Брюс стал беспокоиться. Его волновало, что сталось с его кораблями и привезенной добычей Он хотел поехать в Лондон как можно скорее и снова отправиться в Америку. Эмбер спросила его, когда он намеревается отплыть.

– Как только смогу. Когда моряки согласятся подписать со мной контракт.

– Я хочу вернуться с тобой.

– Не стоит, Эмбер. Сначала я отправлюсь в Оксфорд, там сейчас весь королевский двор. Мне нужно поговорить с королем относительно лицензии на землю. Погода ужасная, и я не могу тратить время, путешествуя в карете. А в Лондоне я буду страшно занят и не смогу видеться с тобой. Останься здесь, с Элмсбери, еще на один-два месяца, в городе еще небезопасно.

– Меня это не беспокоит, – упрямо настаивала Эмбер, – мне бы только видеть тебя. Я поеду с тобой. И верховая езда меня тоже не пугает, уверяю тебя.

Однажды в полдень, когда Эмбер стояла у окна и глядела на серые облака над холмами, которые ветер уносил на юг, она заметила группу всадников. Они приближались к дому. И странное подозрение охватило ее. Прежде чем стало возможным различить отдельных всадников, Эмбер ощутила, что Брюса среди них не было. Она резко повернулась, взметнув юбки, и выбежала из комнаты, пробежала по коридору и – вниз на большую парадную лестницу. Она спустилась на нижнюю площадку и столкнулась с Элмсбери, который только что вошел в прихожую.

– Где Брюс?

Элмсбери, в длинном плаще для верховой езды и высоких кожаных сапогах, с мокрыми волосами, с неловкостью поглядел на нее.

– Он ускакал, Эмбер. Отправился в Лондон. – Он снял шляпу и стряхнул ее о колено.

– Уехал? Без меня? – Она гневно и удивленно вскинула голову. – Но я должна была ехать с ним! И я сказала, что поеду!

– Мне он сказал, что предупредил тебя, что поедет один.

– Черт его раздери! – пробормотала она, потом резко повернулась. – Ничего у него не выйдет! Я поеду следом! – И она пошла к выходу.

Элмсбери окликнул ее, но Эмбер, не обращая внимания на это, бегом поднялась наверх. На полпути она увидела человека, которого раньше не встречала. Это был хорошо одетый пожилой джентльмен.

– Нэн! – резко крикнула Эмбер, врываясь в спальню. – Нэн! Приготовь для меня одежду! Я еду в Лондон!

Нэн уставилась на нее, потом взглянула в окно, где шел проливной дождь и в ветвях платана завывал сильный ветер.

– В Лондон, мэм? В такую-то погоду?

– К дьяволу погоду! Собери одежду, тебе говорят! Уложи все что угодно, неважно, что именно! Просто побросай в саквояж!

Она расстегнула платье, сняла его, порвав, и отшвырнула ногой, подошла к туалетному столику и начала стаскивать с рук браслеты, бросая их на полированную поверхность стола. Ее лицо пылало яростью, зубы были сжаты.

«Черт его подери! – думала она. – Даже в такой малости не мог уступить! Ну я ему покажу! Держись, лорд Карлтон!»

Нэн суетливо собирала одежду для хозяйки, снимала с крючков платья и юбки, вынимала из ящиков комода блузки и башмаки. Женщины были так заняты сборами, что не заметили Элмсбери, который вошел и ждал.

– Эмбер! Ты что это надумала?

– Я еду в Лондон! А вы что думали?

Она даже не обернулась и не посмотрела на Элмсбери, она вытащила заколки из прически, и волосы рассыпались по плечам. Он быстро подошел к ней, Эмбер увидела его лицо в зеркале и гневно взглянула на него: пусть только попробует остановить ее!

– Выйди из комнаты, Бриттон! Делай, что тебе говорят! – добавил он, поскольку Нэн заколебалась и взглянула на Эмбер. – Теперь послушай меня! Ты что же, хочешь выглядеть дурой? Брюс не желает быть с тобой в Лондоне. Он считает, что там небезопасно, и не хочет иметь хлопоты из-за тебя. У него множество своих дел!

– А мне все равно, чего он желает. Я все равно поеду, Нэн! – Она резко повернулась к Нэн, но Элмсбери схватил ее за руку.

– Ты никуда не поедешь! Если придется, я привяжу тебя к кровати! Разве ты не знаешь, что чумой можно заболеть дважды! Если бы ты была способна хоть немного думать, ты бы ни за что не вернулась туда. Брюс уехал потому, что был вынужден. Его корабли могут погибнуть, их разграбят, и, если он сейчас не вернется туда, все дело будет загублено, потому что город начинает снова заполняться людьми. Так что, дорогая, пожалуйста, будь благоразумной. А Брюс вернется рано или поздно, он сам так сказал.

Эмбер исподлобья поглядела на него, упрямо выпятив губу, в глазах у нее стояли слезы, вот они уже начали скатываться по щекам. Эмбер шмыгнула носом, но не противилась, когда Элмсбери обнял ее за талию.

– Но почему, – спросила она наконец, – почему он не захотел хотя бы попрощаться со мной? Вчерашний вечер… вчерашний вечер был таким же, как всегда…

Он прижал ее голову к своей груди и погладил по волосам.

– Может быть, потому, милая моя, что он не хотел ссоры.

Эмбер застонала и разразилась рыданиями, обнимая Элмсбери и пытаясь хоть как-то утешиться.

– Я бы не стала… не стала ссориться с ним! О Элмсбери! Я так его люблю!

Он дал ей выплакаться, прижимая к себе, пока она наконец не успокоилась. Потом вынул платок и дал ей.

– Ты заметила, джентльмена, который спускался по лестнице, когда ты поднималась?

Эмбер высморкалась, вытерла заплаканные красные глаза.

– Нет, не заметила. А в чем дело?

– Он спросил меня, кто ты такая. Он считает тебя самой красивой женщиной в мире.

Тщеславие чуть-чуть облегчило ее горе.

– В самом деле? – Она несколько раз шмыгнула носом и стала крутить платок в руках. – А кто он такой?

– Его зовут Эдмунд Мортимер, граф Рэдклифф. Он происходит из одной из древнейших и благороднейших фамилий в Англии. Ну пошли, дорогая, время обедать. Давай спустимся, он просил, чтобы его представили тебе.

Эмбер вздохнула и отвернулась:

– Ну и пусть просил, мне безразлично. Я ни с кем не желаю знакомиться.

Элмсбери любезно улыбнулся ей:

– Ты предпочитаешь сидеть запершись в комнате и хныкать, да? Что ж, поступай как хочешь, но этот джентльмен будет весьма разочарован. По правде говоря, мне кажется, что он готов сделать предложение.

– Предложение? На кой черт мне еще один муж? Я никогда больше не выйду замуж!

– Даже за графа… – задумчиво произнес Элмсбери. – Ну, моя дорогая, поступай как знаешь. Но мне кажется, я слышал, как ты как-то раз заявила Брюсу: «Погоди, я еще стану графиней Паддл-док». Вот теперь и представился шанс, а ты хочешь им пренебречь?

– Надеюсь, ты сказал старому козлу, что я очень богата?

– Может быть, и сказал, не помню.

– Ну ладно. Я спущусь. Но замуж, за него я не собираюсь выходить. Мне все равно, стану я когда-нибудь графиней или нет!

Но на самом деле она прикидывала: «Если к приезду Брюса я стану ее милостью графиней Рэдклифф, он не сможет не посчитаться с этим, как пить дать!»

Ведь сам-то он всего лишь барон!

Обед задержали на полчаса, чтобы Эмбер успела снова переодеться и вытереть следы слез. Накинув на плечи плащ с меховой оторочкой, она наконец спустилась в зал для обедов.

Элмсбери и его гость стояли у камина, а леди Элмсбери сидела подле них с шитьем. Когда Эмбер вошла, мужчины обернулись, Элмсбери представил Эмбер, и она сделала глубокий реверанс, быстрым взглядом оценив графа Рэдклиффа. Первая реакция была отрицательной – какой он неприятный! Она сразу же решила, что не станет выходить за него замуж.. Потом все сели за стол.

Эдмунду Мортимеру было пятьдесят семь, но выглядел он лет на пять старше. Он был почти такого же роста, как и Эмбер, хрупкого телосложения: узкие плечи, тонкие ноги, непропорционально большая голова для столь субтильного туловища, лицо суровое, аскетичное, желтоватые зубы и тонкие губы. Эмбер одобрила только его наряд – элегантный и превосходно сшитый. Его манеры, хотя и холодноватые, отличались безупречностью.

– Его светлость, – начал беседу Элмсбери, когда они приступили к еде, – путешествовал по всему континенту последние три года.