– Короче, кроме стихов он тебе еще и сказки рассказывал…
– Никакие это не сказки! Осетры, между прочим, древнейшие обитатели водных стихий. – Взвилась она. – Они от динозавров произошли, которые вымерли!
– Сонь, это он тебе наврал, – заговорщицким шепотом произнесла я. – На самом деле, осетры, те самые динозавры, которые, якобы, вымерли. Только они не вымерли, они усохли, обзавелись жабрами, научились метать дорогущую икру…
– Да иди ты! – рявкнула Сонька, обиженно отвернувшись.
– Ладно, не обижайся. Я же шучу, – начала подлизываться я.
– Отстань! – продолжала сердиться она.
– Отстану, только скажи, чем закончились романтические посиделки? Страстным поцелуем на фоне восходящего солнца? Или еще чем?
– Не твое дело!
– Ну, Сонечка, ну душечка…
– Ничего я тебе не скажу, – мстительно проговорила она.
– Тогда я тебе тоже ничего не скажу…
– Подумаешь! – фыркнула она. – Ты всю ночь в номере проспала, о чем ты можешь…
– Ну например, о том, как поймала призрака, – с ленцой протянула я. – И кем он на самом деле оказался…
– Врешь! Не ловила ты никакого призрака!
– Не хочешь, не верь, – нарочито спокойно произнесла я.
Она уставилась на меня самым пронзительным своим взглядом и начала сканировать. Сканирование результатов не дало – мая физиономия осталась непроницаемой. Тут Сонька сдалась и, придвинувшись ко мне вплотную, спросила:
– Не врешь?
– Да говорю же…
– Поклянись.
– Клянусь, – смиренно пробубнила я.
– Эх, опять без меня! – в сердцах воскликнула она. – И кто оказался призраком?
– Отгадай с трех раз, – предложила я.
– Я так не играю, – скуксилась она.
– Ладно уж скажу так, – раздобрилась я. – Это Эдик.
– Ванин друг? – ахнула Сонька. – Но зачем ему…
– Он журналист…
– Журналист? – совершенно искренне поразилась она. – А я думала, жиголо.
– Я, честно говоря, тоже… Но он настоящий журналист, дипломированный, а с недавнего времени еще и мой помощник. Мы вместе будем вести расследование, он журналистское, я дилетантское…
Сонька смачно позевнула, потом по-детски потерла глаза кулачками и пробормотала:
– Спать хочу.
– Ну так ложись.
– Да мы еще с Пашей хотели съездить…
Куда они с Пашей хотели съездить, для меня так и осталось загадкой, потому что Сонька уснула, не закончив предложения. Я заботливо накрыла ее одеялком, потом прилегла рядом и тут же вслед за подругой отправилась в объятия Морфея.
* * *
Проснулись мы в двенадцать дня. Бодрые и радостные. Сонька ясно почему (влюбленные женщины, как правило, вскакивают с постели с песней), я же по причине даже мне самой непонятной, потому что обычно я плохо просыпаюсь и еще, как минимум, двадцать минут прибываю в дурном расположении духа. Но в то утро я так и светилась радостью, наверное, встала именно с той ноги, с которой надо вставать, чтобы быть в прекрасном настроении с самого утра.
– Опупеть! Двенадцать дня! – потягиваясь, сказала Сонька.
– Завтрак проспали, – констатировала я. – Зато обед скоро.
– Тебе бы только пожрать.
– Это ты у нас любовью сыта, а я нуждаюсь еще и в белковой пище…
Я действительно постоянно в ней нуждалась. Даже когда была влюблена или расстроена. Другим крошка в рот не лезет, если они волнуются или страдают, я же мечу с завидным аппетитом, не зависимо от душевного состояния.
А как я люблю мясо! Пусть это и вредно, и немодно, и негуманно, но ничего с собой поделать не могу. Пыталась я один раз стать вегетарианкой, но ничего у меня не получилось. А дело было так…
Я как раз собиралась на юг, естественно, на поезде, на самолет у меня денег не было, зато не дикарем, а по путевке, и так как дорога предстояла дальняя, мне необходимо было затариться продуктами. Вот тут меня и посетила мысль – стать вегетарианкой. С дуру я накупила себе в дорогу всякой травы или, как говорит Сонька, силоса: помидор, огурцов, бананов. Разбавила это растительное меню сыром и печеньем, после чего, переполняемая благими намерениями, поехала.
Первые сутки прошли нормально, я ела помидоры в прикуску с огурцами и была если не счастлива, то довольна, зато на исходе вторых я готова была броситься на каждого, поедающего колбасу, чтобы ее отнять. Когда же мы прибыли к месту назначения, кажется в Лазаревское, и когда наша группа отправилась в столовую на завтрак, я в отличие от всех (все кушали легкую пищу: кашу, сыр, запеканку) заказала себя половину цыпленка табака, жаркое и беляш. К ужасу соседей по столу я все это села.
Так позорно закончилась моя единственная попытка стать вегетарианкой…
– Леля, – позвала меня Сонька, вставая с кровати. – Как ты думаешь, на пляж стоит идти?
– Думаю, не стоит. Сейчас самое пекло.
– И что же мне делать? Спать я не хочу…
– Разрешаю посмотреть телек.
– Спасибочки, от телека я уже отвыкла… – Она придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале и, судя по ямочкам, появившимся на щеках, осталась собою довольна. – В гости что ли сходить…
– К кому?
– Ну… К Эмме Петровне, например…
– Не смеши, Софья!
– Тогда к Зорину с Блохиным. Я, правда, не знаю, в каком они номере…
– Слушай, если хочешь Пашу навестить, так и скажи! Нечего тут на дурочку играть…
Она прыснула и швырнула в меня подушкой.
– Мамочку не обманешь, да, Леля?!
– Да, Соня. Так что топай к своему Ромэо.
– А ты не обидишься? – взволновалась она. – Потому что, если тебе без меня скучно, ты скажи, и я никуда не пойду…
Я заверила Соньку, что без ее общества как-нибудь обойдусь, после чего поднялась с кровати и начала быстро собираться. Дело в том, что у меня появилась одна идейка, о которой мне спешно надо было рассказать своему новому товарищу Эдику.
Номер я покинула в двенадцать пятнадцать, то есть на сборы у меня ушло не больше пятнадцати минут, что делало мне честь, потому что редкая женщина приведет себя в порядок за четверть часа. Хоть чем-то могу гордиться!
В столовую я решила не идти (в конце концов, жидкий борщ и костлявая курица не стоят того, чтобы из-за них откладывать срочное дело), а сразу отправиться на поиски Вано, ведь только он знал, как мне отыскать Эдика.
Ваню я нашла быстро, он, как всегда, пасся недалеко от лечебного корпуса, вылавливая клиентов. Был он в своих любимых светлых брюках со стрелочками (наверное, ночами только тем и занимается, что брюки гладит), в кремовой рубашке, в ботинках на голую ногу и с «матюгальником» в руках.
– Лелик, здравствую дорогая! – радостно завопил он, кидаясь обниматься.
– Привет, Ваня.
– Ко мнэ пришла, ай молодэц!
– Ваня, мне нужен Эдик. Скажи, как его найти…
– Зачэм тэбе Эдык, слущай!? – насупился он. – Я развэ хуже?
– Конечно, ты лучше, я тебя обожаю, только мне именно Эдик нужен…
– Зачэм? – продолжал дуться Вано.
– Он же журналист, так?
– Подумаешь, журналист! Я, мэжду прочим, по образованию художник-рэстовратор…
– Да мне объявление надо в газету дать. Хочу, чтоб Эдик мне помог.
Ваня сразу просветлел и успокаивающе проговорил:
– Эдик поможет.
– Скажи, пожалуйста, где находится редакция. И название газеты, чтоб я смогла найти.
– В городэ Сочи.
– Ясно, что в Сочи, ты мне точный адрес назови…
– Нэт, газэта так называется «В городэ Сочи». А адрэса я нэ знаю, но отвэзти могу…
– Ну что ты, Ваня, зачем же так беспокоиться… – протестующее залепетала я, хотя сама только и мечтала о том, чтобы он обо мне позаботился – города-то я не знала.
– Мнэ все равно в Сочи надо, по дэлам, так что довэзу.
– А как же твои клиенты?
– На сэгодня клиентов нэт. – Он состроил недовольную гримасу. – Жадный народ нынче пошел, слущай! За копэйку удавится… Всо счатает, подсчитывает, выгоду ищет! Их отвэзи, привэзи, покажи, расскажи, и всо бы даром… Они думают, нам денег дэвать некуда, а мы, может, еле-еле концы с концами сводим… За бэнзин заплати, ментам заплати, дирэктрисэ отстсэгни… А жить на что?
