Словом, выход есть, но тогда придется выслушать все их жалостливые причитания: "Ой, бедный ребенок!" (от бабуни) или "бидолашна дытына, нэ влизла!" — это, не без юмора, от дедушки. А что скажет по сему случаю Ярик, взгромождаясь на свой байк, остается только догадываться… Нет, лучше уж сидеть с независимым видом на шаткой скамейке под навесом, прикрывать сумкой колени и убеждать себя, что совсем не холодно.
Долго она все же не выдержала и побежала греться в низенькое здание автостанции, выкрашенное в практичный серый цвет. Буфет, как водится, был закрыт, Янка в расстроенных чувствах купила у разворотливой пышнотелой кассирши бутылку "Кока-колы" (которую обычно не признавала) и раритетную плитку шоколада "Аленка" с румяной девичьей мордашкой на обертке. Плитка явно сохранилась еще с прошлого тысячелетия, о чем свидетельствовал недвузначный белый налет на шоколаде. Яна его и пробовать не стала, оглянулась в поисках продавщицы, но та успела уже загадочным образом испариться, оставив на произвол судьбы кассу и разложенный на прилавке товар второй (как говорится) свежести. Опять точь-в-точь как в анекдоте про старого еврея, что оставил детям в наследство свою лавку: "Заходи кто хошь, бери что хошь…"
Делать было нечего, Янка со вздохом аккуратно отправила бесстыдно просроченную "Аленку" в мусорный бачок в углу магазина. Мама, наверно, сейчас бы достала эту шуструю тетку хоть из-под земли, после чего б устроила скандал с упоминанием всех родственников в алфавитном порядке и требованием немедленно выдать жалобную книгу. И самое главное, потребовала бы вернуть деньги — как она любит повторять, "дело не в этих копейках, а в принципе!". Но Янка к подобного рода гражданским подвигам не приучена, не из того теста сделана… "Папа тоже не стал бы из-за такой мелочи ругаться, только зря на них нервы тратить!" — принялась себя успокаивать, а то на душе сделалось слишком уж сумрачно. Что-то не вписывается она в этот незатейливый сельский пейзаж, ну ни с какой стороны! "Вот вам и здрасьте, будто в средние века попала! Кто кого первый облапошит… Как же я здесь буду жить?"
В памяти забрезжило что-то смутно знакомое, связанное с этой историей: папа однажды цитировал наставление Платона, древнегреческого философа, своим ученикам. Точной цитаты Яна не запомнила, но звучало примерно так: "Когда я иду на рынок, то от всего сердца надеюсь, что сейчас кто-то меня обманет, обвесит или обсчитает, и я смогу отдать свои старые долги." (Наверно, имел в виду кармические долги — умный был мужик!) Да и Мастер всегда говорит, что намного легче расплатиться потерей денег, чем, скажем, здоровьем или крупной неудачей… Хотя утешение все равно слабоватое.
В последнюю минуту она вспомнила про автобус, со всех ног выскочила на улицу, больно ударившись плечом о железную дверь кастрюльного синего цвета с массивной тугой пружиной. Маршрутка только показалась из-за поворота, но Янка для верности подбежала к самой обочине и принялась "голосовать". Секундой позже исправно затормозили сразу два частника, причем прямо на остановке, на отведенном для автобуса пятачке: один на видавшем виды красном "Жигуленке", второй на навороченном черном "БМВ". Зато маршрутка, не снижая скорости, с грохотом всех запчастей промчалась мимо. Полное фиаско!
А частники (рыцари, ё-моё!) минут пять не уезжали, торчали по соседству как привязанные. Янка для наглядности замотала головой и укрылась за белеными стенами остановочной будки — что-то не тянет завтра профигурировать в газетной хронике, в разделе криминальных новостей… Сперва изучала бездумным взглядом разноцветную блестящую мозаику на стене — веселых украинских девчат с черными косами и круглощеких казаков с висячими усами, — потом оглядела себя критическим взглядом: юбка, конечно, коротковата, но в разумных пределах. (Машка себе и не такое позволяет!) В остальном тоже ничего супер-выдающегося: ну, колготки, короткая белая куртка с воротником из искусственного меха, застегнутая до горла, коричневые ботинки со шнуровкой, ее любимые, на традиционной платформе… Вполне прилично. Вот прохладно — это да, легко задубеть можно.
"Ну все, теперь из джинсов не вылезу, — вздохнула невпопад. — А то слишком выделяется для поселка, белая ворона. Может, это из-за волос? По ассоциации: "девушка с распущенными волосами" — "распущенная девушка"…" — Яна прыснула от смеха, а в голове ни с того ни с сего зазвучало с издевательскими нотками, на мотив какого-то разухабистого "тра-ля-ля":
"Если поезд не пройдет,
Пассажир с ума сойдет!.."
Так вот к чему была эта песенка! Один из множества знаков, щедро разбросанных у каждого Воина на Пути… А она не придала значения, легкомысленно прошла мимо и получила теперь по лбу. Предупреждали ведь? Предупреждали. Надо было, как только не влезла в самый первый автобус, сразу же разворачиваться подобру-поздорову и идти домой, и искать какого-нибудь доброго самаритянина, кто мог бы подбросить до лицея без лишних вопросов. А теперь будет два прогула подряд — не дай Бог, к директору вызовут… Сегодня у них первые две пары английский, Оксана Юрьевна за такую самодеятельность не похвалит, аж никак!
В лицей она все же попала, отвез дедушка. (Еще и пожурил незлобиво, что сразу не попросила — он бы с удовольствием… "Любой каприз, лишь бы ты улыбалась!" — язвительно вставил Ярик, что до сих пор околачивался дома. Неужели у него лекции в универе всего два или три раза в неделю?.. Свежо предание, но верится с трудом.)
С замирающим сердцем Янка дернула на себя дверь в аудиторию с поблекшей табличкой "10-А", от всех свалившихся на голову переживаний забыла постучать. "Явление в коробочке…" — последнее, что успела подумать. "Ашники" при виде сего редкостного явления природы жизнерадостно заржали, Яна из последних сил состроила насмешливую мину. (Как будто бы так и было задумано: прогулять первую пару и заявиться на половину второй! А до того еще и прогулять целый день, из чистой бравады…)
Одни подруги не смеялись, смотрели на нее всей бандой со среднего ряда чуть ли не перепугано. Пять пар вопросительных встревоженных глаз, Юлька от напряжения даже рот приоткрыла. Пауза по-театральному затягивалась, Янка для снятия напряжения принялась фантазировать: "Звонили вчера мне домой, а мама, наверно, телефон на весь день отключила, они только вечером дозвонились…"
И понеслись перед глазами яркие трехмерные картинки, торопливо сменяя друг друга: вот мама недовольно морщится (типа, опять напоминают про ЭТУ, что всю кровь испортила! Глаза бы на нее не смотрели!..). А Юлька робким таким голосом: "Когда она будет?" И Галька рядом стоит, подпихивает в бок, а мама в ответ: "Она передо мной не отчитывается, звоните на мобильный!" И бросила трубку. Вот тут-то они и поняли: что-то не так, что-то случилось… Переживали. А никто ничего не знает, спросить не у кого — Яна Владимировна как в воду булькнула!
"Надо было вчера Гальке позвонить, успокоить. Эх, я!.." — рассердилась на себя Яна, замерев у двери с колотящимся где-то в горле сердцем.
— Что-то Вы с последнее время появляетесь, как ясно солнышко! По большим праздникам, — опасно звенящим голосом отозвалась Оксана Юрьевна. Кажись, не шутит, всерьез взъелась… — Садитесь. На перемене подойдете ко мне.
— Що це було? What was that? — шепотом спросила Юлька, вытягивая навстречу Яне тонкую шею.
Остальные подруги напряженно молчали, таращась на нее во все глаза. "Ну все, Галька теперь несколько дней со мной разговаривать не будет! Это ж кровную обиду нанесли…" — сообразила Яна в полном расстройстве.
К счастью, насчет кровной обиды она ошиблась. Едва уселась на свое место и перевела с облегчением дух, как Галя шепотом сбивчиво заговорила, не отрывая глаз от склонившейся над классным журналом Оксаны:
