— Кто она такая? Что за девочка? Было у нее имя?

— Я не знаю, как ее зовут. И никто не знал, кроме господина Леннара. Она откликалась на «Хромоножку», и все тут. Она хромая. Одна нога короче другой! Уродина. Я бы не взглянул на такую. Она сказала, что ее оставили цыгане. Люди, которые ходят по всей Сомнии, роются в мусоре, жарят крыс. Иногда они играют и поют или устраивают представления. Но они воры, распутники и колдуны. Им нет места ни в одном из царств, потому что наша земля их прогоняет. Здесь им не место. Говорят, все они беглецы.

— А Скорпиус… он говорил о том, кто он?

Мэнни хмыкнул.

— А надо было? Я и без того видел, и господин Леннар… да все его видели. Он полумертвый.

Гарри смутился. Драко помедлил с вопросом.

— Отчего же ты сказал, что эта девочка… что она могла…

— Убить его? Потому что колдуны и не такое могут. И меч у него. С этим мечом можно знаете, что делать?

— Нет, — сказал Гарри, — нет, скажи нам.

— Ну-у…я тоже не знаю, честно. Я на уроках госпожи Леннар на Поли глазел, — рассмеялся Мэнни. — Ладно, вот такое дело. Меч Луча создан, чтобы отсечь живого от мертвого, мертвого от полумертвого, живого от полуживого, — он почти пропел эту фразу. — Кто держит в руке Луч, тот держит жизнь, кто держит меч, тот держит смерть.

Мэнни замолчал.

— И? Что эта околесица означает? — спросил Гарри после затянувшейся паузы.

— Не знаю, — признался Мэнни, — нас заставляли учить, но не говорили, о чем это все. Это давние дела. Вы не видели его, этот меч? Ну конечно, нет. Он затуплен так, что и пальца не порежет. Им пользоваться-то никто не смог бы. Ну разве что… эти вот бродяги, от них чего угодно можно ждать.

Лес закончился. Поместья светились огнями там и тут — россыпи некрупных золотых капель во тьме. Гарри приободрился, Мэнни стал расспрашивать его о стражах, и даже Джон побежал веселее. Мимо них проскальзывали твари-пересмешники, оборачивались и кивали, словно говорили: ну? Скорее же. Там, впереди — много людей.

В Кольцо вступили с первой вспышкой солнечного света. Дети зашевелились, некоторые спрыгнули на дорогу, побежали вперед. Вернулись, рассказывая о фонарях и красивых домах вокруг. Их догнала повозка, груженая фруктовыми корзинами, и какой-то добрый человек бросил Мэнни яблоко, а Юне протянул горсточку твердых слив.

— Эй, мелкая, — смеясь, сказал Гарри, — не увлекайся. Поделись с ребятами. Не то понос случится.

Поноса не случилось. Хотя Драко точно не знал: на полпути к южным воротам показалась на дороге целая процессия. Карета, рядом с ней шли двое стражей, а сзади еще какие-то люди, хорошо одетые, с сытыми, озабоченными лицами. Драко остановился. Гарри вынул меч, подумал и убрал.

Дверца кареты распахнулась, мелькнул клетчатый плащ и рыжая шевелюра поймала все солнечные блики, какие только могла.

— Ксенна! — не выдержал Гарри.

Она побежала к ним, смеясь, плача. Оборачивалась к карете, что-то взволнованно кричала.

— Не к нам ли навстречу?

— Слухи впереди вас, — она подскочила к стражу Поттеру и повисла на нем. Высунулся из кареты шериф Гилмор, побагровевший и вне себя от ярости.

— Полдень благословится! Я выплакала все глаза! Что это? Что случилось?

Драко сунул ей Юну, чтобы отвлечь от любования Поттером — Гилмор и без того выпучился, словно рак из-под камня.

— Это дети из долины Луча. Остальные… кхм…

Он покосился на Гарри.

Гарри выпрямился, развернул плечи. Глянул на подъезжавший кортеж.

— Остальные умерли. Леннар, твой брат. Достойнейший из мужей. Нашел лекарство, и дети здоровы. Но сам пожертвовал своей жизнью…

Гарри кашлянул и прервал свою напыщенную речь.

— Все умерли?! — ахнула Ксенна. — Все?

— Эти живы, — ворчливо вклинился Драко. — У тебя на руках — Юна. Благородная маленькая дама. Умеет читать. Это Мэнни, — он поймал мальчика за рукав и притянул к себе.

— Вот Каспиан, Мел, Табита, — перечислял Гарри, тыча пальцем в малышню.

— Вы спасли их, — Ксенна разнюнилась, прижимала к себе Юну, как дорогую куклу. — Я так и знала, что тем дело кончится… Чем-то ужасным. Чем-то… Ах, страж Поттер! Гарри! И Драко из Льняного Края. Да что же вы сделали… вы… Но вы нашли же его? Нашли твоего сына, Драко?

Карета остановилась. Гилмор вылез, отдуваясь, и показал какую-то бумагу.

— Вот приказ о дезертирстве, — объявил он.

— Как угодно, шериф, — поклонился Гарри.

— Слухи о том, как вы сюда направляетесь, пошли еще вчера. Мы ждали. Я не подписывал, — отрывисто сказал Гилмор. — А теперь вот другой приказ. Доставить вас в покои ее Светлости, Королевы Полудня. Вас и всех этих… — он глядел грязную ораву, — детей долины Луча.

Гарри сидел спиной к нему, до пояса обнаженный, на красном покрывале, и казался маленьким и хрупким среди драпировок, складок тяжелого бархата и шелков, винно-алых, затканных золотом, завитков. Он возился со своим сапогом, ругался сквозь зубы, наклонялся вперед и ниже.

— Черт. Вот проклятие. Нога не влезает. Распухла. А так хорошо держалась всю дорогу.

Драко с наслаждением, эгоистичным и бестрепетным, улегся на длинную, пахнущую сырой пылью, подушку.

— Это бывает, Поттер. Стресс, а потом организм просто понял, что больше от него не требуют… чего-то запредельного. И он тебя предает.

— Мне что, босым туда явиться? На этот блядский прием?!

— Т-сс. В таких дворцах у стен есть уши, говорят. Не изрыгай столько мерзости.

— Ну, — сказал Гарри, вставая, — тебе виднее.

Он дохромал до низкого стола и схватил с тарелок пирог, виноградную кисть, куриную ногу и булочку. Дотащил все богатство до кровати и вывалил Драко на живот.

— Я до конца дней моих буду еду таскать.

— И прятать в темных углах, — пошутил Драко.

Он стал есть, жадно и некрасиво. В желудке уже вроде и места не осталось — а глаза еще не насытились. Поттер жевал энергично, размахивал обглоданной косточкой.

— Должен признать, Королева Полудня неплохо устроена.

— Да. Великолепная архитектура, прекрасное убранство, — согласился Драко скучным тоном. — Мне здесь понравилось. Жаль, что скоро уходить.

Брови Поттера встали умоляющим домиком.

— Всего одна ночь. Ночь на кровати. О большем я не прошу.

— Да и я не прошу, — кивнул Драко.

— Боже. Ты выглядишь таким заморенным.

— Ты не лучше.

Поттер облизнул губы.

— Как думаешь, чем нас вознаградят?

Драко посмотрел в высокие своды потолка. Поскреб грудь.

— Честно? Такие, как она… особы королевской крови. Считают наградой сам факт того, что впускают таких, как ты, во дворец. А чего ты ждешь? Денег? Славы? Какое-нибудь поместье недалеко от Кольца приглядел?

Гарри грустно фыркнул.

— Лошади, оружие. Деньги, само собой. Мало кто и мало что без монеток делает.

— Прогнило что-то в королевстве… Полдня, — с кривой ухмылкой продекламировал Драко.

Он был немного пьян от выпитого. Тревога, зудящая, неотрывная, отступила, но и в опьянении было больше азартной злобы, чем настоящего веселья.

Гарри сел рядом с ним, смахнул в сторону остатки еды, и вдруг ткнулся лбом в его грудь. Бесстыдно, как ребенок. Его плечи вздрагивали.

— Мерлин и Моргана. Все эти мертвые… Кит. Ты оставил его там? На леднике. Прямо посреди…

— Не надо, — хмуро и тихо сказал Драко. — Не начинай.

— Закрываю глаза, а мысли — еда, вода, вперед, вперед… И эти веточки. Там. В той земле.

— Гарри, — почти вскрикнул он.

Поттер резко выпрямился и отодвинулся.

— Прости. Прости. Я не знал, что мы дойдем. Я боялся… Ничего и никогда я так не боялся, как там, в горах. Мне просто нужно было… дотронуться.

Драко взял его руку, осторожно сжал.

— Трогай, сколько угодно. Только не говори больше о тех… о могилах, ладно? Говори о том… как ты раньше говорил? О том, как все будет хорошо.

Поттер внимательно в него вгляделся.

— Мы можем уйти прямо сейчас. Нас же выпустят? Отсюда? Кто нам помешает.