— Это действительно ее работа, и ей за это платят. Не забывай об этом.

— Да, я понимаю. Просто для меня это странно. Потом, в конце, она просто пригласила меня прийти еще раз. Я думала, она хоть что-нибудь скажет, даст мне приобщиться к своей мудрости, но ничего подобного. И я ушла от нее, и пришла сюда, и… — Джулия протяжно вздохнула. — Даже не знаю, что и думать. Не знаю, стоит ли это того.

— Стоит. Тебе нужно было кому-то выговориться, и ты молодец, что решилась на этот шаг. Я правда так думаю. Иногда даже другу обо всем не расскажешь, ведь так? Всегда остается что-то, что ты скрываешь, или просто считаешь не относящимся к делу, или не можешь рассказать, чтобы не расстраивать других. Ты правильно сделала. — Мэгги в упор посмотрела на нее. — И ты должна пойти туда на следующей неделе.

— Я пойду. У меня все равно нет других вариантов. На Пасху надеюсь найти работу репетитора. Скоро откроются курсы подготовки для пересдающих уровень А. — Джулия замолчала и уставилась в чашку. Когда-то сама мысль о курсах наполняла ее ужасом. Она не хотела посвящать в это Мэгги, та только бы сказала: «Ты справишься, дорогая». Джулия осознавала, что она действительно может с этим справиться, теоретически по крайней мере.

— Ну, а как ты? — Джулия убрала волосы с глаз и взглянула на Мэгги. — Как поживают Фей-бьян и мышка-Наоми? Как идет их личная жизнь?

Мэгги достала из сумочки упаковку табака и начала сворачивать еще одну сигарету. Она ответила, только когда свернула из бумаги аккуратную, тоненькую самокрутку и положила ее перед собой.

— Когда ты приехала сюда… — медленно, с несвойственной ей нерешительностью начала она, — я имею в виду, когда ты приехала в Оксфорд, чтобы стать «взрослой» студенткой, на что ты рассчитывала впоследствии?

— Вопрос на миллион долларов! — ответила Джулия. — На самом деле я ничего конкретного не предполагала, просто надеялась, что из этого что-нибудь да выйдет.

— Я так и предполагала, что ты ответишь что-нибудь вроде этого. Понимаешь, Джулия, несмотря на все, что нас с тобой объединяет, что мы с тобой вместе пережили, на наши общие радости — а они, слава богу, все-таки порой случались… — Она слабо улыбнулась. — В общем, несмотря на все это, между нами все равно есть некая разница. Ты согласна?

Джулия согласно кивнула:

— Конечно, у тебя есть основания так говорить.

Мэгги зажала сигарету губами, посмотрела на зажигалку, которую держала в руках, и отложила сигарету обратно на стол.

— Понимаешь, все дело в том, что я хорошо знала, что намерена делать дальше, после университета. И знала, зачем мне все это. Сейчас это может показаться странным, но я все тщательно продумала. Я опиралась на великолепную теорию Мэгги Ридли о том, как сохранить свой брак.

Джулия подалась вперед:

— Сохранить брак?

— Да, именно так. Понимаешь, мне всегда казалось, что мы с Питом что-то упустили, и в какой-то момент я начала задумываться, не я ли в этом виновата. Пойми меня правильно — я не была жертвой. Я пыталась бороться с ним или просто игнорировала его. И вот к чему все это привело. Но потом мне пришла мысль: ведь если я хочу быть счастлива, по-настоящему счастлива, то, наверное, это возможно, если мы будем счастливы оба? А после того как дети выросли и разъехались, а у Джейсона самого родился ребенок, я поняла, что нам с Питом придется решать все только вдвоем. — Замолчав, она взяла сигарету и закурила.

— А дальше?

— Ну… — Она аккуратно выдохнула облачко дыма в сторону от стола. — А дальше я сидела и смотрела на свою большую комнату, на все вещички, годами скапливающиеся здесь, на фотографии детей и моей маленькой внучки и осознавала, что следующее событие, которого я жду в жизни — единственное событие, которого я жду! — наступит лишь через три недели, когда к нам собирался приехать Джейсон с семьей. И мне еще как-то нужно прожить эти три недели. Три проклятые недели, на работе в «Красном Льве» и дома с Питом, который, приходя вечером из клуба, будет возмущаться, почему подгорел ужин. И я подумала: «Неужели так все и будет? До самой моей смерти? До самой нашей смерти?» И я поняла, что, если я буду несчастной, у нас не останется ни одного шанса. Именно в тот момент я решила, что должна что-то сделать. Не ради себя, а ради нас обоих.

— Я… Ты никогда раньше не объясняла это так.

— Да. Кажется, я только теперь окончательно убедилась, что мой план провалился. Не так уж много времени на это потребовалось, правда?

— Но ты же пыталась не отрываться от дома! — Джулия подалась к Мэгги. — Я помню, как ты возвращалась утром по понедельникам — абсолютно измотанная из-за этих поездок — и как ты всегда просиживала в комнате по пятницам над рефератами, чтобы освободить себе уик-энд для поездки домой. Ты же пыталась, разве нет?

— Да, пыталась. Но у нас всегда уходил день на то, чтобы вновь научиться узнавать друг друга, и день на ожидание, когда же я наконец уберусь оттуда. Это было безнадежно. Я не могла сказать ни одного правильного слова, когда была дома. Как только я открывала рот, меня обвиняли в том, что я выпендриваюсь, что-то строю из себя, умничаю и все такое. Я чувствовала, что Пит просто ненавидит меня.

— Мэгги, но ты же действительно умная женщина! Ты же не могла наступить себе на горло!

— С точки зрения Пита, ум здесь был ни при чем. Он на самом деле очень неглуп. Если бы ты поговорила с ним больше пяти минут, ты бы в этом убедилась. Все разлаживалось оттого, что я что-то делала, а он — нет. С его точки зрения, я предала его. Он был очень зол на меня за это.

— Но ты же в этом невиновата! — Джулия пыталась осознать только что ей рассказанное. — Ты просто хотела самовыразиться. Пит не имел права злиться на тебя за это.

— Но, дорогая, я же оставила его позади. Вот в чем дело. Я обошла его. Если бы он поступил так же со мной, наверное, я бы чувствовала то же самое. Я предала его и наш брак. Будь я на его месте, я чувствовала бы себя такой же покинутой, как и он.

— Но ведь ты — не он.

— Не он, — согласилась Мэгги. — Но мало просто знать об этом.

Мэгги возвращалась от Джулии, впереди возвышалась величественная башня колледжа Святой Магдалены, яркое весеннее солнышко сияло над головой. На мосту Магдалены она остановилась, и, опершись на невысокий каменный парапет, разглядывала нарциссы, пробивающиеся через толстый ковер прошлогодней листвы на газоне колледжа Святой Хильды. За ее спиной по направлению к городу тянулся недовольно рычащий поток машин, впереди простирался дивный сад мира и покоя, истинный рай.

Она точно так же стояла на этом мосту, когда приехала вместе с Питом взглянуть на колледжи Оксфорда. Тогда она впервые попыталась найти в себе силы прислушаться к советам своей преподавательницы из вечерней школы и отправиться за мечтой. Она пробовала объяснить свои чувства Питу. Ей грезилось, что перед ней лежит таинственный мир, о существовании которого она раньше и не подозревала, потому что никто не рассказывал ей о нем. Университет был для нее чем-то, предназначенным для совершенно других людей, — тех, кого показывают по телевизору и о ком пишут в газетах. Или для детей других людей, тех людей, с которыми она никогда не встречалась в жизни. К ней это все не имело никакого отношения. Но неожиданно волшебные травы расступились, и ей открылась дверь в стене. А потом ей был дан ключ, и она сделала первые шаги внутрь, надеясь, что сможет оставить дверь приоткрытой, чтобы не забыть дорогу назад. Но дверь захлопнулась за ней, и она оказалась в ловушке внутри.

Прислонившись спиной к прохладному камню, она обернулась на дорогу. Перед глазами возвышались кремовые стены колледжа Магдалены. Она подняла глаза и остановила взгляд на покрытых причудливой резьбой башенках, тянущихся к небу, словно в попытке дорасти до солнца. «Прямо как я», подумала Мэгги. — Тянутся вверх и не могут найти там ничего, за что можно ухватиться».

Зябко передернув плечами, она быстро направилась вверх по Хай-стрит. Надо бы зайти по дороге в «Диллонс» и купить какой-нибудь новый роман. Что-нибудь, чтобы отвлечься от того, что происходит с ней самой.