Джек задумался. Его первый порыв всё честно рассказать в полиции уже порядком поостыл, и он был склонен прислушаться к мнению более опытного в таких делах Неда. Взглянув на него из-под насупленных чёрных бровей, он спросил хмуро:

— Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю отвезти этого мальца в приют Марии Магдалены, — сказал Нед. — Тут недалеко, всего миль сорок, поездка туда и обратно не займёт и двух часов. Надо оставить ребёнка на крыльце — ну, как это всегда делают, — а самим смыться.

— А что делать с мёртвым ребёнком? — спросил Джек.

— Да ничего, — проворчал Нед. — Похоронить потихоньку где-нибудь в лесу.

— Это не по-христиански, — нахмурился Джек, качая головой. — Чтобы потом всю жизнь мучила совесть? Нет, я не согласен.

— Ну, тогда оставить их обоих у приюта, — предложил Нед. — Монашенки сделают с телом, что надо. Хотя они могут и вызвать полицию. Но всё равно никто не узнает, что детей подбросили мы.

— Ладно, — сказал Джек. — А с этой-то хреновиной что делать? — Он кивнул на космическую штуковину.

— Ничего, сделаем вид, что ничего не видели и ничего не знаем, — ответил Нед. — Пусть её случайно обнаружит кто-нибудь другой, а мы как будто ни при чём. Похоже, ничего опасного внутри у неё нет, и её вполне можно так оставить.

— Ну, хорошо, — согласился Джек. — Только детей в приют повезёшь ты. У тебя машина лучше.

— Мой-то драндулет? Не смеши, — фыркнул Нед. — Хотя ладно, так уж и быть, отвезу. Если ты сдрейфил.

Джек ничего не сказал по поводу последнего ехидного замечания. Серьёзный и хмурый, он осторожно положил мёртвого ребёнка на землю и стал снимать куртку. Сняв куртку и верхнюю рубашку, он стащил с себя нательную майку и расстелил между кочанами, чтобы завернуть в неё ребёнка. Нед нагнулся над ней, осматривая.

— Погоди-ка. На ней нет твоих инициалов?

— А что? — удивился Джек.

— Да так… На всякий случай.

Джек уже хотел завернуть тельце в майку, когда Нед снова нагнулся и снял с шейки мёртвого младенца медальон. Джек нахмурился.

— Ты что? Оставь медальон.

— Как же! — ответил Нед. — Во-первых, он ему уже не понадобится, а во-вторых, это хорошая вещица. Металл-то — не простая железяка. Похож на платину.

— Да кто делает медальоны из платины? — не поверил Джек.

— У нас, может быть, и не делают. — Нед поднял медальон, и тот серебристо засверкал в лучах вечернего солнца. — А у них — кто его знает.

— Дай сюда. — Джек встал и выхватил у Неда медальон.

— Ты чего? — удивился тот.

Джек повесил медальон на шею живому малышу, который к этому времени уже перестал плакать и смотрел вокруг удивлёнными круглыми глазёнками.

— Вот, возьми на память от твоего товарища по несчастью.

Медальон вдруг открылся, и оказалось, что в нём было миниатюрное изображение, похожее на фотографию, только выполненную не на обычной фотобумаге, а на каком-то незнакомом материале, похожем на стекло или твёрдый пластик.

— Это, наверно, его мать, — предположил Нед. — Красивая девчонка.

— Ты что, это парень, — сказал Джек.

— Какой парень? — заспорил Нед. — Видишь, какие волосы? И лицо гладкое, как у женщины. Нет, это девчонка. Симпатичная! Я бы с такой прогулялся…

— Это парень, — упрямо повторил Джек. — Только очень молодой, совсем мальчуган. Лет пятнадцати.

Они заспорили, так и сяк разглядывая медальон, парень это или девушка, пока фотография вдруг не вывалилась, а следом за ней — какое-то маленькое устройство, не больше батарейки для часов.

— Ну вот, ты его сломал! — воскликнул Джек, нагибаясь и высматривая под капустными листами овальный портрет.

Портрет он нашёл, обдул и протёр о брюки, после чего аккуратно вставил на место. Маленькое устройство найти не удалось: видимо, они нечаянно втоптали его в землю, уж слишком оно было крошечное. Закрыв медальон, Джек разглядел на его крышке какую-то надпись, но буквы были ему незнакомы.

— Тут что-то написано, — сказал он. — Буквы какие-то странные.

— Может, это по-русски? — предположил Нед.

— Может быть, — задумчиво ответил Джек. — Я их алфавита не знаю.

Нед хотел снять с ручки мёртвого ребёнка и браслетик, но Джек, не вытерпев, заорал:

— Не смей!

— Ладно, ладно, чего ты, — отступил Нед. — Зачем орать-то? Видишь, мальца напугал. Он со страха даже описался.

— Дай его сюда! Ты его даже держать правильно не умеешь!

Джек взял у Неда вновь зашедшегося в плаче малыша и бережно прижал к своей груди.

— Ну, ну, — сказал он ласково. — Всё хорошо…

С превеликими ухищрениями Неду удалось незаметно вывезти найдёнышей с фермы. Сначала он хотел, как они с Джеком и решили, оставить обоих младенцев у двери приюта, но передумал. Он оставил только живого, а мёртвого, завёрнутого в майку Джека, на обратном пути закопал на пустыре. Ямку он вырыл достаточно глубокую, чтоб не могла учуять собака, а землю хорошо притоптал и закидал ветками и листьями. Потом, сняв шляпу, возвёл глаза к небу и проговорил:

— Господи, прими эту невинную душу. И прости мне, что я сделал.

После этого, вполне успокоенный, он вернулся на ферму и сказал Джеку, что всё в порядке. Их рабочий день был окончен, и они отправились по домам: Нед — в свой холостяцкий фургон, а Джек — к жене и дочке, в маленький семейный домик.

Космический аппарат был обнаружен на следующее утро другими работниками. Хозяин фермы мистер Маккаллум, озабоченно побродив вокруг него и почесав в затылке, сделал вывод:

— Опять эти русские!

Чтобы вывезти аппарат с поля, нужна была техника. Техникой ферма располагала, но сама операция вывоза разорила бы капустные посадки, потому было решено оставить штуковину на поле до уборки урожая. Так она и ржавела посреди капустных кочанов до осени, а после того как урожай был снят, железяку вытащили грузовиком и отвезли на мусорную свалку. Там она пролежала пару недель, пока на неё не наткнулся бомж-радиолюбитель (поверьте, бывают и такие!). Он выкрутил из неё половину электроники — всё, что смог, а что не смог, оставил. Он попытался продать детали, но никто из скупщиков подержанной электроники не смог понять, что это за приборы. Расстроенный бомж выкинул всю эту груду никому не нужного металла в ближайший мусорный бак, себе оставив лишь вполне неплохое сиденье, а корпус аппарата с остатками начинки вскоре был утилизирован вместе с другим металлоломом. Таким образом, от таинственного космического аппарата не осталось и следа, кроме вмятины на поле, но и та просуществовала недолго: вскоре она была запахана трактором.