Сначала в вязком слепом полумраке Брайан ничего не увидел, но, чуть освоившись, ясно различил, что из самого дальнего и тёмного угла за ним следят чуть флюоресцирующие, почти белые злые глаза.
— Чего вылупились, гниды? Жрать принесли? — Голос говорившего был равнодушный, с ленцой. — Док, на кой ты приволок с собой пса и этого… недоделанного?!
Харви брезгливо поджал губы, а Брайан почувствовал, как тошнота подступила к горлу, настолько тесное и продолжительное соприкосновение с человеком во время Приступа для Брайана было в новинку. Не то что для привычных Берта и лейтенанта.
— Ну и что? — негромко поинтересовался Харви.
— Это мой ординатор психотерапевт, — так же негромко ответил Берт, — теперь он почти всё время находится в таком состоянии.
— Ну и что?
— Последним его пациентом был…
— Эй! Черви!!! О чём шепчетесь?! А ты, недоделанный, зенки-то не отводи! В глаза!!! В глаза смотреть! Я кому сказал?!!
Брайан невольно попятился.
— А недоделанный-то обделался! — удовлетворённо констатировали из угла, и на середину комнаты из полумрака выбрался худощавый небритый мужчина с достаточно ординарной внешностью. Если не считать, конечно, завораживающих очень светлых глаз, смотрящих на весь мир тупо и безумно.
В следующий миг этот человек вдруг жутко оскалился и прыгнул…
Лейтенант Харви, почти не меняя позы, заученным движением отшвырнул нападавшего в угол.
— Ладно, — апатично произнёс поверженный бывший ординатор, — я тебя, пёс, всё равно подстерегу. А тебя, недоделанный, запомню.
— Так кто был его последним пациентом? — почти равнодушно поинтересовался Харви.
— Покойный старший архивариус, — столь же равнодушно буркнул Берт.
— Душка Алоиз дал дуба?! — заинтересованно проворчал из своего угла ординатор и начал быстро ползать на четвереньках по кругу. — Я его зондировал. Душка Алоиз был большой шалун… Только очень трудно было отличить, что он помнил на самом деле, а что из своих распалённых фантазий лишь принимал за действительность. Ярко выраженный онейроидный тип! Но в его возрасте и такие бурные эротические эксцессы!..
Пока ординатор бубнил, круги его — становились всё шире и шире.
Брайан, завороженный монотонным голосом ординатора, тупо пытался понять, о чём именно он бормочет.
Делая очередной круг, ординатор неожиданно вновь прыгнул, прямо из положения на четвереньках, и если бы не лейтенант, то зазевавшийся Брайан не отделался так легко.
Зубы ординатора лязгнули у самого горла Брайана.
Но лейтенант Харви отработанным движением отправил щуплое тело ординатора в дальний угол.
— Ну, пёс! — восхищённо пробормотал распластанный ординатор. — Дрессировка у тебя — по высшему классу! Так вот, душка Алоиз, — как ни в чём не бывало, без малейшей паузы продолжил он, — во время Приступа представлял себя этаким Тесеем, шастающим по лабиринту, в недрах которого его ждёт прекрасная… Анна.
— Кто?! — пересохшими губами прошептал Брайан.
— Ты что, недоделанный, к тому же ещё и плохо слышишь?! Но, дьявол! Лабиринт… Стены серые! Пол серый! Потолок… Бр-р-р! Не-на-ви-жу!!! Гниды! Сволочи!!! Жрать не носят, а в мозгах роются! Пас-с-скуды-ы-ы!!!
Звенящий, словно лопнувшая во время самого изощрённого пассажа гитарная струна, вопль затопил сознание Брайана, и он почувствовал, что, если сей же час не покинет комнату, сознание его рухнет, как карточный домик.
Перед глазами мелькнуло что-то серое, клубящееся, похожее на мерзкую кучу копошащихся пыльных червей…
Глава 8
…огромная гружёная вагонетка неслась под откос…
Крутой вираж, и на серые стены тоннеля выплёскивается густое тягучее содержимое. Брайан толком не успевает рассмотреть, что же это такое, — вагонетка вновь стремительно виляет в другую сторону, но ему кажется, что это кровь. Вагонетка доверху полна загустевшей, почти чёрной кровью.
Тяжело подскакивая на влажных, маслено блестящих рельсах, вагонетка резко виляет то вправо, то влево… То внезапно ныряет вниз…
При каждом, даже малейшем, изменении курса Брайан почти физиологически ощущает, как кто-то бесцеремонно касается грубыми заскорузлыми пальцами незащищённых черепной коробкой, оголённых участков мозга.
И эта руническая вязь, образуемая проекциями безумного хитросплетения извилин. Где-то уже встречался подобный орнамент.
— Вы уверены, доктор, что он скоро очнётся? — голос, произносящий эту фразу, грубо вырывает Брайана из объятий нелепых видений.
— Странно, что он вообще потерял сознание. Насколько я знаю, обычно инфицированные достаточно легко переносят взаимное влияние. Что-то тут не так.
— Просто он — писатель, натура эмоциональная…
— Нет-нет! У меня достаточный опыт. С такой реакцией я сталкиваюсь впервые, лейтенант!
Брайан открыл глаза и увидел склонённые над собой лица: безразлично-брезгливое — лейтенанта Харви и задумчиво отрешённое — Берта.
Брайан лежал на кушетке в кабинете Берта. Вряд ли он добрался сюда самостоятельно.
— Ты можешь припомнить что-либо после того, как умудрился брякнуться в обморок? — поинтересовался Берт, пристально вглядываясь в бледное лицо Брайана.
— Смутно… Бред какой-то, — пробормотал Брайан пересохшими губами и поспешно принял сидячее положение — лёжа он чувствовал себя слишком уж неуютно, — какие-то тоннели… кровь… проекции…
Лейтенант саркастически хмыкнул, а Берт покачал головой.
— Нет, это не обычный обморок, — скептично проворчал Берт, потом достал из сейфа в углу комнаты бутылку коньяка и три стопки. — Что-то здесь не так… Ну! Мы все заслужили. Однако, здорово вы, лейтенант, управились с моим разбушевавшимся подопечным.
— Навык, — равнодушно пожал плечами Харви.
Брайан поспешно опорожнил предложенную ему рюмку и хмуро спросил:
— Это все факты, припасённые тобой, Берт?
— Почти, — спокойно сказал Берт. — Осталось только немного статистики.
Харви отрешённо кивнул, и Брайану показалось, что лейтенант скучает, словно второгодник на уроке, который он всё равно не усвоит.
— Первые вспышки заболевания зафиксированы около двух лет назад, — сказал Берт.
— Но! — невольно воскликнул Брайан.
— Что? — удивлённо приподнял брови Берт.
— Нет, ничего, — смущённо пробормотал Брайан.
— Но, ведь ты хотел, что-то сказать?
— Тебе показалось, — Брайан обезоруживающе улыбнулся, изобразив из себя полного идиота, дающего случайное интервью на улице.
Лейтенант Харви снисходительно ухмыльнулся: что с них, писателей, возьмёшь!
А Берт лишь недоверчиво покачал головой, но вынужден был продолжить:
— Девяносто процентов инфицированных так называемые «люди искусства» и «литераторы».
— Как по мне, так это — неудивительно, — неприязненно проворчал Харви, — не известно ни одного случая, чтобы больной не был мужского пола.
«Я так и знал», — удовлетворённо отметил Брайан.
Лейтенант настороженно приподнял брови.
— …не зафиксировано ни единого случая обратного развития заболевания. Только ухудшение со временем.
И Харви, и Брайан синхронно кивнули.
— Подавляющее большинство инфицированных так или иначе имеют связь с магистратом и архивом.
Брайан хотел было возразить, но, вспомнив об Анне, промолчал.
— Можете добавить сюда повышенную смертность в среде архивариусов, — нехотя проворчал Харви.
«Но, по крайней мере, один факт не укладывается на ложе этой стройной системы!» — подумал Брайан и осторожно спросил:
— А верно ли, что идиосинкразия к печатному тексту является одним из первых признаков инфицирования?
— Ты же сам это прекрасно знаешь, — недовольно проворчал Берт.
— Да-да, — пробормотал Брайан, — я просто пытаюсь уточнить. Но вот ты, Берт, у тебя великолепная библиотека, ты говоришь, что почти все эти книги прочитал. Или вы, лейтенант, вы читаете?
— Идиосинкразии у меня нет, — сухо произнёс Харви.
