Он писал: «Если твердо установлено, что Балтийское море во всякое время доступно для захода военных кораблей извне, то из этого вытекает, что давление великих морских держав проникает в глубь Балтийского моря вплоть до простирающегося на тысячи километров советского побережья, вполне пригодного для десанта почти на всем своем протяжении».

Вероятно, журналисты не были знакомы с политико-стратегическим исследованием, которое, основываясь на книге Руге «Размышления», издал «Кружок военных исследований»; эта работа вышла в издательстве «Миттлер и сын», в том самом, которое уже издавало инструкции для рейхсвера и вермахта.

В этой книге, в частности, говорилось: "Перед западной стратегией открываются серьезные перспективы воздействия на всю глубину территории противника, так как Балтийское море, глубоко вклинивающееся в Европейский континент, может служить морским путем, воздушным коридором — одним словом, свободной от препятствий «автострадой».

И далее: «Подобно Балтийскому морю, и Черное море глубоко вклинивается во фланги Советского Союза, так что перед Западом открывается возможность морских десантных операций… Теперь Германия — союзница великих морских держав. Правда, из-за угрозы применения атомного оружия вряд ли мыслимы такие формы вторжения, как во время второй мировой войны или войны в Корее. Однако их место могут заменить новые формы комбинированных, с участием флота военных действий, когда, несмотря на значительное рассредоточение сил, осуществляется, хотя бы с помощью вертолетов, быстрая концентрация сил и тем самым открывается возможность образования предмостных укреплений и ударных группировок, издалека угрожающих глубокому тылу противника».

Вероятно, журналисты действительно не знали об этой концепции агрессии, об этой взлелеянной в бундесвере идее «клещей», образуемых операциями со стороны Балтийского и Черного морей; поэтому они и описывали много дней и на многих страницах «оборонительный характер» военно-морских сил ФРГ.

Все же журналисты должны были бы задуматься над докладом офицера по связи с прессой ВМС, который им рассказал о происходившем в мае 1959 года маневре и десанте «Желтый волк» под командованием адмирала Ценкера, когда при участии оснащенных ракетами десантных катеров разыгрывалась атака танковых подразделений на чужеземное побережье.

Им следовало бы также задуматься и над тем, что этот офицер по связи с прессой рассказывал об апрельских маневрах НАТО, во время которых адмирал Герлах являлся главнокомандующим датских, норвежских и западногерманских военно-морских соединений.

Наконец, журналисты должны были бы насторожиться, слушая речи другого морского офицера; потопив во время войны множество пассажирских, торговых и военных судов, он дослужился до Рыцарского креста и теперь утверждал, что у нас по сравнению с прошлым большое преимущество, так как нам не надо выступать против Англии, а можно вместе с западными державами плыть в кильватере НАТО.

Я подумал, что произошло бы, если бы наши военно-морские силы когда-нибудь попытались заставить флоты других стран идти в кильватере западногерманских военных кораблей. Если уже наши адмиралы командуют военными кораблями тех стран, на которые Германия недавно напала при содействии этих же командиров, то не исключено, что эти стратеги когда-нибудь попытаются использовать потенциал НАТО. Вот только не ясно было, разделяют ли восторг адмирала Руге по поводу «серьезных перспектив западной стратегии» штабы Лондона, Осло и Копенгагена. Во всяком случае, Франция уже в марте 1959 года решила вывести французский средиземноморский флот из-под подчинения НАТО в случае войны.

Все это явно мало занимало участников «информационной поездки». Они опубликовали «благожелательные» отчеты, и тем самым были с лихвой возмещены наши затраты на самолет, отели, угощение с вином, страховку и прочее.

На обратном пути в Штутгарт много шутили и смеялись. Один из журналистов купил своему сынишке игрушечный водяной пистолет, с виду очень похожий на настоящий револьвер. Я взял его на минуту, прошел в кабину пилота, направил «пистолет» на капитана из Мюнхена и потребовал:

— Тотчас же повернуть на восток! Курс на Берлин! Посадка в Шенефельде!

Капитан весело ответил:

— О'кей!

Все рассмеялись.

Потом я вернул пистолет владельцу. Он поддержал шутку:

— Жаль, что водой его не проберешь.

После моего переселения в Германскую Демократическую Республику один из журналистов писал в своей газете: «А может быть, мрачная шутка майора отражала такие его настроения, о которых мы и не догадывались».

Ну конечно же, господа газетчики не могли знать моих настроений. Я сделал иные выводы из посещения военного флота, нежели они. Но моя тогдашняя выходка действительно была только озорной шуткой.

Тем временем на моем письменном столе накопились горы поступивших бумаг; канцелярщина с ее приказами, распоряжениями, циркулярами, рапортами и многим другим приобрела такие огромные размеры, что никто уже не был в состоянии даже прочесть все ежедневно поступающие бумаги, а тем более обработать их, даже превратив ночь в день. Достаточно много времени уходило и на то, чтобы ознакомиться с сообщениями о важнейших происшествиях и проштудировать весьма поучительные донесения о различных учениях и маневрах.

После 14 января 1959 года, этого «черного дня», серия «аварий на производстве» получила свое продолжение. Редкая неделя проходила без того, чтобы не было аварии самолета, несчастных случаев со смертельным исходом из-за чрезмерной нагрузки пилотов. Впрочем, эти потери не шли в сравнение с запланированными при учениях и маневрах цифрами убитых. Тут уж дело шло о сотнях тысяч и миллионах; как нечто само собой разумеющееся, постоянно планировали применение атомного оружия, конечно в качестве «ответного удара», так как вымышленным поводом для него всегда было «нападение красных» на ФРГ.

Вскоре в моей работе офицера по связи с прессой наступил перерыв на несколько недель, так как мне было поручено замещать начальника отдела А-2. Для того чтобы разъяснить, о чем при этом шла речь, я сначала в нескольких штрихах обрисую структуру нашего штаба.

Я уже упоминал в другом месте, что деятельность нашего авиационного командования распространялась на южную часть ФРГ. Во главе авиационной группы стоял командующий; его непосредственными помощниками были начальник штаба, главный советник и группа переводчиков. Штаб — на языке НАТО «Air Staff» — в военно-воздушных силах, «Admiral Staff» — в ВМС и «General Staff» — в армии — состоял из пяти отделов от А-1 до А-5, соответственно в армии от Г-1 до Г-5.

Отдел А-1, следовательно в армии Г-1, ведал вопросами личного состава, такими, как повышения, перемещения, жалобы, награждения, аттестация и, естественно, новые формирования. Ему также была подведомственна «идеологическая работа» и связь с гражданскими организациями.

В компетенцию отдела А-2 входила военная контрразведка и «вооружения иностранных армий». Он должен был следить за соблюдением во всех подчиненных подразделениях инструкций по безопасности, осуществлять надлежащие мероприятия по контрразведке, держать под своим контролем засекреченную деятельность и заботиться о получении возможно более обширных сведений о потенциальном противнике.

Отдел А-3 ведал планированием, организационными вопросами и обучением. В этом отделе сосредоточивались все отчеты о результатах боевой подготовки и сводки выводов из полученного опыта. Отдел А-3 разрабатывал также вопросы, связанные с дислокацией имеющихся воинских частей.

Отдел А-4 ведал всей службой тыла, следовательно, материально-техническим обеспечением и другими вопросами снабжения.

Отделу А-5 была подчинена служба связи.

При штабе еще состояла в качестве специального отдела «группа инфраструктур», где я после окончания курсов в Мюнхене начинал свою службу в бундесвере в должности начальника канцелярии и заведующего секретным отделом.