Снова воцарилось молчание. Пока Веня ехал к станции метро «Щукинская», он размышлял над последними словами маленького человечка.

Впрочем, чего удивляться, если маленькому бесплотному человечку, до того, как поселиться в часах фирмы Casio, доводилось, по его собственному признанию, жить и в табакерках, и в чернильницах.

Само собой, в чернильницах с гусиными перьями. Не исключено, что маленький человечек и с самим Лжедмитрием Вторым был знаком, с него станется.

Метро осталось позади. Дорога повернула к мосту через Москву-реку, и вместе с этим вдруг поменялось и направление Вениных мыслей.

— Теперь в субботу встречаемся, — сказал он вопросительно, проделав в уме несложный подсчет.

Инструкция неожиданно рассмеялся. И неожиданно очень добродушно.

— Да не в субботу, — сказал он, и баритон его заметно потеплел, — а раньше. Тебя ждет сюрприз. Думаю, тебе он понравится.

И маленький человечек исчез в Вениных часах.

Вторник выдался особенно напряженным. Утро в редакции началось со скандала, правда, к Вене он отношения не имел. В центре его, как водится, была покорительница Северного полюса Заныкина-Сидорова.

В готовящемся номере еженедельника «Вольный вечер» шла реклама туристической фирмы, специализирующейся на Португалии. Бойкая журналистка с одобрения Эдуарда Борисовича вызвалась сопроводить рекламу путевыми заметками об этой стране, поскольку, по ее уверениям, бывала там не один раз.

Однако, как всем известно, Португалия — это страна великих мореплавателей, проложивших путь в Индию, в Юго-Восточную Азию, а также открывших Бразилию. Не упомянуть их, рассказывая о Португалии, никак невозможно. Не миновала этого и Заныкина-Сидорова, но к героям-мореходам, плававшим под португальским флагом, она вдруг непонятно с какой стати причислила и капитана Джеймса Кука.

А он, как известно любому образованному человеку, был англичанином.

Незамедлительно обнаруживший сей факт Вадим Николаевич, непосредственный начальник Заныкиной-Сидоровой, рвал и метал, и это слышал весь «Вольный вечер». На просьбу сообщить, откуда она взяла, что Джеймс Кук был португальцем, да еще XVI века, хотя жил двумя столетиями позже, покорительница Северного полюса, как всегда, отвечала лишь глуповатым хихиканьем. Очевидно, она полагала, что это был лучший способ обратить любой производственный конфликт в шутку.

В конце концов, Вадим Николаевич не выдержал и высказал Заныкиной-Сидоровой все, что он о ней думал. Завершил тираду он такими словами:

— Ваши журналистские потуги — это вопиющий примитив. Даже если бы вы умудрялись вообще не делать ляпов. Любой ваш материал, это два притопа, три прихлопа! А Джеймс Кук португалец — это разгильдяйство в особо крупных размерах!

Облегчив душу, заведующий отделом с наслаждением, вдруг явственно проступившим на его лице, порвал материал Заныкиной-Сидоровой в клочья и пошел к Эдуарду Борисовичу увольняться. Но хозяин, не без труда, его отговорил: Вадима Николаевича он ценил.

Тем не менее, заведующий отделом еще долго не мог прийти в себя, и в редакции воцарилась особенно напряженная, наэлектризованная обстановка.

Веня одновременно верстал и еженедельник, и будущий журнал «Эдик». Эдуарда Борисовича осеняли все новые и новые идеи — примерно, со скоростью пять идей в час, — и это сказывалось на всех сотрудниках. Некоторые из идей были абсолютно нереализуемыми, но выяснялось это исключительно методом проб и ошибок.

Поэтому все на ходу менялось, отменялось, изымалось, вставлялось и, само собой, неоднократно переверстывалось.

Часам к двум в этот день Веня почувствовал, что тоже готов встать из-за компьютера и пойти к Эдуарду Борисовичу увольняться. Но как раз в этот момент хозяин в обществе нервно хихикающей Заныкиной-Сидоровой отправился обедать к кафе напротив, и Веня пока передумал.

В четыре на него обрушился новый шквал работы. Однако в половине седьмого Эдуард Борисович неожиданно отбыл куда-то по неотложным делам, как всегда, попросив сотрудников, по возможности, завтра прийти пораньше.

По распространенной в трудовом коллективе не очень веселой шутке, это было предложение, от которого никто бы не смог отказаться. Зато после отъезда хозяина редакция мигом опустела.

Веня у себя на кухне уже заканчивал нехитрый ужин, когда прямо на столе, рядом с тарелкой, возник Инструкция. На этот раз он был облачен в щегольской костюм с двубортным пиджаком, кремового цвета рубашку и даже с галстуком на шее.

От неожиданности Веня даже присвистнул и непроизвольно бросил взгляд на обувь своего руководителя. К такому костюму и на ногах должно было быть что-то соответствующее. Оказалось, Инструкция надел элегантные ботинки из черной кожи, очень мягкой на вид.

— Ты в театр, что ли, собрался? — спросил Веня. — Или в Букингемский дворец, к английской королеве?

Маленький человечек аккуратно поддернул манжеты.

— Это я для тебя принарядился, — ответил Инструкция столь же весело. — Как у вас говорят, повод есть.

— Не понял, — сказал Веня и от удивления положил вилку с кусочком магазинной котлеты на тарелку.

— Сегодня какое число? — спросил Инструкция.

Веня добросовестно порылся в памяти.

— Второе.

— Тебе в твоем «Вольном вечере» по каким числам зарплату платят?

— Пятого и двадцать пятого, — ответил Веня. — Почему ты спрашиваешь?

— А мы платим каждого второго числа и каждого шестнадцатого, — объявил маленький человечек. — Сегодня у тебя первая зарплата. Торжественный день. Изволь получить.

За всем, что происходило дальше, Веня наблюдал с широко открытыми от изумления глазами.

Инструкция двумя руками очертил в воздухе какие-то знаки, словно заклиная духов, и на столе вдруг прямо из воздуха проявился сундук, окованный железом. Такие сундуки Вене доводилось прежде видеть в фильмах о приключениях пиратов или о графе Монте-Кристо.

Однако размеры сундука, оказавшегося на его столе, были скромными — чуть больше половины роста Инструкции.

Не удержавшись, Веня протянул к сундуку руку. Он, видимо, подсознательно полагал, что сундук, как и сам Инструкция, окажется бесплотным, однако пальцы ощутили твердое дерево и холодный железный засов, на котором висел миниатюрный замок.

Инструкция улыбнулся и извлек из кармана ключ. Но прежде чем открыть замок, деловито осведомился:

— В чем желаешь получить? В рублях, долларах, евро? Или что-то другое?

Веня проглотил слюну. Похоже, все это было всерьез. Впрочем, чего греха таить: раз обещал Инструкция, что его синекура будет щедро оплачиваться, на нечто подобное в глубине души Веня уже определенно рассчитывал.

Если уж он оказался участником весьма странных событий, логично было предположить, что возможно абсолютно все, даже то, во что обыкновенный человек никогда бы не поверил.

Инструкция вставил ключ в замок.

— А что, у тебя есть и рубли, и доллары, и евро? — спросил Веня, ощущая, что голос у него неожиданно охрип.

— Возможны и другие формы оплаты, — тем же деловым тоном сказал Инструкция, — по взаимной договоренности. Но для начала дружески рекомендую доллары. Деньги тебе сейчас не помешают.

Веня непроизвольно обвел взглядом нехитрую обстановку съемной квартиры. Потом, помимо его воли, у Вени вырвалось:

— У доллара курс опять начал падать.

— Поднимется, — уверенно молвил Инструкция. — А у евро еще больше упадет. И рубль упадет.

Веня бросил на маленького человечка недоверчивый взгляд.

— Ты-то откуда знаешь? Финансовые аналитики, наоборот, утверждают, что рубль у нас…

— Ты лучше меня слушай, — сказал, перебивая его, Инструкция, — а не своих финансовых аналитиков.

— Почему тебя? — ляпнул Веня не очень вежливо.

— Потому что видел я как-то лица ваших финансовых аналитиков в телевизоре.