— Ты будешь всё видеть своими глазами. И в любой момент сможешь меня отозвать. Я буду вести себя достойно, Игорь, — твёрдо произнёс двойник.

— Ты так говоришь, будто знаешь, что стоит мне согласиться, и ты переместишься на Землю?

Двойник запнулся.

— Знаю, — выдавил наконец он. — Откуда-то знаю. Чую. Нет, всё-таки знаю. От тебя такая сила исходит, что кажется, одно твоё слово — и я свободен!

— Разве тебе здесь плохо?

— Ты появился, и я понял, что плохо, что без Земли теперь никак. Отпусти.

Игорёк огляделся, словно примеривая это жилище на себя. Тихо горели, не сгорая, свечи. Золотисто плескалось в бокале вино, Анна смотрела влюблённым и преданным взглядом.

«А ведь никто никогда не смотрел на меня такими глазами».

— А, валяй, — с нарочитым равнодушием разрешил Игорёк.

Лицо двойника вдруг сделалось благостным, умиротворённым, как у покойника, отошедшего во сне. Он глубоко вздохнул, развернулся и пошёл в спальню. Вернулся уже переодетым — в солидном чёрном костюме, галстуке с эмблемой дома Версаче. Уходя, обернулся и на прощание помахал рукой, сверкнув золотом перстней.

Хлопнула дверь.

Игорёк выглянул в окно. Двойник стоял в палисаднике и жадно озирался. Отщипнул ягодку винограда, бережно положил в рот. А потом вышел за калитку и быстрым шагом двинулся по улице.

Когда двойник свернул за угол, Игорёк выскочил следом, посмотреть, что будет дальше.

«Как же так, он уйдёт, а я останусь? — с изумлением осознал он. — Надо за ним, куда он, туда и я. Так я вернусь обратно!»

Он бросился бежать, но двойник уже растворился в городских сумерках, даже звука его шагов стало не слыхать в лабиринте улиц.

Подошла Анна, взяла за руку, повела в дом.

— Как же так? Что теперь? — обалдело спросил он.

— Идём, всё будет хорошо.

Игорёк мутно посмотрел и, встретившись с её взглядом, словно бы выключился. А потом послушно побрёл, не замечая больше тихого города, ни о чём не думая, ничего не желая.

Свечи серебряной залы струили мягкий, приглушённый свет. Анна приподнялась на цыпочки, обвила руками шею Игорька. Опустила голову ему на грудь.

— Мы вместе, — говорила она. — Теперь мы всегда будем вместе. Ни люди, ни время не разлучат нас. Ты будешь сочинять свою музыку, а по вечерам мы будем пить вино и радоваться. Никто не побеспокоит тебя в твоём доме. А когда захочешь, сможешь смотреть на него, и ты станешь восхищаться его успехами и огорчаться его бедам. Так будет… так будет…

Свечи медленно погасли, впуская в дом белёсый, таинственный свет сумеречных улиц.

В полумраке вдруг загорелось, оживая, телезеркало. Двойник Игорька входил в большой мир.

В девять пятнадцать утра десятого апреля к четвёртому корпусу санатория «Барвиха» подъехал чёрный «Мерседес S-500». Негромко чавкнула дверь, выпуская из машины невысокого, худощавого брюнета, с острыми, несколько хищными чертами лица, с жёстким взглядом карих глаз. Человек, разминаясь, пожал плечами, провёл расчёской по волосам и уверенной походкой поднялся на крыльцо. Предъявил дежурной по корпусу удостоверение полковника ФСБ, сухо поинтересовался, где проживает товарищ Хромов. Кивнул и поднялся к номеру Игорька. Постучал. Не дождавшись ответа, уселся в кресло у телевизора, что стоял в холле, и приготовился ждать.

Астральный двойник Игорька вышел на крыльцо лечебного корпуса, запрокинул голову к небу, вдохнул полной грудью сырого весеннего воздуха и от удовольствия клацнул зубами. Осмотрелся и устремился в рощу, трогал руками стволы берёз и елей, разыскал в ложбинке почерневшие остатки снега и погрузил в снег кончики пальцев. Всё было настоящим, имело свой цвет и запах, свою температуру и терпкость бытия. А значит, и он, астральный Игорь Святополкович, был самым настоящим человеком. Астральному двойнику хотелось многого.

Человек из ФСБ подождал минут десять, спустился вниз и спросил, куда мог отлучиться Хромов. Узнав, что тот не появлялся в номере со вчерашнего дня, взялся было за мобильник, но передумал. И спросил, отлучался ли вчера Хромов куда-либо. Узнав про лабораторию сна, быстрым шагом сбежал со ступенек и устремился к лечебному корпусу. Медсестра в лаборатории, отводя глаза от предъявленной фотографии, пробормотала «только что ушёл, будь он неладен». ФСБ-шник принялся распрашивать дальше, на что девушка нервно сообщила, что Хромов вчера самовольно сбежал с процедуры, о чём есть запись в журнале, что она его раньше в глаза не видела, и откуда он здесь сейчас взялся, она тоже не знает.

Полковник удовлетворился ответом и, выйдя из лечебного корпуса, всё же позвонил по мобильному.

— Сулакшин, экстрагид рядом? Ага, пускай пошарит поточнее. Мне надо знать, объект в «Кремле» или как?

Дождался ответа, кивнул, закрыл мобилу и пошёл в рощу.

— Вот вы где, Игорь Святополкович, — разглядев среди сосен Хромова, низким и твёрдым голосом произнёс полковник.

Тот поднялся с корточек, отряхнул ладони.

— Да, это я, — с непонятным полковнику удовольствием подтвердил он. — Вы не находите, как прекрасен весенний лес? Пробуждающаяся природа? Птички? Ведь жить, это здорово, не так ли?

— М-м… Я представлюсь, Игорь Святополкович. Полковник ФСБ Леонид Кондратьевич Любимов. Мы вас разыскиваем, Игорь Святополкович.

— Интересно было бы, если бы вы меня не разыскивали, — мечтательно улыбнулся астрал.

— Я рад, что вы в прекрасном настроении. Мы с вами взрослые люди, Игорь Святополкович. Не будем ходить вокруг да около. Вас разыскивает служба охраны Президента. Им поставлена чёткая задача изолировать вас от внешнего мира. Мы же, напротив, заинтересованы в сотрудничестве. Мы с вами понимаем, о чём идёт речь.

— Да ради бога, Леонид, э-э, Кондратьевич. Что за разговоры. Конечно, посотрудничаем. У вас ко мне интерес, у меня к вам интерес. Дам голову на отсечение, что мой интерес будет поболее вашего. — Астрал беззаботно рассмеялся.

— Я рад, что контакт между нами образовался. Мы же с вами взрослые люди и, конечно, найдём общий язык. Я с интересом выслушаю ваши предложения, пожелания…

— Вот что, полковник, понимаешь, совершенно нет денег. Понимаешь? Хочется посидеть в хорошем ресторане. Поговорить с умным человеком.

Любимов внимательно посмотрел на астрала, что за чудак такой, отчего многословный, может, нервный кураж, может, цену себе набивает, наглеет? Но вот взгляд беззаботный, словно у придурка. Ладно, предупреждали ведь, что объект — существо особое.

— Отчего же, Игорь Святополкович, не посидеть в хорошем ресторане, не пообщаться с хорошим человеком, — в тон собеседнику, умело смягчая свой жёсткий «командирский» голос, словно они уже были друзьями, ответил он.

— Ну, так поехали.

Астрал зачем-то придал лицу суровое выражение и, подобрав с земли хвойную ветку, пошёл.

На скамейке у фонтана перед главным корпусом санатория сидели двое Кремлёвцев, Евгений и Константин. Проводив взглядом мерседес, Константин заметил:

— Поехали, однако.

— Это полковник Любимов. Его прессовать не станем, ибо работает на Русских Богов.

— А вот мозгляка этого, выкидыша из Отражений, хорошо бы прессануть, как смотришь, Евгений?

— Хорошо бы, — мечтательно оскалил зубы Евгений.

Пока мерседес летел по Рублёво-Успенскому шоссе к Москве, астрал зачарованно созерцал сельские пейзажи и выдавал совершенно дурацкие комментарии. Про белок и зайцев, про голубое небо и чистые воды рек. Полковник играл желваками и помалкивал.

— Эх, сейчас бы залечь где-нибудь у реки, с удочками. Как настоящие шпионы. В фильмах шпионы любят с удочками, крючочками. Я знаю. Крючочки — это аллегория вербовки. Ты меня, наверное, завербовать должен, правда?

Любимов вздохнул и прибавил газу. Стрелка спидометра сдвинулась к ста двадцати.

— Мне очень интересно побыть шпионом, — продолжал разглагольствовать объект. — Или агентом. Только, как я уже говорил, полковник, у меня будут требования. Значительные, — значительно уточнил он.