Ещё горя желанием свести счёты с жизнью, он кинулся к своему арсеналу, но всё оружие оказалось разряженным, а боеприпасы исчезли. Кто мог открыть замок и натворить всё это, когда ключ-то всегда у него? Зиддик ощупал себя: ключ был на месте.

— Существует много способов открыть замок и без ключа, — вдруг раздался молодой незнакомый голос.

Зиддик обернулся, как ужаленный. Он был в своём разгромленном логове не один: вместе с ним находился молодой светловолосый альтерианец в чёрном лётном костюме и сером плаще, с виду как будто безоружный. Стройный и прямой, как стрела, он стоял, прочно упираясь в пол расставленными ногами в высоких сапогах с шнуровкой по бокам, и его кулаки были сжаты, а взгляд сверкал холодно и враждебно.

— Я тот, кого ты ищешь, — сказал он.

Желание умереть у Зиддика как рукой сняло. Умереть он всегда успеет, но сначала он должен отправить на тот свет этого юного мерзавца.

— Ты! — проревел Зиддик. — И ты имел наглость явиться ко мне!

— Да, я пришёл, чтобы задушить зверя в его собственном логове, — ответил альтерианец.

— Однако, ты смельчак, раз так говоришь, — холодно усмехнулся Зиддик. — Но и глупец, потому что я прикончу тебя. Ты трахал моего О-Ная, и это тебе с рук не сойдёт.

— О-Най не изменял тебе, — ответил альтерианец. — У нас ничего не было.

— Так я тебе и поверил! — хмыкнул Зиддик, а сам похолодел, на миг представив себе: а ну как это правда? Выходит, он убил О-Ная ни за что?

— Он был ни в чём не виноват, а ты убил его, чудовище, — сказал молодой наглец. — Хаифа и близнецы ушли от тебя, потому что больше не хотели оставаться с убийцей.

— А! — закричал Зиддик. — Куда ты их дел, гадёныш?

— Они ушли, — спокойно повторил альтерианец. — И правильно сделали, потому что ты — мерзкая тварь. Ты только причиняешь боль всем, кто встречается на твоём пути, ты ничего не создал в своей жизни, ты можешь только грабить, губить и разрушать. Пора положить конец твоим бесчинствам.

Решив, что пора заткнуть глотку молодому нахалу, Зиддик выхватил свой любимый нож — единственное оружие, которое у него осталось. В руке прыткого молодчика тоже сверкнуло широкое лезвие, и он принял боевую стойку, колюче сверкая искорками в светло-голубых глазах. В этой стойке опытный глаз Зиддика распознал армейскую выучку, а военных он терпеть не мог: они были одними из его главных врагов.

— Ты, я вижу, не промах, — прорычал он. — Ну, посмотрим, на что ты способен.

Молодчик оказался не промах не только на словах, но и на деле: искусством боя на ножах он владел неожиданно хорошо — пожалуй, не хуже самого Зиддика. Он ловко уклонялся от ударов, двигался пластично и стремительно и был невероятно вёртким: как ни старался Зиддик его пырнуть, его нож порол только воздух.

— Ты юркий малый, — сказал он. — Дьявол тебя разбери!

Они принадлежали к разным весовым категориям: Зиддик был супер-тяжеловес, а альтерианец — сверхлёгкий. Бесстрашный и наглый, альтерианец колол Зиддика холодными искорками своих голубых глаз, и с каждой его увёрткой Зиддик злился и ненавидел его всё больше. И ненависть эта была взаимна.

— Долго ты против меня не продержишься, гадёныш, — проскрежетал Зиддик. — Где тебе!

Альтерианец ничего не ответил. Его лёгкое, стройное тело двигалось с быстротой, за которой Зиддику было непросто поспевать, и тот уже сумел пару раз его оцарапать, а Зиддик всё никак не мог его достать. "Наверно, старею", — вдруг подумалось ему. Ещё никогда он не встречал таких вёртких ребят.

Но вот ему посчастливилось: он зацепил молодого альтерианца кулаком и сбил его с ног. Удар у него был по-прежнему мощный, и молодчик отлетел к стене. Быстрее молнии Зиддик бросился на него, чтобы вспороть его ножом от пупка до глотки, но тот соскользнул вниз и прошмыгнул у Зиддика между ногами. В бок Зиддику впилось что-то, и он, взвыв от боли, полоснул ножом наугад и припал на колено. Кажется, он всё-таки задел наглеца: послышался его стон. Поднимаясь, Зиддик вдруг почувствовал, что рана в боку серьёзнее, чем ему сначала показалось. Он пошатнулся, но устоял на ногах. Лицо альтерианца было залито кровью, но на Зиддика по-прежнему смотрели его бесстрашные глаза с колючими искорками.

— Кажется, я испортил тебе личико, — злорадно заметил Зиддик. — Какая жалость! В конкурсе красоты ты уже не сможешь принять участие, ха-ха!

Из раны в боку хлестала кровь, и Зиддик даже удивился: боль-то при ударе была не такая уж сильная.

— Ты серьёзно ранен, — сказал альтерианец. — Ты сам недолго продержишься, истечёшь кровью.

— Пустяки, — попытался Зиддик взбодриться.

— Живым отсюда выйдет только один из нас, — сказал альтерианец.

— И это будешь не ты, — пообещал Зиддик.

Но обещать — одно, а сдержать обещание — уже другое. Вместе с кровью его покидали и силы, и чувство равновесия, и меткость. Он попытался атаковать, но пошатнулся и промахнулся, немедленно получив в рёбра второй жалящий удар.

— Ах ты… гадёныш… — пробормотал он изумлённо, оседая.

Им владело крайнее недоумение: как он, капитан Зиддик, мог пропустить от этого хлипкого с виду молокососа два таких удара? Непростительная неловкость — с его-то опытом! Может быть, причина крылась в том, что он был захвачен врасплох, в расстроенных чувствах, потрясённый смертью О-Ная, которого он, несмотря на его измену, вроде бы всё-таки любил. И убил его он сам, Зиддик! Он растерзал бедного малыша, которого он сам защищал от всех и вся, берёг и баловал. Никто никогда по-настоящему не был нужен Зиддику, он всегда хвалился своим свободным от привязанности сердцем, потому что привязанность — та же слабость, но О-Най всё изменил. Как он теперь будет жить без невесомых объятий его тонких ручек, без его щекотных мягких волос, воркующего голоса, гладкой кожи и сладкого ротика? Встретившись взглядом с колючими искорками, он понял: жить он уже не будет. И, поняв это, он смирился с этим неожиданно легко. Ничего страшного или нелепого в идее отправиться следом за О-Наем он не усматривал. Что ж, быть по сему. Третий удар пришёлся в живот.

Молоденький альтерианец хорошо переносил боль: порез на его лице был глубокий, а он даже бровью не вёл, молодец. Его лицо было полосатым от пересекавших его потёков крови, кровь скопилась на его бровях, струилась по носу, повиснув каплей на его кончике, стекала по шее на лётный костюм. Зиддик был доволен уж тем, что напоследок хотя бы раскроил эту смазливую мордашку, на которой теперь останется большой шрам — на память о нём, капитане Зиддике. Альтерианец, стоя на коленях над поверженным, истекающим кровью Зиддиком, сверлил его ненавидящим взглядом.

— Это тебе не только за О-Ная, — сказал он. — Помнишь Флокар, Ахиббо Квайкуса и юного альтерианца, телесную невинность которого ты нарушил своим мерзким языком?

"Это здесь ещё при чём?" — удивлённо подумал Зиддик, с каждой секундой неотвратимо слабея. Да, тот малыш, напомнивший ему О-Ная своей хрупкостью, сумевший вытащить у него нож с пояса.