Отдельным видом предсказаний было гадание по внутренностям жертвенных животных, намного позже через Малую Азию дошедшее до древних этрусков, а потом римлян. Понятно, что концепция жертвы исходит из желания задобрить Бога, принести ему дань. Бог является властелином, значит, с ним надо обращаться соответственно. Инциденты, происходившие во время жертвоприношений, постепенно стали фиксироваться: уже говорилось о желании первых обладателей письменности запротоколировать все, что попадалось им на глаза. После того как накопилось достаточно сведений, начался их анализ (ведь собралось и много известий о событиях, последовавших за тем или иным жертвоприношением). Снова устанавливались причинно-следственные связи и т. п. Добавим, что печень (самый популярный из гадательных органов тела) наиболее вариабелен с анатомической точки зрения. Поэтому ее внешний вид мог наилучшим образом послужить для истолкования бесконечного многообразия мировых явлений. Впрочем, в первой половине I тыс. до н.э. происходит явный отход от гадания на печени в пользу более прогрессивного метода — наблюдения за звездами, предтечи астрологии.
Как часто бывает в истории науки, не вполне верные посылки, помноженные на упорную работу, привели к очень интересным результатам, хотя совсем не к таким, на которые рассчитывали авторы. Гораздо позже, в начале XX в., крупный ученый Алексис Каррель изо всех сил пытался пришить одной собаке лапу, взятую от другой, считая, что предыдущие неудачи подобных экспериментов связаны с несовершенством тогдашней хирургии. Как известно, силы отторжения не позволяют провести операцию по пересадке органов без дополнительной терапии, и талантливый француз был вынужден в конце концов признать свое поражение. Однако в процессе работы он настолько усовершенствовал хирургическую технику сшивания сосудов, что это само по себе стало крупным медицинским достижением, спасшим жизнь десяткам и сотням тысяч людей. И в данном случае мы можем посмеиваться над астрологическими идеями, но несомненно, что именно представители месопотамской культуры были основоположниками астрономии[508]. Астрономо-астрологические знания от халдеев перешли к персам и поздним грекам, а затем к арабам и средневековым европейцам. Многие века астроном и астролог были едины в одном лице, и только недавно первый из них постепенно стал ученым (гороскопы для императоров составляли еще основоположники астрономии Т. Браге и И. Кеплер), а второй навсегда превратился в халдейского псевдомудреца{154}.
Хотя с последним заявлением значительная часть человечества (а может быть и его большинство) по сей день не согласна. Ибо, положа руку на сердце, сколько людей, покупая газету или журнал, первым делом ищут опубликованный там гороскоп? Самое интересное, что, проверяя свое будущее на предстоящие семь дней, они следуют парадигме вовсе не вавилонской, а древнегреческой, которая, на наш взгляд, в данном случае выглядит отнюдь не самой прогрессивной.
Греки, донесшие искусство познания будущего по положению небесных светил до современной цивилизации, переняли астрологические познания у вавилонян и начали это делать довольно поздно, уже в эпоху эллинизма, после смерти Александра Македонского, на границе IV–III вв. Первый известный типичный вавилонский гороскоп датируется чуть раньше — 410 г. до н.э.[509] К тому моменту месопотамской астрологии было уже не меньше полутора тысяч лет.
Особого расцвета в государственном смысле астрология достигла во времена последних ассирийских правителей — Асархадцона и Ашшурбанапала, эпохи шаткого могущества и неминуемого заката первой мировой империи, хотя и ранее одной из главнейших целей астрологии было информирование политического руководства о воле небес[510]. Поэтому сохранившаяся обильная корреспонденция великих царей и их астрономических советников, по указаниям которых повелители не раз и не два принимали те или иные геополитические решения, лучше каких-либо конкретных данных свидетельствует о непрочности ассирийского могущества и о неуверенности ее властителей. Такая же неуверенность продолжала преследовать некоторых монархов иных народов и эпох: вплоть до самого недавнего времени правители деспотические или невротические обязательно прибегали (и наверняка прибегают) к подобной помощи.
Лучше всего асархаддоновское состояние духа отразил русский автор XX в., при этом пусть неосознанно, но чрезвычайно точно описав одного современного ему тирана: «И вот вчера ночью я увидел, что звезды расположились ужасно и зловеще для эмира, а именно: звезда Аль-Кальб, означающая жало, стала напротив звезды Аш-Шу-ала, которое означает сердце; далее увидел я три звезды Аль-Рафр, означающие покрывало женщины, два звезды Аль-Иклиль, означающие корону, и две звезды Аш-Шаратан, означающие рога. И было это во вторник — день планеты Марса, а день этот, в противоположность четвергу, указывает на смерть великих людей. Сопоставив все эти признаки, понял я, ничтожный звездочет, что жало смерти угрожает сердцу носящего корону, если он коснется покрывала женщины… — О всемогущий аллах! — произнес пораженный эмир. — Неужели нам действительно угрожала такая страшная опасность!»{155} Есть ли разница с полученной ассирийским владыкой вполне реальной рекомендацией, судить читателю: «Его Величество спрашивает, как истолковать то, что Марс отступил, покинув созвездие Скорпиона, но потом опять в него возвратился. Отвечаю: этот знак означает — будь осторожен! Под страхом бедствия, Его Величество не должен покидать Город через Великие Ворота, не приняв надлежащих мер предосторожности»{156}.
Приведенная цитата, помимо прочего, указывает и на упомянутое выше радикальное различие астрологии месопотамской и нынешней, восходящей к древним эллинам. Ассирийцы и вавилоняне знали, что небесные письмена есть не более чем отражение текущей воли богов, их настроения в данный момент времени. Если оно неблагоприятно, то богов можно задобрить или даже обмануть[511]. Именно такую «предосторожность», вероятно означающую специальный очистительный обряд, имел в виду астролог его ассирийского величества[512]. Сколь же отличны от такой позиции верования наших современников, совмещающих науку о положении звезд в пространстве с абсолютным обожествлением небесных тел и приданием их движению по вселенной законов неумолимого рока — чисто, заметим здесь, древнегреческих!
Таким образом, каждый любитель гороскопов в той или иной мере вмещает в себя три источника, три составные части дохристианского сознания: от месопотамцев при этом берется наиболее безобидное — сама концепция небесных «письмен Божиих». От европейских первобытных варваров — обожествление небесных тел и придание их силам верховной власти (согласно таким воззрениям, от того, в каком положении планеты и звезды находились в момент рождения человека, его судьба зависит целиком и полностью). А от древних греков заимствуется вера во власть Рока, неумолимого и непознаваемого, силу которого лучше всего изобразил Софокл в «Царе Эдипе».
Как любит человек легкие решения! Как хочется ему быть в чьей-то власти! Как желает он не нести ни за что ответственности и просто подчиняться чему-то (или кому-то) всесильному и незнаемому! При этом повседневное бытие дает немало доказательств противного, и опыт двухтысячелетней христианской цивилизации давно должен был вразумить желающих строить жизнь по небесным знакам, а не по собственным поступкам. Один великий автор несколько столетий назад сумел ответить даже Софоклу (не говоря уж о мыслителях меньшего масштаба). От Воли Господней, показывает он, конечно же, уйти невозможно. Но исполнение любых предсказаний, как и совершение любых деяний (дурных ли, добрых) есть прерогатива рук человеческих:
