Игорёк вдруг сообразил, что, наверное, двойник просто не сознаёт срамность своих излияний.

— Погоди, как тебя зовут? — перебил его Игорёк.

— Как и тебя. Но мне нравится полное именование — Игорь Святополкович. Красиво.

— Игорь Святополкович, ты здесь с женщинами спишь?

— Здесь? Здесь нет, а что? — удивился тот.

— Значит, эротоман.

— Что это такое? Вы любите это слово, а я не знаю, что оно значит. Может, и эротоман. Что тут такого.

— Эротоман, это когда получаешь удовольствие от подглядывания за чужой половой жизнью.

— Никакого такого удовольствия. Я всю твою жизнь смотрю. Это ты получаешь удовольствие. А мне нравится, когда у тебя сильные переживания, когда ты чувствуешь в полную силу.

— Зачем тебе это?

— Чудак, так это моя жизнь и есть.

— Не густо.

— Ну, конечно, не только это. Есть и другое.

Двойник принялся рассказывать о связях астралов с людьми. О том, что стоит человеку с кем-нибудь познакомиться на Земле, как астрал получает доступ в дом того астрала. Что когда они, эти люди, вместе, можно вместе и смотреть. Что когда люди ссорятся, астралы теряют связь между собой. Поэтому, если они не хотят прерывать общение, пытаются воздействовать на людей, чтобы те помирились. А когда надоедают друг другу, стараются людей рассорить.

— И что, получается?

— А из-за чего, по-твоему, ты расставался со своими подружками? Мне их астралов терпеть было невозможно. Они моей музыки не понимали.

— Ты же говорил, твоя музыка здесь всем нравится.

— И нравится. Артемию нравится, даже его Зимульке, хорошим астралам всем нравится.

— Значит, это тебе я должен быть благодарен? А я думаю, почему они от меня убегают…

— Не бери в голову. Если их астралы такие противные, стало быть, и они не лучше.

— Так ты любишь за ниточки дёргать?

— Какие ниточки? Тебя подёргаешь, как же. Это тяжёлый и упорный труд. И всё ради чего? Чтобы ты добился в жизни того, чего сам желаешь. Вот, скажем, она, — двойник кивнул на Анну. — Я ведь мог обратить на неё твоё внимание. Но зачем? Зачем тебе нужна была эта восьмиклассница?

— Абросимова, понятное дело, была нужнее?

— В Абросимову ты сам втрескался. Мне нравилось смотреть, как ты с ней зажимаешься. Помнишь, в раздевалке после уроков? А в теремке, на территории детского сада? А как на крышу девятиэтажки лазили курить косяк? А с Аней разве было бы так весело?

— Почему, я бы тоже косяк смогла курить, — с вызовом произнесла Анна. — С Игорем я на все была готова.

— А, слова, — отмахнулся двойник. — Я с твоим астралом общался, когда он был жив. Ничтожное, неразвитое существо. До телевизора не доросла, всё в зеркало глядела. А что там увидишь? Как ты перед зеркалом крутишься. Вот самоубийство и проглядела. Нет, Абросимова — это веселее. С её астралом много о чём можно было поговорить.

— Да, так просто, — сказал Игорёк. — А побудить человека к преступлению астралы могут?

— С этим надо быть осторожным, — покачал головой двойник.

С преступлениями у астралов была связана не самая приятная часть их жизни. Когда человека убивают и разрушается его астрал, в момент разрушения энергия астрала попадает на Землю, ведь смерть — это мост между реальностями. Там, на Земле, вливается в общий слой безличных астральных энергий. И, словно злобная программа, начинает мстить убийце, портит его судьбу, приводит к бедствиям и даже к смерти. А когда человек страдает — страдает и его астрал. Вот и выходит, что убийства астралам ни к чему: астрал жертвы погибает, а убийцы — мучается и не находит себе места. Ну а бывает, собираются астралы вместе, и кто кого пересилит. Преступник — жертву или наоборот. Один астрал передаёт решимость своему человеку, а другой — своему.

— Любите, значит, ради игры, науськивать? — перебил Игорёк.

— Когда как, — уклончиво ответил двойник. — И смотря в каком смысле. Люди и без нас прекрасно всё могут организовать.

Двойник замолчал. А потом глухо промолвил:

— Да, вот ждал тебя. Надеялся почувствовать, как это — быть человеком. Не чувствую. Всё по-прежнему. И в телевизоре тебя нет, — грустно добавил он.

— Постой, ты в телевизоре видел, как я сюда попал?

— В телевизоре? В том-то и дело, что не видел. Ты заснул, в лабораторию вошли двое, тошнотворные типы. И связь прервалась.

— Я помню, как лёг спать, хотя не хотел я туда идти, и вообще… — неопределённо выразился Игорёк. — Что за типы?

— Один, который тебя в столовой доставал, по имени Аскет. А другой — Вадик, ты его не знаешь. Приятель, надо думать, Аскета. Ни у них, ни у вампира Григория астралов в нашем городе нет. Я проверил. Да, Аскет же ещё с тобой попрощался. Знал, что делает. Это он тебя сюда направил. За что я ему благодарен.

— Телепортировал в ваш город?

— Да как к нам телепортируешь? Не знаю я.

— А может быть, я и не?.. Может быть, только моё астральное тело здесь? — сказал Игорёк и вдруг ощутил, что прав, так оно и есть. — То-то я сижу и удивляюсь — что это я так спокоен? Где мои эмоции? Где обида, где злость, где вообще чувства?

— Да, хотел бы я изведать человеческих чувств. Повариться среди людей, — двойник глянул на Игорька странным взглядом. — Побыть бессмертным… Я ведь там стал бы как ты, бессмертен. Почему ты такой нерешительный, почему не пользуешься свалившимся на тебя даром? Если ты бессмертный — то должен править. Разве не высшая цель человека — обладать всем миром, воцарить прекрасные законы, облагородиться самому и тогда устремиться вверх. И кто как не абсолютный бессмертный, не связанный с богами клятвами, может совершить это, объединить человечество, встать над всеми и погасить распри и нетерпимость? Рабам дать свободу, — двойник вскочил, — зарвавшихся разбойников унять, раскрыть человеку его истинную суть и предназначение, расширить человека до масштабов космических, открыть ему иные миры и возможности, сделать его равным богам! И вырвать людей из божьих уз! И этого ты не хочешь? Этого ты не желаешь?! Пальцем пошевелить не можешь ради этой великой цели, достичь которую возможно лишь тебе?! И после этого ты называешь себя человеком? Если бессмертный — такое ничто, что же можно сказать о смертных! Очнись! Тебе этот дар не для того дан, чтобы собой в зеркале любоваться. Здесь великий смысл и эпохальная задача.

Двойник схватил бутылку, нервно налил себе полный фужер и одним махом выпил.

— Не томи людей своими экзерцизами. Действуй прямо. Действуй мощно. Тряхни Мирозданием, Игорь!

— Если ты такой умный, может, за меня и тряхнёшь?

— А можно? — двойник был весь растрёпанный, с красными пятнами на щеках, с диким блеском во взгляде.

— Ты и так вполне на человека похож. Раскраснелся вон.

— Нет, ты скажи, ты бы согласился остаться здесь вместо меня?

— Разве это возможно? Куда ты собрался?

— Я же тебе говорю — на Землю. Я ведь тоже Игорь Святополкович. И ничем не хуже!

— В принципе, мне всё равно. Ведь ты на Землю живым попасть не сможешь, кажется так?

— Не знаю, ничего не знаю, — угрюмо произнёс двойник. — Пускай в принципе, пускай в качестве допущения. Если бы я мог — ты бы дал разрешение?

— А что я здесь буду делать?

— Ну, вы же с Аней друг друга любите? — то ли спросил, то ли сообщил двойник. — Ты ведь такую женщину всю жизнь искал. Дураком был в свои шестнадцать, прозевал своё счастье. А вот оно перед тобой сидит! А музыка? Ведь теперь ты сможешь сочинить свои лучшие произведения. Ты же понимаешь, что лучшего места для этого не существует! А потом вернёшься на Землю с гениальной музыкой. Может, ты перевернёшь всю человеческую культуру своими творениями!

— Игорь, отпусти его, — негромко сказала Анна, — пожалуйста. Он же мучается здесь. А я без тебя погибну.

«Погибну» она произнесла со спокойной обречённостью. И Игорьку стало её жалко. Когда двойник рассказывал о её самоубийстве, жалко не было, а вот сейчас — жалко.

— Но это же ты не насовсем? — спросил Игорёк. — Потом вернёшься?