— Далеко мы все-таки забрались, — задумчиво произнес Вася.

— Да… Чистяково там?

— Нет. На западе. Вон там! — Вася указал на синеющую даль, куда широкой лентой сворачивала река. Левка усмехнулся.

— Ну здесь, Василь, ты загнул. В этом деле ты меня уж извини…

Вася с неудовольствием посмотрел на Левку.

— Опять лезешь в спор?

— Хорошо, я не буду спорить, капитан.

Левка взял планшетку, положил на нее компас.

— Пожалуйста, капитан, — произнес он голосом, в котором чувствовалась насмешка. — Пожалуйста, посмотрите, где север, а где за…

И осекся на полуслове. На лице вдруг полыхнул румянец. Несколько раз Левка переводил взгляд то на компас, то на далекую высоту, блестевшую своей лысой вершиной, то снова на компас…

— Василь…

Вася круто обернулся, пристально взглянул на Левку: что-то тревожное, волнующее прозвучало в голосе друга.

— Ты чего?

— Василь, — тихо повторил Левка. — Я, кажется, нашел!

— Что нашел?

— Тридцать! Понимаешь, нашел эти тридцать! Это — градусы. В карте дан азимут!

— Чего? — недоверчиво проговорил Вася. — Опять «координаты»?

— Ты посмотри на компас. Посмотри! Вася взглянул на слегка дрожащую стрелку. Своим острым черным носиком она тыкалась в норд.

— Тридцать видишь?

— Ну?

— Посмотри, куда ведет прямая!

Вася поднял голову и увидел лысую высотку. Больше Левка спокойно говорить не мог. Он схватил Васю, повалил на землю, потом вскочил на ноги и закричал:

— Ура, Лысуха!

На крик прибежал Мишка. Уже издали он улыбался своей толстогубой, добродушной улыбкой.

— Нашли?

— Нашли!

— Склад?

— Нет, разгадку. Тридцать — это градусы. Понимаешь?

Улыбка стала медленно гаснуть.

— Я думал склад нашли, — с глубоким разочарованием проговорил Мишка.

— Найдем! Теперь-то найдем! Только бы добраться до Лысухи.

— До какой еще Лысухи?

— Вон, видишь, высотка белеет?

— А если опять ошибся? — спросил Вася.

— Нет! Теперь нет! — Левка выхватил блокнот с картой. — Смотри! Вот полуостров, на нем крестик. Отсюда дан азимут в тридцать градусов. Поглядите вокруг: ничего, кроме Лысухи, не возвышается над местностью. Значит, она — ориентир. А теперь посмотрите на карту, на эти волнистые кружочки — так всегда на топографических картах обозначается возвышенность.

По мере того, как Левка объяснял, Васино лицо светлело. У Мишки же, напротив, оно становилось хмурым и злым. Он, когда бежал сюда, думал, что все уже найдено. Сегодня они будут дома, да притом еще не с пустыми руками. Но, оказывается, нужно снова куда-то плестись. И еще неизвестно, найдут ли они что-нибудь на этой проклятой Лысухе.

— Чепуха нее это! — махнул рукой Мишка. — Очередная Левкина фантазия. И на Лысухе вашей ничего нет, только время затянем.

— Мишка, честное слово, не фантазия! Вот увидишь!

Но Мишка не хотел даже слушать, кричал, покраснев от злости:

— Уже увидел, уже увидел! К чертям! Айда домой.

Вася переждал, пока Мишка поуспокоится.

— Погоди, не горячись… А ты, Лев, скажи, что такое двести семьдесят?

— Тоже градусы. Это значит, когда мы взойдем на Лысуху, то сделаем разворот на двести семьдесят градусов и прямо к этому треугольнику, — Левка ткнул пальцем в карту левее Лысухи.

— Понятно. А что означают единица и девятка? Левка задумался. Потом неуверенно произнес:

— Нам в географическом кружке говорили, что так могут даваться расстояния.

— Почему же ты раньше не додумался до этого? Приплел какие-то «координаты». Тоже мне, штурман!

Левка смущенно почесал затылок:

— Не сообразил. Бывает…

Вася взял у Левки карту. Он твердо решил: пока все не станет ясным, не сдвинется с места.

— Вот ты говоришь, что единица и девятка — расстояние…

Мишка ввинтил зло:

— Держи карман шире! Совсем одурели: неужели отсюда до Лысухи один километр? — И хрипло расхохотался.

Вася недовольно поморщился:

— А может, там цифры какие стерлись?

— Вполне, — кивнул Левка. — Тут многое стерлось.

— До Лысухи, — продолжал Вася, — по-моему, не больше двенадцати километров, так что добраться до нее не очень трудно. Но, что такое «Бе мен»?

Левка вздохнул и, на этот раз, честно, без всяких уверток и предположений, произнес:

— Не знаю, Василь. Придем — увидим. Гадать — глупо. Уже нагадали про склад…

Вася задумчиво глядел па карту. Что ж, он готов идти на Лысуху, готов добраться и до таинственного треугольника. Но как Мишка? Теперь все зависело от него.

— Ну как, Михаил, идем на Лысуху?

Мишкины глаза беспокойно забегали. Так и рвалось наружу: «Нет!» Но он медлил с ответом — не только Левка, но и Василь собирается продолжать поход. Вдруг они не послушают Мишку и бросят его здесь одного? Поэтому он уныло выкрикнул:

— А домой когда? Сегодня третий день, как мы уехали. Искать начнут. Переживать…

— Подумаешь! Приедем на день позже, — с раздражением сказал Левка.

Мишка опустил голову. Что же делать? Одному идти в Чистяково, а там сесть на какой-нибудь пароход? Страшновато, да и стыдно ребят бросать. Как быть?

— Ну, Михаил?

Мишка тихо и печально ответил:

— Только, ребята, побыстрее, чтобы домой поспеть… Вася бодро обнадежил:

— Это мы мигом, как только доберемся до «треугольничка».

Левка отстегнул от сумки компас, надел его на руку, сак часы, затем еще раз сверил направление.

— Айда, ребята!

Отряд бодрым шагом направился па северо-восток, к неизвестной Лысой горе.

Миновав широкую поляну, путешественники сразу углубились и лес. Сначала идти было нетрудно, но потом стали попадаться запалы, многочисленные гривы и распадки, Завалы нужно было обходить, а это сбивало отряд с заданного направления, замедляло движение вперед.

Лес жил весело и деловито. Ребята уже дважды спугнули остромордых шустрых белок. Зверьки моментально взлетали на самые верхушки сосен и оттуда с настороженным любопытством смотрели на незваных пришельцев.

Кузька бесновался, глядя на белок. Однажды он пытался даже влезть на сосну: подпрыгнул и… заскулил, ударившись мордой о ствол. После этого он не проявлял желания лазить по деревьям и довольствовался тем, что звонко лаял, задрав кверху морду.

В бору было много дятлов. Они стучали везде: то громко, где-то рядом, то чуть слышно. Вот вблизи неумеренно, словно опробывая клюв, стукнул дятел-заводила. Потом еще раз. Ему ответил другой. Но не один, не дна раза ударил, а выпустил целую очередь — и замолк. Первый живо откликнулся: тук-тук-тук! Прислушался, показалось мало, стукнул еще раз. Ему откликнулись сразу в нескольких местах. Застучали так, будто соревновались, кто ударит больше…

Вася чуть было не поймал рыженького, с черными полосками вдоль спины, зверька — бурундука. Напуганный шумом, он выскочил на повалившееся дерево. Вася едва успел схватить за кисточку хвоста, как бурундук вдруг стремительно повернулся и укусил его за палец. Отважный капитан вскрикнул и выпустил хвост.

— Вот враг, — помахивая рукой, проговорил Вася. — До крови цапнул.

— Не подставляй, — пробурчал Мишка, который, пыхтя, шел за ним. Он уже устал и еле передвигал ноги. — Давайте немного отдохнем…

Но ни Вася, ни Левка не поддержали его, хотя и сами устали: до заката надо было добраться до Лысухи.

У Левы начинало рябить в глазах от постоянного наклона головы: он боялся оторваться от компаса, чтобы не сбиться с пути. Шея ныла, во рту пересохло.

— Послушай, капитан, на этот раз под нами нет реки. Что пить будем?

Мишка словно давно ждал этих слов.

— У меня горло просто горит. Пить — ужас как охота. Давайте остановимся?

— Вот напомнил! — рассердился Вася па Левку. — Пойдем, может и попадется ручеек. Их и борах много бывает.

— Ага, найдешь! Здесь вон сушь какая!

— Помолчал бы ты лучше, Михаил. Вроде парень, а ноешь, как девчонка.