Какой бы могла быть хроникерская, стандартизированная история Израиля, отчасти демонстрируют ассирийские и вавилонские анналы — читать их сухие отчеты весьма скучно. Один из напрашивающихся выводов — субъективная, индивидуальная история много долговечнее, живее истории официальной. Любой историк, имеющий точку зрения, какую-то концепцию (пусть даже отчасти подгоняющий под нее известные ему факты), как правило, выстраивает здание, заметно превосходящее прочностью и объемностью одностороннюю серую плоскость бюрократа-анналиста. Естественно, это не относится к работам полностью заказным или лживым — в реальности, тоже официозным. Интересно, что их авторы всегда жаждут, хотя бы внешне, сымитировать труды классические — работы не всегда совершенные, но субъективно-честные, в отличие от произведений намеренно фальсификаторских. Карикатурные тени изготовителей таких псевдоученых подлогов, из века в век тщетно пытающиеся заполнить страницы мировой историографии, являют собой жалкую пародию на творческую индивидуальность.

Характерно, что Книги Царств и не претендуют на полное и детальное изложение событий. В них неоднократно указывается, что описание прочих дел того или иного царя находится «в летописи царей Иудейских» (или Израильских), т. е. в тексте, по-видимому, хорошо известном современникам и первым читателям. И всегда отмечается, кто из царей делал «угодное» или «неугодное в очах Господних». Первыми обычно были правители иудейские (как правило, через одного), а последними — израильские. Работавший уже после гибели израильского государства основной автор исторических книг Dtr именно этим обстоятельством объяснял причины падения Израиля и спасения Иудеи. Поэтому так бесплодны попытки некоторых ученых рассматривать девторономический текст как пристрастную летопись: сам автор никогда не выдавал свое произведение за всеохватывающую хронику.

Вообще удивительно суждение, популярное ныне среди ряда ученых, что некая группа лиц в VII в. до н.э. смогла выдумать иудейскую историю, фактическую и, главное, духовную, а потом чрезвычайно быстро навязать ее современникам и сотням будущих поколений. Интерпретировать прошлое — да, это было в их силах. Но полностью его изобрести? Подавить все альтернативы, в том числе принадлежащие народному преданию? Такое оказалось невозможным даже в XX в., с его гораздо более эффективными способами контроля сознания инакомыслящих и, что даже важнее, инакопомнящих.

Не движет ли выдвигающими эти теории людьми банальный интеллектуальный вандализм — подсознательное желание попросту разрушить все равно что, а лучше, конечно, что-нибудь большое и красивое? Отринуть библейский дискурс, потому что им будет так приятно, благостно, если Книгу удастся скомпрометировать в глазах человечества[269]. Не является ли главной движущей силой подобных штудий конструктивная бесплодность, имманентная их авторам, понимание того, что создать что-либо даже отдаленно подобное Писанию, вообще — создать что-нибудь они не способны?

Гораздо более серьезным аргументом в пользу ревизии древнейшей истории Израиля служат данные ряда археологических исследований, хотя археология все-таки не физика и часто допускает различные толкования одних и тех же результатов. В последние годы среди ученых по этому поводу идут острейшие дискуссии, исход которых еще отнюдь не предрешен. Пока мы не станем отвергать все суждения «умеренных»: некоторые из них кажутся, как минимум, не беспочвенными. Не имея ни возможности, ни желания вмешиваться в споры квалифицированных специалистов, изложим вкратце некоторые их аспекты.

Первое: согласно данным раскопок, собственно, Град Давидов — Иерусалим X в. до н.э. был очень невелик и совсем не похож на столицу крупного палестинского государства, каковым он предстает в Библии. Второе: на территории древней Иудеи найдено очень небольшое количество артефактов, могущих свидетельствовать о распространении в тех местах письменной культуры вплоть до конца VIII в. до н.э. В отличие от этого многочисленные черепки и печати с надписями различного характера обнаружены на территории северного царства — Израильского, и они могут быть датированы не позже чем IX в. до н.э., т. е. временем более ранним. Третье: наиболее крупные и поражающие воображения строения, которые опять-таки находятся на территории древнего Израиля, а не Иудеи, на основе анализа современной им керамики должны быть отнесены опять-таки ко времени существования независимого древнего Израиля (IX–VIII вв. до н.э.), а не эпохи расцвета объединенной, согласно Библии, иудейского монархии, совпадающей с царствованием Соломона (середина X в. до н.э.), как то делалось ранее^{51}.

Из этого делается следующий вывод: объединенного государства Давида и Соломона вообще не существовало, Иудея и Израиль возникли независимо друг от друга, при этом северное государство — Израиль — было и более развитым, и более богатым[270]. Поэтому традиционная датировка яхвистского и элохистского текстов неверна. Древнейший слой Библии был написан в Иудее не раньше VIII в. до н.э., а может быть и позже, поскольку как его религиозно-идеологические установки, так и историко-географические координаты отражают реалии VII в. до н.э. Например, легенда об Исходе появилась вследствие борьбы с воспрявшим после ассирийского господства Египтом, а топографические детали странствования протоевреев по Синайской пустыне имеют смысл только в контексте обстоятельств VII в. до н.э., и никакого другого. Это, в свою очередь, согласуется с данными раскопок, а именно с датировкой соответствующей керамики: только в конце VIII в. до н.э. возникло развитое государство с центром в Иерусалиме — Иудейское царство.

С археологами мы спорить не будем. Они достаточно спорят друг с другом и отнюдь еще не достигли согласия в том, каким временем должны датироваться те или иные черепки^{52}.[271] Однако мы не можем отказать себе в удовольствии напомнить читателям, что многие из ревизионистов всех мастей еще недавно настаивали на том, что и самих-то Давида и Соломона не было: как же, ведь на их счет, за исключением библейских текстов, нет никаких независимых свидетельств! Этой любопытной гипотезе, к большой радости традиционалистов, в 1993 г. был нанесен тяжелый удар, когда удалось обнаружить осколок триумфальной надписи арамейского правителя IX в. до н. э., где он извещал о победе над царями из «дома Давидова». Иначе говоря, имя Давида было к тому времени уже хорошо известно в Палестине[272]. В настоящее время ученые полагают, что упоминание о Давиде содержат еще два ранее известных источника — по отношению к одному из них («моавитскому камню») это признано почти всеми, а ко второму (надписи фараона Шошенка I) — многими^{53}.[273] Кстати, на «моавитском камне» или «моавитской стеле» (вторая половина IX в. до н.э.) значится только один древнеизраильский бог — Яхве[274].

Для начала скажем об истории древнего Израиля. Вполне вероятно, что поздние хронисты преувеличили мощь и роскошь царства Давида и Соломона. Еще вероятнее, что их преувеличило наше собственное сознание: при слове «царство» мы начинаем немедленно воображать что-то мощное, высокоорганизованное, почти современное, с поправкой на отсутствие электричества и паровых машин. Здесь стоит напомнить, что даже гораздо более поздние греческие государства (не говоря уже о возникших пять-шесть веков назад) были намного лучше структуризованы, чем почти все государства Древнего Востока. Что уж говорить о только-только возникшей древней Иудее. Не подлежит сомнению и то, что осовременивал царство Давида уже автор-девторономист. Похоже, именно то, что историк придал ему не совпадающие с данными археологии черты государства VII в. до н.э., и есть причина путаницы, которую разрешить невозможно, а с нашей точки зрения, и не нужно.