– Отличная мысль, док, – поддержал Нэч, продолжая обшаривать лучом фонарика пространство вокруг себя и жалея, что является не ученым, а охранником с приземленными обязанностями. – Удостоверимся, что здесь не притаился кто-нибудь с зеленой слюной…

– Думаю, если бы кто-то здесь был, на нас бы давно напали, – сказал Бикс и, поставив бокс, направился в конец помещения, скрытый тьмой.

Внезапно свет фонарик Нэча пожелтел, мигнул и погас.

– Я помогу. – Лютси подошла и направила на Нэча луч походного фонаря.

– Спасибо. – Убрав пистолет, Нэч покрутил фонарик. – Купил его перед самым вылетом и ни разу не использовал. А он все равно не работает…

– Бывает…

Нащупав углубление, Нэч нажал кнопку фиксатора. Крышка отскочила, и штатный аккумулятор «Ориэн» упал в песок. Вставив аккумулятор «Тирекс», славившийся долговечностью, Нэч вернул крышку на место и включил фонарик.

– Заметьте, песок здесь серый, а не бурый. – Бикс осторожно подошел к плитам, шаря лучом фонаря по полу. – Приступим к сбору образцов.

Чтобы не мешать, Нэч направился по оставшимся на песке следам Бикса, слушая, как ученые открывают боксы и надевают скрипучие перчатки.

– Смотрите, похоже на остатки растения, – Лютси пинцетом извлекла из песка сухой стебелек.

– Может быть, он связан с заражением, – проговорил Бикс. – Нельзя упустить ни одной мелочи!

Помещение оказалось значительно вытянутым, следы Бикса оборвались, а конца не было видно. Нэч вытащил пистолет и прислушался, но кроме возни Бикса и Лютси ничто не нарушало тишины…

Под подошвой громко хрустнуло. Нэч посветил вниз. Просто еще один камушек. Но этот камушек не выглядел обычным. Он был прозрачным и ограненным, похожим на бриллиант, внутри возникло и исчезло зеленое движение. Рядом лежало несколько прозрачных осколков с выщерблинами, как от ударов чем-то тяжелым. Убрав пистолет, Нэч поднял камушек и, сощурившись, всмотрелся. За гранями опять заметалось нечто зеленое, похожее на язык пламени, заточенный внутри.

«Игра света или обман зрения», – подумал Нэч, посмотрел на мелькавшие лучи фонарей Бикса и Лютси и положил камушек в карман, чтобы потом показать ученым.

Дальняя стена со сводчатым проемом показалась шагов через тридцать. Нэч подошел к отверстию и посветил внутрь. Там находилась круглая, высокая комната, похожая на колодец. Стены и пол изобиловали разнообразными непонятными знаками. Нэч вошел в комнату, сдерживая внутренний трепет первооткрывателя.

С потолка брызнули стрелы яркого ослепительного света, полоснув по отвыкшим от солнца глазам. Нэч зажмурился и ощутил, что пол начал вращаться. Сознание прорезали голоса, множество голосов звали его по имени, влекли куда-то. Перед внутренним зрением заплясали цветные пятна, складывающиеся в неведомые знаки, похожие на те, что были на стенах и полу комнаты. Потеряв равновесие, Нэч упал, хотел ползти обратно, но пол вращался все быстрее, и что самое ужасное – стены тоже вращались, но против движения пола. Выроненный фонарик откатился. Вход скрылся в толще стен, словно никогда не существовал. Поднялся ветер, бивший наотмашь. Свет, исходящий с потолка, стал невыносимым. Зажав руками уши, Нэч повалился на пол.

И вдруг все прекратилось, свет погас, пол и стены остановились, ветер унялся. Нэч приоткрыл глаза. В стене опять появился сводчатый проем.

«Похоже мне нужно голову проверить», – подумал Нэч, поднимаясь на дрожащие ноги. Взмокшей от пота ладонью подхватил фонарь и выскочил из круглой комнаты, надеясь скорее увидеть Бикса и Лютси. Но темноты помещения, выложенного черным камнем, не прорезал ни один луч фонаря.

– Бикс! – закричал Нэч. – Лютси!

Никто не отозвался, не вспыхнул фонарь. Липкий ужас пронзил Нэча с ног до головы ледяной спицей.

«Зараженные устроили засаду! – взорвалась мысль. – Я не справился с работой! Из-за меня пострадали люди!»

Пытаясь побороть накатывающие волны ужаса, готовые поглотить здравомыслие, Нэч поспешил к прямоугольным плитам. Под ногами вместо слоя серого песка валялись полусгнившие остатки травы, листьев, ветвей. Жаркий влажный воздух удушливой петлей стянул горло. У плит не было ни ученых, ни боксов. За входом в помещение вместо непроглядной тьмы тоннеля Нэч обнаружил окутанную полумраком винтовую лестницу, ведущую вниз. Из трещин в стенах, сложенных из того же черного камня, торчали лианы, толстые, узловатые, разветвляющиеся, подобные жилам.

«Так, спокойно, спокойно! – Нэч глубоко вдохнул, пытаясь собраться с мыслями. – Мы же наткнулись на следы чужой разумной деятельности. Значит, круглая комната – нечто вроде распределителя, вроде сложной разновидности лифта. И это устройство я неким образом привел в движение. Если пойду обратно, вероятно, вернусь на прежнее место к Биксу и Лютси. Рано или поздно…»

Но светопреставление с вращающимися стенами и полом Нэч решил отложить на крайний случай. В конце концов, если здесь не карьер 32 и даже не каньон 127, он сообщит на карантинную станцию о своем местонахождении, и челнок подберет его. Главное не наткнуться на зараженных.

Проверив пистолет, Нэч пробежав с десятка два выщербленных ступеней, убрал фонарик в карман брюк, прошел еще ступеней десять и замер. Проход загораживали свившиеся в сеть растения. Однако на Митархе не существовало никакой растительности ни до, ни после терраформирования! Предположение о распределителе перестало выглядеть состоятельном, а мысль поиграть в исследователя, которым ему так и не суждено было стать, казалась нелепой и неудачной. Но не желая сразу идти на попятный, Нэч раздвинул тугие сплетения гибких стеблей и выглянул.

Перед ним высились огромные деревья, мощными мшистыми стволами уходящие в темную воду, над которой курились испарения. За сиреневыми кронами сверкало почти неразличимое белое солнце, кипящее жидким металлом на желтом небосводе. Это выглядело по крайней мере странным. Нэч вынул спутниковый телефон, посмотрел на дисплей и застонал.

Растительность, белое солнце, желтое небо, отсутствие приема со спутника…

«Как такое могло произойти? – подумал Нэч. – Получается, я покинул Митарх…»

Но поверить в такое, казалось, выше человеческих сил.

Жалея, что цифровой компас перестал работать после очередного обновления прошивки телефона, Нэч помялся в нерешительности и, перешагнув через порог, очутился по щиколотку в воде, на поверхности которой плавали сиреневые разлапистые листья, синие и желтые водоросли, зеленые и голубые цветы. Еще несколько ступеней, и ноги увязли в иле, теплая вода достигла колен. Запах гниения, вырвавшийся пузырьками из воды, ударил в нос. Ткань брюк отталкивала воду, но ботинки промокли насквозь. Держа руку на пистолете, Нэч остановился, смахнул пот со лба и обернулся. Перед ним, теряясь в густых сиреневых кронах, стояла широкая башня черного выветренного камня без какого-либо намека на окна.

Нэча терзало сомнение, правильно ли он поступит, углубившись в дебри; не является ли единственно правильным решением как можно скорее вернуться в круглую комнату. Но страстное желание окунуться в неизведанный мир, подкрепленное внутренней тягой к исследованиям, не позволяло уйти, ничего не увидев, ничего не найдя.

«Лишь бы потом найти путь назад», – подумал Нэч и опять проверил прием спутникового телефона. Связь по-прежнему отсутствовала.

Убрав телефон во внутренний карман куртки, Нэч начал пробираться между теснящимися, порой создающими непреодолимую преграду деревьями. Несколько раз приходилось возвращаться и искать лазейку. По поврежденной коре одного из деревьев текла багровая смола. В липкую вязкую жидкость попалось насекомое размером с кулак и четырьмя парами прозрачных стрекочущих крыльев.

Путаясь в подводной растительности и оскальзываясь на иле, Нэч вышел на открытое пространство. Над водой торчала часть искореженного днища некоего передвижного средства, выставившего колесо с изодранной, опаленной резиной на мятом ободе. Ржавый бок покрывали сиреневый мох и что-то вроде бледных грибков. Никаких швов, никаких дверей. Если краска когда-то присутствовала, от нее не осталось следа. Нэч прикоснулся к резине, и она рассыпалась черной трухой, оставив на коже темные полосы.