— Правда?

— Они не наивны, не беспечны, как крылатые и не жадны и глупы, как двадцатипалые. Они умны, они отказались от эмоций, чрезвычайно преданны и послушны. Если бы не береговые поселения, где они предпочитают селиться, нам не удалось бы наладить шелковую торговлю.

Драко поднял бровь:

— Значит, все-таки…

— Нет, ваши старания в шахтах не напрасны, и труд этот чрезвычайно ценен…

— Почему бы не оплатить его?

Снейп засмеялся скрипучим, злым смехом.

— По-твоему, я плохо кормлю своих людей?

— Дело не в кормежке, — смутился Драко. — Хотя, говоря откровенно, и в ней тоже. Люди живут там, словно в тюрьме…

— Скажи мне, хоть кто-то из обитателей пещер называл свой дом «тюрьмой»?

— При мне — нет, но…

— Я даю им кров и пищу. Без шахт, без работы, без отмеренных дней и ночей они погибли бы там, наверху. Ты видел, во что превратились пустоши после войны. Не ты ли жаловался на мигрени? И, кажется, у Поттера постоянно шла носом кровь? Это яд, разлитый в воздухе, смертельный для всякого существа, кроме тех, кто изменился много веков назад и уже не страшится боли.

— Вообще-то, кровь шла у меня.

— Тем более странно слышать твои жалобы.

— Я не жалуюсь… Знаете, вы здесь король, и, возможно, все это остроумно придумано…

— Вот именно, — самодовольно сказал Снейп. — Чем больше шелка мы продадим, тем больше монет в моей казне. А уж я найду применение им, в том числе на благоустройство твоих нелюбимых шахт.

— Вы действительно торгуете, а не…

— Конечно, приходится делать все в тайне и с величайшей осторожностью. К примеру, болван Блэк. Он полагает всех своих купцов контрабандистами и грабителями? Ну, я всегда был невысокого мнения об его умственных способностях.

— Тем не менее, разбойники крадут у дементоров…

— Прошу, не называй их так. Возможно, их потомки ушли в Замирье и там основали свой клан, но мои легилименты никогда не покусятся на чьи-либо радость, счастье и прочее. Им это просто не нужно. Они называют себя «безмолвными». Что, впрочем, учитывая их огромные способности к коммуникации, звучит довольно… иронично.

Драко хихикнул.

— То, как они общаются… Это же способ быть в курсе всего?

Снейп коснулся королевского камня:

— Для меня? Да. Для них это — суть, эссенция жизни, способ существования. Они бессмертны, но, убивая оборотня, ты рвешь нити, которые связывают его с другими, связывают всех меж собой. Без них все они беспомощны: заблудшие души, утратившие все, все то малое от человека, что осталось в них после великого перелома Джаяти.

— Поэтому Тарр не слышит Сайнию? Слишком много было убитых?

— И было, — мрачно проговорил Снейп. — И будет. Идет война, пусть она превратилась пока в войну шпионов и колдунов. А впрочем, по-другому ли велась война там, в Замирье? Идет война, и мои дети гибнут.

Драко сочувственно промолчал. Он сел за стол, придвинув тяжелое кресло, налил себе горячей жидкости из кофейника и принюхался.

— Мерлин великий! Это даже не чай!

— Это кофе, — с чрезвычайной, почти мальчишеской гордостью, заявил Снейп. — Правда, не из зерен. Мы наши особый вид черной плесени, который, при соответствующей обработке жаром…

— Могли бы и не сообщать подробностей, — Драко сморщился.

— В твоем положении пора утратить остатки брезгливости, — Снейп поднялся с постели и подошел к столу.

Он уселся напротив и с интересом уставился Драко в лицо.

Пришлось отпить: на вкус оказалось горячо и крепко, и аромат был вполне похож на кофейный… если только Драко правильно его помнил.

— Ну? Не отравился?

— Нет, — сказал Драко, — но подождем, что скажет мой желудок.

— Драко, Драко. Маленький Малфой. Иногда кажется, что ты вообще не изменился. То же надменное личико и ужасные манеры.

Драко криво усмехнулся.

— Да? Я таким казался?

— Ты таким БЫЛ.

Король Ночи положил локти на стол и слегка наклонился вперед.

— Я помню тебя мальчишкой. Кажется, только вчера это было. Ты был трусливым, но иногда… Что-то такое в тебе просыпалось. Какой-то другой человек. Так странно видеть теперь, как тот, другой, берет верх над Малфоем.

— А я ничего не помню, — парировал Драко. — Я старался все забыть. Честно. Я старался даже забыть ваши… вашу…

— Говори прямо. Смерть? Да, это был неприятный и… гм, незабываемый опыт. Надеюсь, в следующий раз я буду благоразумнее. Сейчас я знаю другие пути, множество путей…

— Мистер Блэк тоже о них сказал. Это что, способ смириться с концом всего?

— Это способ смириться с тем фактом, что ничто никогда не кончается, — холодно сказал Снейп. — Твоя ситуация иная, ты ищешь путь обратно. Поэтому тебе не понять. Ни его, ни меня.

— Где уж нам. Мы не короли…

Снейп ощерился:

— Из меня так себе демократ, но, поверь, не в королевских камнях дело.

Драко неловко допил и отставил кружку.

— А где Гарри? Почему он не завтракает?

— Он уже. Уриэль любезно согласился сопроводить его в небольшой экскурсии по моим владениям. Разумеется, без всяких выходок с запретными дверями. Просто мирная прогулка.

— Уриэль чрезвычайно милая компания, — промямлил Драко. — Прежде, до того, как встретить вас и… стражу, Гарри называл его именем своего сына.

— Как? — удивленно переспросил Снейп.

Драко почувствовал, что щеки его заливает краска.

— Джейми. Его старшего сына зовут Джеймс Сириус. Младшего — Альбус… Альбус Северус.

Он изо всех сил избегал смотреть на короля Ночи, но сдавленные тихие звуки заставили Драко поднять взгляд. Снейп смеялся.

— Это правда? Ты не сочинил, чтобы меня уморить?

— Не сочинил. А впрочем, спросите у него. Но думаю, он только под пытками вам признается.

Снейп всхлипнул и затряс головой.

— Великая Полночь, что за тупой мальчишка. Кто только позволил ему…

— Я тоже считаю это чистой воды издевательством, — признался Драко, заражаясь холодным весельем. — И даже король Закатной Страны со мной согласен.

— «Даже»! Нам не миновать серьезного разговора. Поттер, кажется, немного съехал с катушек после всего этого… после истории с Дарами Смерти.

— А кто бы не?

— Ты прав. То была непосильная ноша, даже… тем более — для победителя. Впрочем, раз уж он отец, и отец неплохой, как я понимаю… Может быть, ему удалось справиться с безумием.

— Да, остались только легкие побочные эффекты, — Драко фыркнул. — Но, справедливости ради, его сыновья — хорошие мальчики. Они дружат… дружили… Дружат. Между собой. Мой сын, Рози Уизли, Ал Поттер… Все показалось мне странным, когда обнаружилось, но я… был даже рад.

Снейп стал серьезным и выпрямился.

— Твой сын, кажется, неплохо справляется?

— С чем?

— С этой ношей… с фамилией «Малфой».

— Мы никогда не имели никаких проблем…

— Брось. Ты знаешь, о чем я говорю.

Драко подумал. И осторожно сказал:

— Все мои надежды… все самое лучшее, что я могу думать о… человеке. О волшебнике. Все, все самое…

Его голос дрогнул и осип на полуслове.

— Все самое хорошее, что я вижу в людях, я вижу в нем. Он будет счастлив, и не потому, что я куплю ему счастье. Оно просто ждет его. Ждет таких, как он. Оно предназначено для таких, как он…Я необъективен, я знаю…

— О нет. Это твой отец был необъективен. И то. Знаешь, отцы видят больше, чем принято думать. Если их ребенок глуп, они это знают. Если ребенок зол, жесток — они это видят. Они никогда тебе не признаются, но они видят. Поверь мне, Драко, как преподавателю с каким-никаким стажем.

Драко только кивнул.

— Не будем забегать далеко вперед. Ты, кажется, хотел меня спросить, но вчера разговор ушел в другую сторону.

— Хотел. Я думал… черт, мне очень неловко. Только… это правда, что царство Ночи разграбили, когда предыдущий король погиб?

— «Разграбили» — слишком мягко. Вся казна, драгоценные камни, золотые слитки… все, кроме того, что Тарр сберег и спрятал глубоко в лабиринтах, теперь на Золотом Берегу. В какой-то момент бойня была такой жестокой, что Тиррену пришлось укрываться в Замирье. Однако он вернулся. Безумец. Мечтатель. Он жаждал возродить королевство — найти, наконец, дом для бедных детей Джаяти.