить!

— Можешь привести сюда двух девок помоложе? — после долгого молчания с трудом выговорил Пеликан.

— Когда, сейчас? — тонкие брови Мушкетера сдвинулись вверх. — Желание пробудилось?

— Можешь или нет?

Действие собачьей крови медленно прекращалось. Пеликан терял контакт с собственным телом, переставал его чувствовать. Ему нужно было срочно согреться. От одной мысли о горячей ванне становилось еще хуже. Нет, соприкасаться с водой он сейчас не в состоянии. До сауны еще нужно добраться, а он не может даже пальцем шевельнуть и не желает, чтобы его носили, как парализованного.

Пусть достанут молодых девок, пусть они разденутся догола и просто полежат рядом, прижимаясь к нему с двух сторон.

Свой и чужой мобильники зазвонили почти одновременно. Глеб отдал предпочтение собственному.

— Нужно срочно потолковать, — потребовал Козырь.

— Обязательно. К вечеру освобожусь.

— Не катит, поздно. Через час все будут в сборе. У народа вопросы накопились.

«Трудовой народ, — усмехнулся про себя Сиверов, вспомнив всех восьмерых. — Ну, прямо соль земли».

— Через час никак не выйдет. Обойдитесь в этот раз без меня, некогда мне обсуждать планы на будущую пятилетку.

Он только что отдал оба баллона под заправку газовой смесью и с нетерпением ждал, когда их можно будет забрать. Предстоящее погружение будет последним в этом сезоне.

— Смотри. Рискуешь.

— В чем проблема? — у Глеба еще оставалась пара свободных минут.

— Тут у народа серьезные сомнения. Чем дальше, тем больше.

— Поганая штука. Для того, кто сомневается.

— Я-то еще на твоей стороне, — Козырь был необычно словоохотлив. — Но вся история с угоном на ночь трех тачек народу сильно не по вкусу. Зачем-то прикатили на берег, потом укатили.

— Это мне, господа, надо выставлять претензии. Наводку дал точную. А вы что вернули? Машины таксистам? Информации мизер… Погоди секунду, тут меня еще кто-то домогается. Взяв второй мобильник, Глеб уже предполагал, кого услышит.

— Обдумал твою идею, — заявил знакомый голос, звонивший на «цитрусовоз». — Возможно, нам в самом деле следует действовать сообща.

«Вот ведь выучился по-русски, собака, — подумал Глеб. — Какие словечки в обойме».

— Вы ж поймите, я не настаиваю, — объяснил он. — Вольному воля.

— А спасенному рай, — продолжил собеседник.

Его акцент становился то слабее, то сильней. И это позволяло отличать заранее припасенные заготовки фраз от экспромтов на ходу.

— Сейчас все уточним, — пообещал Сиверов. — Только докончу другой разговор. Достав из кармана вторую трубку, он приложил ее к уху.

— Алло, слушаю.

— Народ решил, что нам пытаются морочить голову. Какая-то каша заваривается, а мы понятия не имеем.

— Теперь просто новые лица добавились. Могу описать приметы еще одного кадра — вы его не видели. Едва Глеб упомянул про большой выступающий кадык, как Козырь хмыкнул:

— Пеликан, значит, пожаловал.

— Так ты его знаешь?

— Он уже являлся однажды новые порядки в жизнь проводить. Много нам крови попортил… Вот подъехал бы и рассказал про него народу. А то им подкинули парашу, будто ты по-прежнему на москвичей работаешь. Только методы поменял.

— Подскочу, как удастся. Дела у меня. Это поважнее, чем ваши подозрения.

Баллоны были уже «забиты под завязку». Взявшись за второй мобильник, Сиверов поблагодарил кивком парня из компрессорной и протянул деньги.

— Так на чем мы остановились? — спросил он у знатока русской речи.

— Вы, как я вижу, очень занятой человек. Со всех сторон осаждают выгодными предложениями?

— По-разному. А у вас они есть?

— Очень конкретные. Кажется, наша встреча созрела.

— Так быстро?

— Чтобы нам чувствовать себя спокойно, я назначаю время, а вы — место.

— Возражений нет.

— Сегодня вечером, около семи. Годится?

— Есть шашлычная на трассе — «Платан». Пятнадцатый километр по дороге на Симферополь. Там в самом деле огромный платан, ему уже лет сто. Хороший ориентир. И шашлык хороший. Ну как, годится?

— Вполне.

…Готовясь к погружению, Сиверов обдумывал причины, по которым «плод» созрел. Человек с бородкой-эспаньолкой подозревает в нем опасного противника, догадывается о его связях со спецслужбой. ФСБ наверняка проходит в качестве первого варианта. Неужели он готов рискнуть собственной шкурой? Кто мог заверить его, что ФСБ не выдаст спецоперацию с убийством или захватом?

Скорее всего это блеф. Никто не приедет в «Платан» угощаться шашлыком, и у хозяина заведения не будет причин благодарить за рекламу. Противник просто хочет потянуть время — лишь бы он, Сиверов, не предпринял резких шагов. Значит, что-то важное должно произойти до семи вечера.

Глеб не ошибся. Мушкетер только что получил важное сообщение и точно так же, как и Сиверов, намеревался завершить всю операцию в ближайшие часы. Он готов был наобещать врагу что угодно: перейти в буддизм, сделать операцию по перемене пола.

Пусть интерес его ненадолго переключится от «Лазарева». Пусть загрузит свою голову соображениями насчет скорой встречи. Как самому не попасть в капкан и заманить в него противника. Где поставить людей, брать ли с собой оружие.

Свежие данные вызывают у корпорации большое доверие. Тянуть нельзя, нужно срочно их проверить и все подготовить к немедленной «эвакуации» с добычей. Как минимум до полвосьмого русский и его помощники будут ждать. В половине восьмого можно позвонить по мобильнику, извиниться за опоздание, пообещать, что вот-вот появишься. До начала девятого можно задурить им мозги. К этому времени образец стали уже будет находиться в нейтральных водах.

…Еще до приезда Мушкетера был налажен контакт с двумя опытнейшими аквалангистами — главными инструкторами спецназа Украинского Черноморского флота. Украина не преминула ухватить свою долю при разделе советского наследства. Но корабли ее большую часть времени простаивали и ржавели на приколе. Средства на нужды флота благополучно разворовывались еще в Киеве, в штабных кабинетах. Вместо реальных маневров устраивались жалкие пародии — ширма для списания денег.

Как и многие другие офицеры и матросы, спецназовцы тоже маялись без дела. Небольшую зарплату они получали более или менее стабильно. Кто-то притерпелся, спиваясь потихоньку, кто-то ушел в отставку и занялся доходным бизнесом.

Но спецназ на то и спецназ, чтобы отличаться от других. Сюда обычно попадают люди не того склада, чтобы плыть по течению, вяло шевеля лапками. И таланты спецназовцев бывают востребованы гораздо чаще, чем флотских мичманов и даже капитанов первого ранга.

Боевых аквалангистов уже нанимали для самой разной работы, в том числе для экспедиций на затонувшие суда. Все предложения просеивались двумя матерыми инструкторами. Самые выгодные они оставляли себе, а мелкие раскидывали между подчиненными.

Новые заказчики не тревожили инструкторов раньше времени. К их услугам собирались обратиться в самый последний момент. Теперь момент настал, их срочно попросили явиться в дайв-клуб «Нептун».