Назовем это силой духа. — Он поднял голову и уставился куда-то вдаль, силясь представить себе затаившиеся в отдаленных районах сотни исследовательских станций с их каждодневными жуткими человеческими жертвоприношениями. — Десять тысяч, — повторил он.

Бейкера еще пробирала дрожь.

— Повезло, мог быть и миллион… — Парень попытался рассмеяться.

— Теперь придется подыскать этой штуковине другое название. "Палка для идиота" уже не подходит.

Кули опустил глаза.

— Все зависит от того, — угрюмо пробормотал он, — с какого конца идиот.

Idiot Stick, опубликован в журнале "Star Science Fiction", 1958

Около часа дня в Южной Калифорнии произошел временной сдвиг.

Однако мистер Гордон Фиш принял его за землетрясение. Недовольный и растерянный, он пробудился от своей дневной дремы, ожесточенно моргая и морща физиономию, розовую, будто отшлепанная задница младенца, со всклокоченной песочной бородой и песочными же бровями. Затем он поднялся с дивана и прислушался. Не услышав ни воплей, ни грохота рушащихся зданий, Фиш облегченно вздохнул.

И тут он услышал стук.

Встревоженно озираясь, Фиш приблизился к двери. Очки он оставил на столе, возвращаться и искать их времени не было, — а вдруг это клиент или, упаси Боже, следователь из города? А в таком случае… Он открыл дверь.

За дверью стоял худощавый мужчина в фиолетовом. Невысокий — вряд ли хоть дюймом выше Гордона Фиша. Мужчина осведомился:

— Платт-Террас, триста двадцать два дробь два? — В глазах Фиша лицо его расплывалось мутным пятном овальной формы; похоже, мужчина носил мундир посыльного — но почему фиолетовый?

— Совершенно верно, триста двадцать два дробь два, именно так, — подтвердил Фиш, вглядываясь в розовую физиономию. За спиной посыльного маячили еще несколько типов странной наружности и груда ящиков. — А что вам, собственно…

— Порядок, чуки, заносите, — бросил мужчина через плечо. — Пришлось поискать вас, банг, — сказал он Фишу и быстро проскользнул в гостиную. За ним последовали и остальные мужчины в фиолетовых трико, пошатываясь под тяжестью ящиков: вначале они внесли большой, затем два поменьше, затем действительно здоровенный, а затем целую груду небольших ящичков.

— Эй-эй, подождите, тут какая-то ошибка, — пританцовывая и стараясь не попасться под ноги грузчикам, начал Фиш. — Я ничего не заказывал…

Первый мужчина в фиолетовом взглянул на бумажку у себя в руках.

— Платт-Террас, триста двадцать два [с половиной]! — спросил он.

Голос его звучал невнятно и раздраженно, будто мужчина был слегка пьян или, подобно самому Фишу, только что проснулся.

Фиш не на шутку рассердился:

— Говорю вам: я ничего не заказывал! Какое мне дело… Что это вы тут? Вламываетесь к человеку в дом… Давайте-ка выметайтесь отсюда! -

Разъяренный, он бросился к двум типам, пристраивавшим один из меньших ящиков на диване.

— Адрес ваш, — скучающим тоном заметил первый мужчина и сунул Фишу какие-то бумаги. — Если не нужно, отошлете обратно. Мы только доставляем. — Люди в фиолетовом направились к двери.

Последним вышел говоривший.

— Банг, да вы просто двин! — сказал он напоследок и закрыл дверь.

Вне себя от ярости, Фиш принялся шарить в поисках очков. Да, вот тут они и должны лежать, но проклятые грузчики все перевернули вверх дном. Тогда он, подергиваясь от гнева, направился к двери. Проклятье, ему бы только найти очки, а уж тогда он хорошенько запомнит эти рожи…

Фиш открыл дверь. Кучка мужчин в фиолетовой униформе стояла во дворике; похоже, они были чем-то озадачены. Один из них обратил розовое пятнышко лица к Фишу.

— Эй, а где здесь… — Последнее слово Фиш не разобрал. Что-то вроде "долболоба".

Затем последовал еще один толчок — и Фиш прислонился к дверному косяку. Похоже было на сильное подземное колебание, но когда он поднял взгляд, пальмы на улице нисколь-раскачивались, а здания стояли твердо и непоколебимо. Странные типы в фиолетовом исчезли.

Изрыгая проклятия, Фиш вернулся в гостиную, громко захлопнув за собой дверь. Под ноги ему попался самый большой ящик Фиш пнул его, и от ящика отлетела рейка. Он пнул еще раз, злорадно крякнув. Целая стенка с треском отошла — и обнажилась черная эмалированная панель. Фиш пнул и панель, но только ушиб пальцы.

— Гм, — произнес Фиш, разглядывая гладкую черную отделку неизвестного аппарата. — Однако…

Судя по всему, штуковина стоила немалых денег. Присматриваясь повнимательнее, он провел пальцем по металлу. Гладкий и прохладный. На вид — все, что угодно. Например, промышленное оборудование, стоившее для заинтересованной стороны не одну тысячу долларов. С растущим волнением Фиш подбежал к столу, обнаружил очки под россыпью журналов и припустил обратно, на ходу нацепляя очки на свои подлые маленькие глазки.

Он оторвал еще несколько реек. Ящик развалился — и перед Фишем оказался металлический аппарат странных очертаний с кнопками, переключателями и циферблатами на крышке. На белой табличке была выгравирована надпись TECKNING MASKIN, а за ней несколько цифр. Все смотрелось многозначительно и даже несколько зловеще. С бьющимся сердцем Фиш провел кончиками пальцев по выпуклым кнопкам и блестящим ручкам переключателей. Раздался негромкий щелчок. Он заметил, что случайно перевел один из переключателей из положения "Av" в положение

"Ра". Циферблаты засветились, а на пустую гладкую площадку в середине стал выползать белый набор длинных и крючковатых, похожих на клешни, манипуляторов.

Фиш поспешно перевел переключатель обратно на "Av". Циферблаты погасли, манипуляторы, вдруг показавшись Фишу как бы разочарованными, поползли обратно в свои гнезда.

Да, это устройство работало, что было довольна странно, так как Фиш никуда его не включал. Коротышка с тревогой разглядывал машину, потирая пухлые ручки. Батарейки? В такой большой машине? А странные циферблаты, а необычное впечатление, которое вся машина в целом производила, и "Teckning Maskin" — даже не по-английски. Вот она лежит, все восемь или девять частей заполняют гостиную. Один ящик, отметил Фиш с недовольством, даже заслоняет ему телевизор. А что, если все это чья-нибудь [шутка]?

Не успел он об этом подумать, как тут же мгновенно оценил ситуацию. Ящики уже здесь, а через несколько дней непременно придет счет. — пожалуй, эти штуковины не уберут, пока он не оплатит перевозку.

И все это время шутник будет смеяться до упаду. Негодяй, приказавший доставить машины на имя Фиша, будет смеяться, — какой-то давнишний враг. А может статься, тот, кого Фиш всегда считал другом.

Со слезами ярости на глазах он снова бросился к двери, распахнул ее настежь и стал, тяжело дыша, оглядывать дворик. Никого. Фиш захлопнул дверь и опять остановился, беспомощно взирая на ящики. Какая гнусная игра! Интересно, как он теперь будет смотреть "Облаву" и где, черт побери, ему теперь беседовать с клиентами — [на кухне]?

Фиш плюнул и изо всей силы пнул еще один ящик. Рейки отлетели, и оттуда что-то выпало — небольшой желтый буклетик. Внутри Фиш опять увидел черную эмалированную аппаратуру. В ярости он нагнулся, чтобы подобрать буклет, и попытался порвать его, но только порезал палец.

Тогда Фиш швырнул буклет и завопил: "Ну погодите!" — приплясывая от одного ящика к другому, яростно пиная их. Рейки устилали пол. Из куч хлама вставали сверкающие машины — некоторые с циферблатами, а некоторые без. Запыхавшись, Фиш остановился и уставился на аппараты в каком-то новом недоумении.

Розыгрыш? Вряд ли. Такие большие промышленные машины — это не заказ из универмага. Но тогда что? Ошибка? Фиш присел на подлокотник кресла и нахмурился, ероша бороду. Итак, во-первых, он ничего не подписывал. Даже если бы грузчики завтра вернулись, а он куда-нибудь дел, скажем, одну часть, он всегда мог бы заявить, что ящиков было всего [восемь], а не [девять]. Или если Фиш избавится вообще от всего — по частям, разумеется, то, когда грузчики вернутся, он просто сможет все отрицать. Не слышал он никогда ни о какой аппаратуре. У Фиша начали сдавать нервы. Он вскочил, огляделся и снова сел. Спешка, спешка — вот в чем вся беда. Надо покончить со спешкой. Но что же это в самом деле за оборудование?