— Чувствуешь? — спросил Гарри, поднимая плечо, чтобы вытереть пот со своей щеки. — Он двигается.

— Но зачем? — Драко не намерен был сдавать позиции. — Если и так, какой нам прок с этого тайника?

— Посмотрим, — упрямо откликнулся Гарри. — Давай, мы вдвоем сможем.

— Может быть, лучше крутить замок дальше?

— Кинжал застрял, когда все повернулось. Я боюсь сломать… Эй! В сторону! Ноги береги!

Каменный куб вывалился из своего гнезда и с грохотом обрушился на пол. Поднялось облако пыли, Драко закашлялся, глотнул собственной крови и едва не захлебнулся. Гарри отскочил и снял очки, чтобы протереть от грязи, его лицо было припорошено бурым порошком.

Он нацепил очки обратно и наклонился к отверстию. Драко видел, как прядь черных волос поднялась над измазанным, мокрым лбом. И почувствовал дуновение ветра — теплого, пахнущего пылью и влагой.

— Это лаз, — сообщил Гарри благоговейным тоном. — Боковой проход.

Драко наклонился, заглянул в длинную, темную кишку. Ветер мазнул по его лицу.

— «Проход»? Сильно сказано, Поттер.

— Ладно, не придирайся.

— Ты собираешься туда пролезть? Потому что лично я…

— И ты, и я. Чувствуешь ветер? Это точно НЕ тупик.

— Но он не наверх ведет.

— Пока что выбирать не приходится.

— Нет, приходится, — Драко повысил голос. — Что за склонность к неуместным авантюрам, а? У нас воды на два глотка, ни крошки еды, у меня идет кровь из носа и горла, у тебя глаза скоро вытекут… И ты предлагаешь лезть черт знает куда, неизвестно, за каким хреном, вместо того, чтобы признать свою ошибку и вернуться…

— Не вижу смысла возвращаться, — Гарри нахмурился. — К тому времени, как мы вернемся, ни у тебя, ни у меня не будет сил, чтобы вылезти, подняться с такой высоты. Если вместо вампирских клыков у тебя вдруг не вырастут гребаные крылья.

Драко открыл рот, чтобы возразить, но Поттер уже подтянулся на руках, скользнул во влажную тьму, и его тощая задница мелькнула в проходе.

— Дурак, — Драко закричал, даваясь собственным возмущением, и что-то позорно булькнуло у него в горле. — Гарри! Гарри, прекрати это, давай…

— Или ты пойдешь следом…

Голос Гарри звучал негромко, и, судя по всему — уже с небольшого расстояния.

Драко беспомощно оглянулся. Он подтянул ремень сумки и связал его скользящим узлом, передвинул сумку на спину, подобрал плащ и ввалился в полную темноту, ободрав ладони и колени.

Ему казалось, что тоннель сужается и вот-вот раздавит его. Плечи задевали за мокрые стены. Он остановился, обернулся и увидел позади квадрат белесого света.

— Гарри! — окликнул он. — Не уходи без меня.

Гарри засмеялся в ответ.

— Как скажешь.

Драко собрал пальцами влагу с невидимых стен. Он слизывал ее, вдруг осознав, насколько сильна была жажда, и удивляясь, почему прежде того не замечал.

Хотя его тело заныло от передвижения ползком, он чувствовал прилив странной надежды, и дело было не в заверениях Поттера, а в том, как порывы ветра в каменном лазе крепли и становились пронзительно-холодны, и были они напитаны влагой — и обещали близость реки, ручья, подземного источника. Не так уж важно, чем закончится путь, главное, что они не умрут от жажды.

Гарри впереди него издал торжествующий хриплый крик — и исчез. Проход заполнился светом, сумрачно-голубым и прохладным. Драко, перебирая локтями и коленями, дополз до края и посмотрел наверх.

Лаз заканчивался в огромной пещере, центр которой занимало озеро — ровный пласт воды, от которой поднимался в воздух едва заметный туман. Вода была темна и недвижна.

В потолке пещеры виднелся круглый, с неровными, словно бы обломанными краями, провал, и там, наверху, далеко-далеко над головами путешественников, горели пригоршни звезд: крупных и мелких, облака, мириады желтых, белых, синих, красных точек.

Вид звездного неба, пожалуй, больше всего поразил Драко в тот момент: оно смотрело миллионами глаз, и было подобно живому, единому существу.

Гарри присвистнул, бросился к низкому берегу. Вокруг озера громоздились каменные обломки, стены пещеры терялись в темноте, но звездный свет касался поверхности воды, отражался, становился мягким и нежным и освещал собою мелкий песок, куски гранита, ступенями уводящие в глубину, какие-то низкие и чахлые растения, похожие на помесь из мха и северных кустарников.

Драко осторожно спустился, ноги коснулись острых камешков, и сами понесли его к воде.

Пили долго, молча, жадно. Пили, а затем, сбросив плащи, закатав рукава, смывали с лиц кровь и грязь.

Наконец, Поттер немного успокоился, перестав фыркать и хлюпать, и поднял лицо, полное детского восторга. Он нацепил очки, и свет, попадая в стеклышки, становился двумя озерцами серого и серебряного.

— Что я говорил, — Гарри расплылся в ухмылке. — Что?

Драко посмотрел на небо.

— Неплохо бы найти путь наверх, — сказал он, слизывая с губ ледяные капли.

— Попробуем, — Гарри осмотрелся. — Конечно, мы не скалолазы, но попробовать…

— Ш-ш, — Драко услышал первым, вытянув руку к бормочущему Гарри, и пытаясь разобрать звуки из темноты. — Ты слышишь?

Гарри задрал голову, рот его приоткрылся.

— Да, — после долгой паузы, наполненной странным шорохом, отозвался он. — Похоже на…

Драко дернул его за рукав.

Свет исчез, и пещера погрузилась на миг в темноту. Вслепую, нашаривая путь руками, согнувшись, Драко отодвинулся к большому камню, Гарри он буквально тащил за собой. На мгновение выпустил.

Эхо все еще катилось по кускам гранита, теряясь и затихая, шорох этот словно бы заплутал в каменных лабиринтах. Свет вернулся, рассеченный множеством теней.

Гарри рядом с ним шлепнулся на живот.

— Гости? — Драко видел, как беззвучно шевелятся его губы, и, странное дело, сумел прочесть сказанное.

Он кивнул.

Гарри схватил его за макушку и попытался придавить, но Драко упрямо вывернулся, он поднял лицо, чувствуя себя беззащитным и глупым. Не в силах выносить неизвестности.

Сначала он подумал, что все это — очень красиво. Да, странно, как все на Сомнии, даже было нечто извращенное в движениях птиц, в их походке и в том, как они наклонялись друг к другу, похожие на аистов или на фламинго, или на тех и других одновременно. Странно, но действительно красиво.

Возможно, тому причиной был звездный свет, или отблеск от воды.

Тонкие голенастые ноги, ровное оперенье розовато-опаловое, взмахи беспокойных крыльев, от которых шел ветер, а тени танцевали на красноватом граните. Длинные, сильные клювы, изогнутые в полупоклонах шеи, короткие крепкие тела. Одна из птиц раскинула крылья, пританцовывая на белой гальке, и Драко задохнулся.

То, что он принял за гладкие перья, было просто кожей — голой, безволосой, она покрывала человеческий торс, а на крыльях служила перепонками между карикатурно-длинными пальцами. То, что он принял за птичий клюв, было чем-то вроде выроста на лице, и существо — птица, человек — с большими, близко посаженными глазами — похоже было на чумного доктора со старинной гравюры.

Драко почувствовал, как Гарри рядом с ним издал пораженный вздох.

Человек-птица поднял крылья и медленно опустил, сложив их на груди, как нетопыри складывают свои кожистые крылья. Лицо опустилось, дрогнул узкий, наподобие гребня заостренный, лысый затылок — и крылья вновь раскрылись, и лицо сделалось человеческим.

Исчезла чумная маска, на Драко и Гарри в упор смотрел юноша с недлинным, тонким носом, с маленьким тонкогубым ртом. Он был обнажен, но, в отличие от других обитателей пустошей, все признаки пола вполне были на месте.

Его крылья дрожали. Голова наклонилась к плечу, на бледную кожу скользнули завитки темных, густых волос.

— Мать твою, — выдохнул Гарри, — они же…

Драко нащупал кинжал. Глаза человека-птицы, чуть раскосые, спокойные и светлые, не обещали ничего плохого, впрочем… Однако, как научили его встречи с местным народцем разных рас и разной наружности — глаза оборотней умеют лгать. Точнее, так: они не умеют рассказать правды.