Хаманака из общего отдела рассказывал, что в Хайларе, Нуньцзяне, Хэйхэ и Муданьцзяне имеются филиалы отряда, а в Аньда — полигон для испытаний. Ходили слухи, что в горах Северной Кореи у второго отдела есть целый подземный завод, где ведутся исследовательские работы над смертоносными лучами и атомной бомбой. Еще дома мне приходилось слышать разговоры о том, что Япония готовит какое-то особое оружие, и теперь я все больше верил всем этим слухам.

— Подумать только, говорят, что на наш отряд в год расходуется десять миллионов иен. Такие деньги просто так не стали бы тратить на один отряд. Наверное, на это оружие они и идут, — как-то заявил Хаманака, явно гордясь даже теми скудными сведениями, которые ему удалось добыть.

Хотя мы назывались всего лишь отрядом, у нас было три генерал-лейтенанта медицинской службы, пять или шесть генерал-майоров, около шестнадцати полковников, больше двадцати подполковников и майоров, а младших офицеров и кандидатов в офицеры — почти триста человек. Очень многие служили здесь по вольному найму. Говорили, что в отряд почти со всей Японии собраны доктора медицины, работающие в области бактериологии, причем приравненных к генералам среди них было больше десяти человек, а к полковникам — более тридцати. Всего в отряде насчитывалось свыше двух тысяч человек. Мне приходилось слышать, что именно Отряд 731 был для военных врачей единственным путем к карьере. Не послужив здесь, им нечего было надеяться на продвижение по службе.

Но тогда я еще не знал, что бактериями, в культивировании которых я принимал участие, будут заряжены авиабомбы, не знал, какой поражающей силой они обладают. Прошло значительное время, пока я узнал об этом во всех деталях.

Была середина июня. Однажды вечером техник-лаборант Сагава вошел к нам с бумагой в руке и заявил:

— Получен приказ по отряду. Слушайте, я зачитаю его. — И он начал читать.

Смысл приказа сводился к тому, что служащие отряда должны усилить бдительность, чтобы об отряде не пронюхали шпионы, и с еще большим рвением относиться к своим обязанностям.

— Коротко сообщу вам, почему вышел такой приказ, — сказал Сагава, окончив чтение.

Он разъяснил, что советские войска захватили в целости и сохранности немецкие бактериологические лаборатории, с которыми наш отряд обменивался материалами, в результате чего стало известно и об исследованиях, которые проводятся у нас. И вот теперь Советский Союз все энергичнее настаивает на проведении расследования.

— Исследования в области бактериологической войны ведет не только Германия, — добавил Сагава, — но и Америка, и Советский Союз. Но только нам удалось создать бактериологическую бомбу, годную для практического применения. Поэтому вы, члены отряда, который держит в руках ключ к окончательной победе, должны понять всю серьезность положения, проникнуться сознанием гордости за свое отечество и хранить военную тайну… Кстати, сегодня я расскажу вам историю нашего отряда.

Мы — трое новичков и двое служащих, поступивших в отряд всего на полгода раньше нас, — уселись вокруг Сагава и приготовились слушать. Вот что мы узнали из его рассказа.

До событий на Халхин-Голе в 1939 году существовало Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии, которое возглавлял нынешний начальник первого отдела генерал-лейтенант Кикути. Вначале главной задачей этого Управления было обеспечение армии питьевой водой, проверка пригодности пищевых продуктов и борьба с местными эпидемическими заболеваниями, от которых страдали солдаты. Формы заболеваний, возникавших по неизвестным причинам, были различны в разных районах. Кроме того, подчас не успевали специалисты изучить возбудителя, как болезнь сама собой прекращалась. Для удобства заболеваниям давали название соответствующей местности: лихорадка Хэйхэ, лихорадка Суньу и т. п.

Во время событий на Халхин-Голе обратили внимание на то, что можно не только предотвращать заболевания, но и эффективно использовать их в наступательных целях.

Под давлением мотомехчастей Красной Армии японские войска были вынуждены отступать, но при этом они стремились во что бы то ни стало удержать водоемы — источники водоснабжения. Кто контролирует водоемы, тот сохраняет господствующее положение на поле боя. Заботиться об удержании водоемов тоже входило в обязанности Управления по водоснабжению армии.

Однажды Управлению приказали заразить воду в верховьях реки Халхин-Гол — источника воды для всего прилегающего к ней района — бактериями тифа, холеры и чумы с целью вынудить противника к отступлению. Это было смертельно опасное задание. При его выполнении погибло более тридцати армейских и вольнонаемных врачей. Возможно, некоторые из них заразились сами, когда пускали смертоносные бактерии в воду, но большинство их погибло от неприятельского огня во время совершения этой операции.

— Обычно так много военных врачей не погибает сразу. Не правда ли? Ведь когда наша армия наступает, санитарные отряды обычно следуют позади войск, — многозначительно подчеркнул Сагава.

Слушая его с затаенным дыханием, мы узнали, что в бассейне реки Халхин-Гол от Номонхана до озера Буир-Нур сразу же вспыхнула эпидемия, и японская армия оказалась в очень выгодном положении.

— Сыпной тиф относится к болезням холодного пояса. Он является непременным спутником войны и оказывает немалое влияние на исход военных действий. Об этом говорит история войн. Распространению сыпного тифа способствуют паразитирующие на человеке блохи и вши, неизбежные на фронте, где всегда царит грязь. Поэтому никого не должно было удивлять, что в районе Халхин-Гола вспыхнула эпидемия. Этим-то и заманчива бактериологическая война, — подчеркнул Сагава, как бы резюмируя первую часть своего рассказа. После некоторой паузы он продолжал:

— После событий на Халхин-Голе, где Квантунской армии пришлось вести самые тяжелые в ее истории бои, командование армии стало придавать бактериологической войне очень серьезное значение.

Управление по водоснабжению и профилактике за успешное удержание водоемов впервые в истории санитарных частей получило благодарность от командующего армией. Однако об обстоятельствах гибели военных врачей подробно не сообщалось. Было лишь объявлено, что погибло несколько человек.

Со временем начальником этого Управления стал нынешний начальник отряда Исии, а в 1942 году оно было преобразовано в Отряд 731. Так как разведки многих стран все время охотились за этим отрядом, в 1945 году ему дали новое название: Маньчжурский отряд 25202.

Затем Сагава перешел к рассказу об Исии:

— Его превосходительство начальник отряда — гордость Японии. Доктор медицины, доктор технических наук, доктор естественных наук — три докторские степени сразу! Он изобрел фильтры для очистки воды и культиваторы для выращивания бактерий, которыми вы каждый день пользуетесь, и все те, — Сагава показал в сторону второго отдела, — автомашины для снабжения армии водой. Сейчас эти автомашины — необходимое, важнейшее оружие Квантунской армии.

О фильтрах системы Исии и его автомашинах для подвоза питьевой воды нам приходилось слышать и раньше. Во время учебы мы ходили на завод, где делают эти фильтры. Завод находился недалеко от армейского госпиталя в Харбине. В памяти сохранилось здание с красной черепичной крышей и длинная печь, где обжигали диатомит — сырье для фильтровальных пластин. На заводе было налажено поточное производство различных фильтров для индивидуального пользования, а также ротных и батальонных фильтров. Когда об Исии было все сказано, Сагава перешел к фильтрам и автомашинам:

— Фильтры для индивидуального пользования похожи на малые носимые дегазационные аппараты. Такой фильтр во время пользования можно не снимать со спины. Достаточно нажать на рычаг ручного насоса, и из резинового шланга сразу потечет питьевая вода. Ротный фильтр длиной около двух метров имеет небольшой маховичок. Если вращать маховичок, то фильтр одним шлангом будет засасывать загрязненную воду, а из другого подавать чистую. Говорили, что с помощью этого превосходного аппарата можно очистить любую загрязненную воду, кроме морской, и что он не улавливает только один какой-то вирус, да и то безвредный для человека.