«Вдоль по базарной площади…» Вдоль по базарной площади, В светлую ночь, весной, Видела — шел Ты, Господи, С тощей Своей сумой. Падали деньги звонкие Возле церковных врат, Там торговал иконками Младший Иудин брат. А в алтаре сияние Шло от икон и ряс… Господи, подаяния Спрашивал Ты не раз. Вдруг раскатилась громкая О попранной смерти весть… Шел Ты с пустой котомкою, Не было места сесть. А мальчик с веселым личиком, Толкнул Тебя прямо в грудь, Спеша помянуть куличиком Нескончаемый Крестный путь. 1957 «Когда подросшие птенцы…»
Когда подросшие птенцы, К полету первому готовы, Когда поспели огурцы И дозревает сад фруктовый, И в зелени еще густой Все полно радостным кипеньем, Крылатой птичьей суетой, Сверканьем, щебетом и пеньем, Впервые вдруг усохший лист Спадает, медленно вращаясь… Тогда возню свою и свист Внезапно птица прекращает, И круглый глаз ее следит С неизъяснимым выраженьем, За тем, как желтый лист летит, За медленным его сниженьем. Надежен дуб и луг широк, Просты по-прежнему заботы, — Но птица знает — близок срок, И слышит отзвук перелета. Ночной дождь Проходит жизнь расплывчатым пятном, За годом год свою поклажу вьючит. Под шум ночного ливня за окном О смерти думается лучше. Есть время встреч и есть пора разлук, Телесной силы, — и духовной мощи. Под мерных капель монотонный стук О смерти думается проще. На сердце мертвых больше чем живых И умирать от этого мне легче. Под тихий шелест капель дождевых В бессмертье веруется крепче «Я тебя как любимого брата…» Я тебя как любимого брата, Как далекого друга звала — Золотая полоска заката У меня на глазах отцвела, С темнотою сиянье боролось И она победила. Тогда Над одной из тускнеющих полос Родилась голубая звезда. Падал сумрак сиреневым пеплом, Ночь победно ступала за ним. Но сияние звездное крепло И казалось ответом твоим. «С годами осыпаются могилы…» С годами осыпаются могилы, Обветренные клонятся кресты И над могильной насыпью унылой Колышется трава, а не цветы. Под этим камнем позабытый мертвый. Исчезло имя, сохранился год Наполовину, — остальное стерто, Осталось только: «тысяча семьсот…» Забилось сердце почему-то с силой И я внезапно вечность сознаю, Как будто я не над чужой могилой, Но над своей, забытою, стою. «На деревенском кладбище убогом…» На деревенском кладбище убогом Стена упала, придавив кусты, И кажется, что вышли на дорогу Простые деревянные кресты. В полях — хлеба. Живым не до погоста, А, может быть умершие, хотят Пойти в село и наглядеться просто На дом, на сад, на выросших ребят, На то земное, что они любили, Чего добились длительным трудом, И на живых, которые забыли, Что позабудут и о них потом. «Настигнет всех призыв Господний…» Настигнет всех призыв Господний В неведомый и страшный час, И, может быть, его сегодня Услышит кто-нибудь из нас. И ужаснувшись, скажет — Боже! О дай мне час, о дай мне миг! Я срока своего не прожил И смысла жизни не постиг. Моя душа привыкла к телу, Куда мне от него идти? И ничего я не доделал, Что было начато в пути… О, неужели слишком поздно? О, если бы единый день!.. Но ляжет медленно и грозно Глухая гробовая тень, Покроет все — позор и славу, И боль, И радость, и мечты… Но отчего так величавы И ясны мертвые черты? 1977 |
